- Добрый день, Лаура! - остановил ее голос отца, когда Лаура вприпрыжку, взбиралась по лестнице, вернувшись из колледжа. Лаура в сердцах поморщилась; она спешила, тревожась, за состояние Ника. По словам Марты, к которой она дозвонилась между занятиями, Ник бредил, и выражал свое недовольство вновь охватившим его жаром, очень бурно, и его окрепший за дни молчаливого беспамятства голос, вскоре грозил заглушить музыку, которую Марта включила в качестве ширмы; и хотя эта встреча для нее была очень некстати, Лаура одела милую, ничего не значащую непроницаемую улыбку и обернулась, задержавшись на ступеньках. - Добрый день, папочка! Я рада, что застала тебя дома. Я собираюсь навестить тетю Лидию, если ты не против, конечно, и чтобы вернуться пораньше, еду прямо сейчас. Вот только переоденусь... Лаура замолчала, внутренне приветствуя шокированное изумление отца, которое ясно выразилось на его лице, так, что он стоял в полной растерянности, с удивленно отвисшей челюстью. Такое состояние было для великого Князя столь непривычным, что он забыл, что хотел сказать. - Я застану тебя дома, когда вернусь? - Н-нет, у меня дела и... - Но ты ведь поужинаешь со мной, папочка? - Я не знаю, успею ли я к ужину. - Ну ладно, мне ведь не стоит из-за этого расстраиваться, правда?! - Да, не стоит. - Хорошо, - беззаботно кивнула Лаура, - ну, так я побегу? Ройстон неопределенно пожал плечами, запутанный неожиданным натиском дочери. Он еще стоял какое-то время в растерянности у подножия лестницы, когда Лаура, легко вспорхнув по ней, исчезла из вида. 29 Ник очнулся в полной темноте. Он скинул с себя одеяло и резко встал с постели, но тут же вновь упал, присев на ее край, пытаясь справиться с сильной слабостью во всем теле и головокружением. Посидев немного, приходя в себя, он медленно встал на дрожащие ноги. Он пошарил в темноте руками, ища опоры. С осторожной медлительностью, опираясь на спинку кровати, обойдя ее, он дошел до стены. И на ощупь начал искать выход. Его поразила холодность и гладкая шелковистость стен. В голове был сплошной туман, и он не понимал, ни где находится, ни, как и зачем здесь оказался. Он помнил, и то очень смутно, что ему угрожала какая-то опасность. Но какая, и почему, не мог вспомнить. Наконец, под своей рукой, Ник ощутил приятную реальность дерева. Ощупью он обследовал деревянную раму двери. Обнаружив ручку, он попытался открыть ее. Но дверь, звонко щелкая ручкой, будто насмехаясь, не желала открываться. Оставив ручку, Ник ощупью наткнулся чуткими пальцами на железный кружок замка. «- Дверь заперта! - в смятении подумал Ник и нервно стал терзать ручку, надеясь, что дверь поддастся его натиску, но дверь оставалась равнодушной. В смятении его стала охватывать паника. - Меня заперли! Кто? Зачем?».- Оторвавшись от двери, он с силой наскочил на дверь, «боднув» ее плечом. Задохнувшись от поразившей его боли, Ник прислонился спиной к двери, всхлипывая, хватая ртом воздух, которого, казалось, не хватит. Где-то в отдалении, за дверью, он услышал торопливые, приближающиеся шаги. Ник настороженно замер, задержав дыхание, прислушиваясь, затаился за дверью, с решимостью и готовностью. Все его нервы были напряженны словно сжатая пружина. Он был готов захватить врага в врасплох. Потому что иначе, он чувствовал, что у него сейчас не хватит сил одолеть врага. Шаги приближались. За дверью послышался тихий шорох. Обострившийся слух Ника, ощутимо чувствовал, мягкий скрежет метала, когда ключ вошел в скважину замка и приветливо щелкнул в два оборота. Ручка повернулась, Ник напрягся, собираясь устроить прием вошедшему «тюремщику». Лаура вошла и, закрыв за собой дверь, потянулась к выключателю. В это мгновение ее обхватили сзади сильные руки. Из ее груди вырвался тихий, испуганный вздох. - Ник, это ты?! - осторожно спросила она, затаив дыхание, хотя сердце отчаянно колотилось, чуть ли не выпрыгивая из груди. - Кто ты и почему меня заперли?! - сурово спросил Ник. В его неокрепшем голосе звучала пронзительная надломленность, от которой мучительно замерло сердце. Облегченно вздохнув, Лаура погладила сжимающие ее дорогие ей руки. - Ты так напугал меня! - с волнением сказала она, - я уже подумала, что к нам забрался грабитель. Или...- она осеклась, решив, что не стоит высказывать сейчас свои мысли о преследователях, сделавших такое с Ником и тревожить его. Он и без того слишком напряжен. - А это ты! Я так рада, что это ты! С пробуждением тебя, Ник. - Ласково успокаивающе сказала она. - Ник?! - с недоверием спросил он. - Да. Это твое имя. - Насторожившись, пояснила Лаура. - Ты что, ничего не помнишь? - А что я должен помнить? - Ну, хотя бы свое имя. - Не знаю, - растерянно сказал он. - Давай, я включу свет, может, это тебе поможет. - Лаура попыталась высвободиться из кольца его рук. Ник насторожился и крепче прижал ее к себе. - Ты пытаешься обмануть меня? - с недоверием, раздраженно заявил он. - Да нет же, я пытаюсь помочь тебе! - Да, ну что ж, помоги, скажи мне, как включить свет, и я сам это сделаю, - с недоверием и легкой ноткой сарказма в голосе, сказал Ник. - Протяни руку направо, примерно на уровне твоей головы, там выключатель. - Терпеливо сказала Лаура. Яркий свет на минуту ослепил их. Привыкнув к свету и оглядевшись, Ник вспомнил эту комнату. Ник повернул Лауру лицом к себе, и она, очаровательно ему, улыбнувшись, сказала. - Привет, помнишь меня?! - Лаура, - изумленно ахнул он. - Слава богу, стресс не повлиял на твою память. - Но что я здесь делаю? - Ник посмотрел на нее растерянным взглядом загнанного зверя, и Лауре показалось, что он сильно напуган. - А ты ничего не помнишь из того, что с тобой случилось? - осторожно спросила Лаура. - А что со мной случилось? - Ну, думаю, сейчас это не важно. - С наигранной веселостью сказала Лаура и, подведя к постели, бережно усадила. - Тебе нужно отдохнуть. Давай, ложись, сон - самое лучшее лекарство. А когда ты отдохнешь, как следует, ты все сам вспомнишь, что тебе нужно. Несмотря на недоумение в его глазах, Лаура с настойчивой заботливостью уложила его в постель, и, сунув градусник ему в рот, взяв какие-то порошки из шкатулки на тумбочке, исчезла в ванной. - Я сейчас вернусь, - ласково пропела она напоследок. Ник был в полном изумлении от поведения Лауры. В голове все вертелось от непонимания. Он вынул градусник изо рта, и полный решимости, встал. Вернулась Лаура и мягко, но настойчиво снова уложила его в постель. - Лаура, что все это значит? - раздраженно спросил Ник. - Я потом все тебе объясню, а сейчас тебе нужно поспать. - Но я не хочу спать. - Отчаянно запротестовал Ник, пытаясь опять встать. - Тише, не шуми, - ласково сказала Лаура, - Ты же не хочешь, чтобы нас услышал мой отец. - Но, Лаура, - в глазах Ника появился страх, и он почувствовал, как его охватывает паника. Лаура заметила это и изменила свою тактику, не дав ему возможности запаниковать. - Ник, я так люблю тебя, - жалобно сказала она, - и перед богом мы с тобой муж и жена. Я не хочу, чтобы мой отец спустил тебя с лестницы. - Как муж и жена, перед богом?! - шокировано спросил Ник. - Да, дорогой, пожалуйста, выпей это, - воспользовавшись его шоковым состоянием, Лаура поднесла к его губам бокал с разведенным лекарством. Ник послушно выпил и в глубоком раздумье опустился на подушки, вскоре его измученное сознание затуманилось тихим, спокойным сном выздоровления. **** - Марта, я боюсь, боюсь за него! Он, кажется, стал другим. - С грустью закончила Лаура свой рассказ о пробуждении Ника, зашедшей к ней перед сном Марте. - У него был такой загнанный, испуганный взгляд. Лаура, думаю, не все так плохо, как кажется. Посмотри на него, он сегодня, впервые, спит совершенно спокойно и жар его не тревожит. Это пробуждение - его первые шаги. Никто не может научиться ходить сразу. Ребенок делает два-три шажочка и падает, но это ведь не значит, что он никогда не встанет на ножки. Он снова встает и идет дальше. И это только вопрос времени и природы, как скоро он научиться твердо стоять на ногах и ходить, не падая. - Но Марта, как я смогу объяснить ему то, что сама не знаю. Как мне показать ему его так, чтобы не сделать больно? Не могу же я его держать постоянно на снотворном?! - Верно. Не можешь! Но этого и не потребуется, Лаура! И объяснять тебе тоже вряд ли потребуется. Придет время, и он сам все вспомнит. Но сегодня ты поступила правильно. Сон сейчас для него самое лучшее. Чем лучше он будет себя чувствовать, тем яснее будет его ум. А то, что тебя так пугает, было для него всего лишь остатком бреда, только и всего. И то, что он повел себя так, а не иначе, свидетельствует о его здоровом чувстве самосохранения. Посуди сама: он очнулся в малознакомом месте и не помнит, ни, как и зачем здесь оказался, ни того, что случилось до этого. Есть чего испугаться. Но это пройдет так же, как его болезнь. К тому же в его подсознание наверняка остался тот ужас, который ему пришлось пережить. Пусть даже если он не помнит этого, пока. Но как только он физически окрепнет его память вернется к нему, и он станет прежним. - Ты, правда, так думаешь? - с надеждой спросила Лаура. - Разве я когда-нибудь убеждала тебя в том, в чем сама сомневаюсь? Завтра он проснется, уже зная, где находится и не будет так напуган. Ему только останется вспомнить, почему, и это он должен сделать сам, потому что ты не смогла бы ему помочь, даже если бы очень захотела. Ты просто не знаешь этого. А сейчас тебе тоже нужно поспать. Могу поспорить, что завтра твои страхи тебе покажутся смешными. - Ладно, - сдаваясь, сказала Лаура, - я послушаюсь тебя, так как ты чаще всего бываешь права. - Вот и умница! - Марта ласково поцеловала Лауру перед сном. - Спокойной ночи! - Спокойной ночи, Марта! - сказала Лаура, устраиваясь в постели.