– Я вас умоляю. Примерно это говорят о полицейских бездельники из высоких кабинетов. Почему в таком случае вы не один из нас? – Все еще не понимаю, чего вы от меня хотите. – Я ищу душевнобольного убийцу, который задушил веревкой одну мать и проломил череп другой. Того, кто решил таким образом свести счеты с обидчиками. Кто давно утратил контроль над собственной жизнью, хотя и умудряется делать вид, что держится. У этого человека хорошие связи в Земперопер, поэтому вчера около шести вечера ему удалось незаметно проникнуть в здание театра, чтобы распространить заготовленные программки с вложенными фотографиями. – Думаю, мне все же стоит позвонить адвокату. Пока Хус говорил это, Арне спокойно включил ноутбук и запустил медиаплейер. Комнату для допросов наполнили звуки «Ангельской симфонии». – Зачем это? – удивился Хус. – С какой стати вы включили мою музыку? Штиллер приложил палец к губам. – Прислушайтесь к фоновым звукам. Неужели не узнаете? На какое-то время комиссару показалось, что Хус и в самом деле пытается расслышать за основной мелодией что-то еще. Но минуту спустя он покачал головой: – Извините, ничего не слышу. – Сосредоточьтесь, – взывал Арне. – У вас не может не получиться. – Я хочу поговорить с адвокатом прямо сейчас. – А я хочу знать, зачем вы засовываете разные предметы в дыхательные пути своим жертвам, после того как их убьете. Хус закусил губу и сложил на груди руки. Больше он ничего не сказал, пока «Ангельская симфония» не доиграла до конца. – Ладно, будь по-вашему. – Арне запустил руку в карман пиджака и выложил на стол служебный смартфон. – Давайте позвоним вашему адвокату. Спросим у него, что он думает о письме с угрозами, на котором обнаружены ваши отпечатки. Я не адвокат, а простой полицейский, но мне кажется, что дело здесь почти решенное. Заодно поинтересуемся, что он думает насчет черного внедорожника. Тут ведь какая штука… – Арне открыл папку, которую Инге передала ему через дверь. – Вчера один свидетель видел ваш черный внедорожник возле бассейна в Бюлау, то есть именно там, где мы прошлой ночью нашли мертвую женщину. – Он закрыл папку и хлопнул по ней ладонью. – Да, и во время обыска вашей квартиры я обратил внимание на детскую комнату. Надеюсь, у вашего адвоката нет детей. Иначе эти фотографии могут произвести на него самое нежелательное впечатление. Особенно библейские стихи из сто тридцать девятого псалма. Штиллер снова полез в карман и хлопнул по столу фотографиями последнего трупа – теми, на которых были видны цифры. – Вот прямая отсылка к этому месту из Священного Писания. Интересно, что ваш адвокат на это скажет? – Но… – Хус почесал лоб. Похоже, он уже передумал звонить адвокату. – Это стихи из Библии. Я всего лишь… Он явно не желал развивать эту тему, поэтому Арне снова пришлось взять слово: – Согласитесь, стишок не для детской комнаты. Так что для вас значит этот псалом? Хус растерянно покачал головой: – Я уже ничего не понимаю. Комиссар снова не поверил ему и, в последний раз запустив руку в карман куртки, вытащил пакет с очередной уликой. – Так, хорошо. Может, вы хоть это вспомните? – Боже! – воскликнул Хус, когда часы со стуком опустились на стол. – Часы Мануэлы! – Присмотритесь внимательнее. Они действительно ее? Хус пригладил пакет дрожащими пальцами: – Я думал, она обронила их в пруд… Думал, они безвозвратно пропали. Откуда они у вас? – Все просто, господин Хус. На Мануэле не было часов, когда это произошло. В механизме не обнаружено ни малейших следов ила, никаких признаков контакта с водой. Глава 68 Четверг, 16:20 Арне закончил допрос сорок минут назад, после чего Кристиан Хус отправился в камеру предварительного заключения при полицейском управлении, а комиссар – в свой кабинет. Последнее вовсе не означало, что он оказался в более комфортных условиях, чем задержанный. Просто, в отличие от Хуса, Арне имел возможность в любой момент выйти за дверь. При этом он никуда не торопился. Вместо того чтобы собрать вещи и отправиться домой, разглядывал доску с фотографиями, особенно некоторые из них. На самом верху был потрет Кристиана Хуса. Ульрих Теннерт висел чуть ниже. Еще ниже шли жертвы и свидетели; с большинством последних Арне беседовал лично. Где-то среди них затерялась и старая фотография Мануэлы Хус. Девочка, чье тело вот уже двенадцать лет покоилось на Лесном кладбище в Вайсер Хирш, тем не менее привлекла внимание комиссара. – Кто же это с тобой сделал? – спросил Арне вслух, как будто Мануэла могла ему ответить. – Кто-то, кто хорошо знал ее семью, – послышался вместо этого голос Инге, только переступившей порог кабинета. Штиллер вопросительно посмотрел на коллегу, но та пожала плечами. Как и он сам, Инге могла только строить предположения, что все-таки было лучше, чем ничего. – Что сказал Бернхард? – спросил Арне, который так и не встретился с начальником после допроса. – Ничего, – ответила Инге. – Ему позвонили откуда-то сверху. Якобы интересовались состоянием расследования. Что касается твоего поведения, здесь у Бернхарда, конечно, возникло много вопросов. Он выглядел взбешенным, если хочешь знать, и несколько раз выбегал из комнаты наблюдения. Потом, ни слова не говоря, покинул отдел. По другим сведениям, забаррикадировался у себя в кабинете. Все так. После разговора с Хусом Арне, который никогда особенно не приседал перед начальством, почти физически ощутил, как возросло давление на его плечи. Комиссар тяжело поднялся со стула. – Хорошо. Как бы там ни было, ты очень помогла мне. Остальное я сделаю один. Неплохо было бы предъявить что-нибудь стоящее шефу в следующий раз – в качестве, так сказать, компенсации. Иначе мне придется подписывать протоколы где-нибудь в подземной камере. Жалкий финал для некогда знаменитого криптолога, ты не находишь? – В устах человека, которому нечего терять, звучит и в самом деле катастрофично. – Но я… – Вот, взгляни. – Не дав Арне сказать ни слова в свою защиту, Инге протянула ему еще пару бумаг. – Это должно тебя заинтересовать. – Что это? – Информация, которую ты запрашивал. Показания классного руководителя Лилианы Винцер. Удивленный, Арне пробежал глазами листок. – То есть пять месяцев назад Лилиана со своим классом была на экскурсии в Земперопер? – Ты сам говорил, что убийца должен был контактировать с девочкой раньше. Кроме того, здесь есть возможная привязка к Опере. Арне поднял глаза от бумаги. – Но здесь не сказано, кто проводил экскурсию. – Главный дирижер собственной персоной. – Винсент Людвиг? Инге кивнула. – Сотрудник, который обычно этим занимается, в тот день заболел. – Тогда надо будет внимательнее присмотреться к Людвигу. Арне взглянул на часы и задумался, насколько Винсент Людвиг соответствует профилю, который он мысленно составил для преступника. – Можешь идти домой, – разрешил Арне коллеге. – Если нагрянет Бернхард, лучше попасть под раздачу мне одному. – Думаешь, я оставлю тебя наедине со всем этим? – Инге заняла стул возле одного из компьютеров. – Кстати, сравнительный анализ волосков, обнаруженных на теле Анналены Винцер, и шерсти кошки Хуса не закончен. И скорых результатов криминалисты не обещают. – Это не он, – мрачно ответил Арне, который понял намек. – О ком ты? – О Кристиане Хусе. Мы действительно взяли не того. – То есть? И ты заявляешь об этом сейчас, после того как он позвонил адвокату и вообще отказывается отвечать на наши вопросы? – Я был вынужден на него надавить. И в конце концов Хус выложил правду по каждому пункту. Он признался в том, что в воскресенье был за рулем черного внедорожника, и насчет письма с угрозами тоже. – То есть в том, что нам и без того известно. – Нет. Когда я показал часы его дочери, Хус действительно опешил. Это не похоже на того, кого мы ищем. Похититель Лилианы сохранял бы спокойствие.