Больше слов было не нужно. Этим всё сказано. Люди из высшего общества. Обеспеченные титулом и почетом, состоянием и достоинством. - Я бы не сказал, что ПРОСТЫЕ - четко подметил Князь, не согласившись с определением Ника. - Но, хотя твоя семья не бедствует, и владеет промышленностью, они далеки от тех «дел», чем, занимаешься ты. - подытожил Князь. - Я бы даже сказал, они абсолютно честные, благородные, люди. Что же тебя потянуло на тёмную дорожку?! - Они слишком благородные, не так ли?! - насмешливо подметил Ник. - Я __________________________________________ Оривидерчи – Увидимся просто задыхаюсь от этого гнета правильности и холодного благородства. К тому же я не хочу владеть лишь тем, чем, владеет мой отец. И, ждать, когда мой родитель, соизволит наделить меня своим наследством. Если, конечно, ему, так будет угодно. И, бояться, а что, если нет?! И, зависть, от этой семейной чести. Быть покорным и смиренным сыном, и принять свою судьбу повинуясь чьими либо решениями. Только потому, что я хочу наследства. Нет, это не по мне. К тому же, даже мысль о договорных браках, мне настолько отвратительна, что, с детства вызывает оскомину, и дрожь отвращения. Я хочу большего. И я хочу, жизни, я хочу свободно принимать свои решения. Независимо от чьего - либо мнения. И, то, что у меня есть, и будет, я хочу, чтобы это было только моё. Не зависимо от сковывающих оков власти моего отца. Никто не может указывать мне как жить, и что, делать со своей жизнью. Ходить по струночке, жить по указке, и трепетать перед страхом лишения наследства, или отчуждения от семьи и их благ. Я уважаю своих родителей. Я, люблю их по - своему. Но я свободен от их мнения и правил. Я сам себе хозяин. Князь усмехнулся. - Как же ты решился сковать себя цепями брака?! Семья - это бремя, ты понимаешь это?! - Думаю, что вы уже хорошо изучили меня. Ответственность - это не то, от чего я буду бежать. И моя любовь к Лауре, это не бремя, не оковы, и не гнет, это мои крылья! И я сделаю всё возможное и невозможное что бы не потерять это. Князь, не глядя на Ника, продолжал перебирать какие-то бумаги на своем столе, будто ища что-то. - Ну что ж, Ник, мне искренне жаль, но, похоже, тебе придется исчезнуть на несколько дней. На-ка, посмотри на эту писуличку. Князь поднял на Ника свой сероглазый, непроницаемый взгляд, за которым невозможно было разгадать, какие мысли копошатся в этой гениальной голове; и передал Нику мелко исписанный листок полицейского протокола. Ник быстро пробежал его глазами, и поднял на Князя негодующий от возмущения взгляд. - Вот именно! - согласился с молчаливым гневом Ника Князь, - верх наглости, правда?! Так-то, дружок, нам говорят спасибо. Мы им жизнь подарили, защиту дали, а они на нас ксиву сочинили. Я, как мог, всеми силами, это дело замял. Отодвинул, так сказать, начало хода действий, но ликвидировать пока нельзя. Сам понимаешь, еще очень горячо. - Хорошо, Князь, я понимаю. У меня есть тихое место, где можно залечь на дно.... Но как же Лаура?! Насколько я понимаю, у меня нет времени с ней проститься, да и как ей все объяснить?! - О Лауре не беспокойся, Ник, я сам все ей объясню. Это не проблема, Ник... Князь немного замялся в нерешительности, что случалось с ним крайне редко, не желая обидеть Ника, все-таки будущий зять, почти сын, но еще человек новый, не проверенный, и к тому же, прав был Вито, действительно слишком молодой, горячий, неопытный, но безопасность, прежде всего. Ник понял, вернее, догадался, что тревожит Князя и, сжалившись, помог ему, пошел навстречу. - Не беспокойтесь, Князь, в случае чего я Вас не знаю, никогда в глаза не видел. Я - Дьявол, одиночка! - успокаивающе сказал Ник с какой-то магической гордостью. У Князя, словно камень с души свалился, он облегченно вздохнул и, расслабляясь, подумал: «Умница мальчонка, ему есть, чем гордиться в себе!» - Ну, вот и хорошо! - успокоившись, сказал Князь, растягивая время, он сосредоточенно откусил серебряными щипцами кончик сигары и, лишь втянув в себя с наслаждением первую, головокружительную порцию дыма, откинувшись свободно в кресле, уверенно пообещал. - Не думай, в случае чего, я в беде тебя не брошу! И Ник знал, что так и будет, но был благодарен, что Князь вслух заверил его об обычно немом законе. - Спасибо, Князь! Ник глянул на часы на руке. - Мне пора, - сказал он буднично, с завидным спокойствием, так, словно собирался сходить за газетой и вернуться. - Сегодня был восхитительный вечер! Спасибо Вам за все! - тепло, по - сыновьи поблагодарил Ник, и добавил с грустной нежностью, вставая, - Спокойной ночи, Князь! Князь пожал протянутую руку Ника. - Удачи тебе, сынок! Надеюсь, для тебя эта ночь тоже будет спокойной! - Спасибо! Ник, простившись, вышел, как всегда, не оглядываясь бесстрашной, уверенной походкой. 23 Князь всю ночь, не смыкая глаз, самозабвенно трудился в своем кабинете. Новости, которые принес на хвосте Вито, сильно беспокоили его. «Под нас кто-то усердно копает, вот уже в течение нескольких месяцев» - понуро сообщил Вито. Такое случалось и раньше, всегда хватало сил с легкостью отшлепать проказников, но в этот раз все было не так. Слишком тихо, слишком умело, враг подобрался к ним очень близко, оставаясь для них нераскрытой загадкой. У них в руках одни слухи, неясные, смутные, будто и нет ничего. Враг не виден, бить некого, но между тем, он где-то рядом, и держит нос по ветру. Всю ночь Князь звонил, расспрашивал, сзывал экстренную помощь. Ник оказался под ударом и не мог быть полезным. И он был далеко не первым, кому пришлось спрятаться и затаиться. Старый лис Вито, и тот был на приманке, но упрямо не желал оставлять «семью» в беде. А пришла беда, это подсказывал многолетний опыт, выработанный с годами нюх. Но вот с какой она стороны?! Откуда, внезапно свалилась, как снег, на голову? Что от нее ждать?! Никто не мог дать ответа. За окном занимался рассвет. Будто чувствуя их беду, небо было туманным, обещая пролить на землю слезы, может и по их грешные души. Кряхтя, Князь встал. Болезненно поморщился от хруста в занемевших костях. По дороге к окну сделал несколько энергичных, привычных, ставших въевшейся привычкой, движений, разминая затекшее тело. Хозяйский взгляд пытливо оглядел до боли знакомый скучный пейзаж: дорожка к дому. Ворота. Сторожка. Недремлющая охрана на «часах». Все спокойно. Каждая былинка на своем месте. «- Кто же, кто же, тот таинственный враг, притаившийся где-то там, в мнимом спокойствии?!» Память, желая помочь, услужливо выхватила такой же дождливый, промозглый день. Поздняя осень, была поздняя осень. Пустые угрозы на другом конце телефона. «Верблюд! - осенило Князя, - Вот он враг!» Князь устало рассмеялся, и его смех рыданием отразился в пустом кабинете. «- Да нет, откуда Верблюду взять поддержку?! - усомнился Князь своей догадке. - Любой здравомыслящий человек поймет, на чьей стороне правда! Я не предатель. Помощь - пожалуйста! В семью - ради бога. Пустые угрозы пенсионера. Нет, это не он, не его стиль: бить исподтишка! Нет, нервишки шалят, приятель, - подумал Князь, возвращаясь в кресло, - Так недолго и Лауру заподозрить, - мысленно усмехнулся он сам над собой. Вот разделаюсь с подонком, - мечтательно подумал Князь, - свадьбу Лауре сыграем по всем правилам!» «- Наследница Маргит выходит замуж!» - с гордостью представил он кричащие заголовки газет. - И в отпуск, на Канары! - мечтательно продолжил он. - Да-а.... Устал я! Заслужил! Вот уж двадцать лет без продыху.... А дела на Ника сброшу… пусть привыкает... Сын... Голова Князя устало повисла, затуманившись сном. 24 Ник несся на своем верном «Харлее», рассекая предрассветный туман. Он смертельно устал, но был доволен собой. «- Все успел! Все дела завершил до утра. Князь будет доволен, он любит аккуратность! Теперь можно и на дно... жаль только Лауру, не скоро увижу». - Тоскливо подумал Ник. Вот и родные опасные дворы. Можно было бы проехать в объезд, по дороге, но так ближе. Домой Ник решил не заезжать, там искать будут в первую очередь, за свою вольную жизнь он не раз уже успел это усвоить. А здесь спокойно! Тихо. Рай для шпаны. Никто никого и ни о чем не знает. Здесь главенствует единственный закон - закон джунглей - закон трех обезьян: ничего не вижу! Ничего не слышу! Ничего никому не скажу! Знай себе заветное слово, как Маугли, и ты в стае. Нет ничего лучше окраинных, завальных улочек. Раздумья Ника прервал нарастающий, приближающийся со скоростью света, гул. Ник оглянулся. Рокеры гуляют - беззлобно усмехнулся Ник. Они неслись по прямой, но, невдалеке развернулись, и покатили со всех сторон. Они будто пытались окружить или загнать кого-то, надвигаясь, оглушая ревущей толпой. «- Неймется им, черти железные! - раздраженно подумал Ник, - Тут на дно спешишь залечь, рассвет пятки жжет, еще их не хватало на голову!» Желая затаиться от глаз навязчивых рокеров, Ник заглушил мотор, затаился в богом забытом, обшарпанном вонючем подъезде. Присев на седле мотоцикла, Ник устало опустил голову на сложенные на руле руки. «- Еще чуть-чуть и можно будет отдохнуть... расслабиться... уснуть, наконец...» - в надежде подумал Ник. Но рокеры, как назло, не желали отвязаться. Они будто следили за ним, съехались все во двор, окружив подъезд, как стеной, которую не пробить, не перекричать. В которой, как в глубоком колодце, тонут все звуки. Стая, на взводе вызывающе ревущих, словно разъяренные звери, мотоциклов. Но Ник терпеливо ждал. «- Порычат, порычат, и укатят восвояси». - Подумал он. Соваться к ним было бы сейчас безрассудной глупостью. Кто их знает, что на уме у этой дикой стаи?! Но вот моторы стихли, утопив звук в звенящей тишине. «- Черт, не повезло!» - с досадой подумал Ник, - «У них, наверное, здесь сходка!» Тишина стала нагнетаться, и Нику стало не по себе. «- Колются, видно, или колеса глотают. - Мысленно предположил Ник. - Но что-то уж очень подозрительно тихо». Наконец, тишина прервалась приглушенной бубней. Вслед, за которой, прогромыхал многоглотковый хохот, который оборвался так же неожиданно, как и начался.