Не стоило ее брать. Тем не менее я открываю книгу, переворачиваю страницу за страницей, роюсь в ее тайнах. Пытаюсь их расшифровать. Когда через час раздается яростный стук в дверь, я не обращаю на него внимания и перебираюсь на балкон читать в свете утреннего солнца, чьи лучи льются сквозь пушистые облака. Несколько минут спустя Бейз принимается орать на меня снаружи, снизу, на что я опорожняю за балюстраду кувшин, дабы окатить его своей неприязнью. Если Бейз думает, что после вчерашних мучений сегодня я выйду тренироваться, он страшно ошибается. Если он хочет обращаться со мной как с ребенком, я буду вести себя соответственно. Глава 14 Орлейт Меня еще в жизни так не разочаровывала книга с картинками. Закрываю ее со вздохом и смотрю на лес Ватешрам. «Те Брук о’Авалансте» написана не всеобщим языком, поэтому я все утро пыталась расшифровать ее содержание по рисункам, усеявшим две тысячи тончайших страниц. Чутье подсказывает, что это не просто подборка иллюстраций и мне нужны ответы. Прямо сейчас. К счастью, похмелье почти прошло естественным путем, и пусть я сомневаюсь, что какое-то время смогу смотреть на еду как обычно, я вполне готова встретиться с кем-нибудь лицом к лицу без риска начать изливаться словесным ядом. Сую книгу в сумку, затем переодеваюсь в нечто более подходящее для прохладного бриза, что дует с океана. Не озаботившись опрятной прической, быстро спускаюсь с Каменного стебля и прохожу коридор, который ведет в западное крыло, с единственной целью в мыслях. Свежий океанский воздух щекочет кожу, я приземляюсь по щиколотку в песок и бегу к зазубренным скалам. Сижу, болтая ногами в воде, когда у них выныривает Кай – мокрые волосы прилизаны, яркие, как драгоценные камни, глаза выдают его типичную ухмылку еще до того, как над поверхностью показываются губы. – Два визита за неделю? Ты льстишь мне, сокровище. Пожимаю плечами. – Что я могу сказать? Ты – мой любимый рыб. Кай хмурится, скользит пристальным взглядом по моему лицу. Взмахнув мощным хвостом, он наполовину высовывается из воды, нависает надо мной и смотрит с беспокойством. – Что случилось? Выглядишь не очень. Да что за день. Избегая его взгляда, я подбираю осколок камня и бросаю в воду. – Орлейт… – Помнишь сахарную водоросль, которую я у тебя попросила год назад? – отваживаюсь мельком посмотреть на Кая. – Да. Ты сказала, что ее меловая текстура идеально подходит для особой задумки, над которой ты трудишься. Что ты намеревалась ее измельчить и добавить в краску. Я солгала. Ну, я и правда стерла ее в порошок… но использовала определенно не на камне. Кай щурится, а потом распахивает глаза так широко, что они вот-вот выскочат из орбит. – Ты не… – Он трясет головой достаточно долго, чтобы я поняла, что шансы убедить его достать мне еще водоросли равны примерно нулю. – Не смей говорить, что ты пустила сахарную водоросль на приготовление экзотрила, Орлейт. Не смей. Его разочарование истязает меня столь же сильно, что и яростный гнев Рордина. Подумываю вновь солгать… потом решаю, что не стоит. Возможно, если я буду честна, сострою умоляющие глазки, скажу Каю, что его чешуя сверкает подобно океанским самоцветам, он сжалится над моей похмельной задницей и подарит пару стеблей. – Что бы ты сказал, если бы я и в самом деле сделала из нее экзотрил? Кай издает звук, низкий и едкий, который будто бы вырывается из его изящных жабр за ушами, а потом его пальцы вдруг принимаются шарить у меня во рту, заставив его раскрыться шире. Не самый лучший знак. – А я гаваила, как велколепна щегодня выглядиц цвой хвосц? – кое-как выговариваю я, несмотря на соленые, как океан, два пальца. Кай пропускает мою спонтанную лесть мимо ушей, продолжая управляться с моей головой, приподнимая мне веки, рассматривая глаза. Даже волосы нюхает, а потом издает еще один звук, который заставляет пожалеть, что у меня нет раковины, куда я могла бы спрятаться. – У тебя все плохо. – Кай отталкивается от камня, оставляя флер презрения. Его глаза – два рыболовных крючка, вонзившихся мне в кожу. – Как долго? Полгода? Год? Он явно не даст мне еще водоросли. – Давай не будем увязать в деталя… – Ты знала, что передозировка такими штуками может привести к сердечной слабости? Оно лопается, Орлейт. Как пузырь. Пуф – и труп. Кровь стынет в жилах. Написанный от руки рецепт, который я нашла в конце старой книги о травах и лекарствах, в подробности о побочных эффектах не вдавался. Просто говорил, что экзо хорош для «поднятия духа после клаштен»… что бы это, чтоб его, ни значило. Все после слов «поднятие духа» виделось ненужными каракулями. И там уж точно не было никакого мелкого шрифта про лопающиеся сердца. Прямо сейчас я жалею, что приняла сразу три. Теперь понятно, почему казалось, что у меня вот-вот вырастут крылья и я упорхну, как спрайт. – Рордин нашел мой тайник и все забрал, – бормочу я, пиная воду с, наверное, чуточку лишней свирепостью. – Так что мое сердце в безопасности. По крайней мере, физически. Кай низко опускается в воду, пытаясь разрушить замок взглядом. – Ну, хоть что-то, – отзывается он с незнакомой мне горькой тенью в голосе. Подумываю о ней спросить, но Кай дергает подбородком в сторону моей сумки. – Есть что интересное показать? Кай говорит по-прежнему холодно, однако я цепляюсь за смену темы, как за лучик солнца, что пробивается сквозь тучи в пасмурный день. – Вообще да… – открыв лежащую сзади меня сумку, я показываю «Те Брук о’Авалансте», из которой торчат закладки – перышки, листья и прочие попавшиеся под руку мелочи. – Я нашла книгу. Как бы. Кай стремительно врывается в мое личное пространство, он ставит сильные руки по обе стороны от меня и приподнимается, чтобы рассмотреть все еще лежащую в сумке книгу. У меня перехватывает дыхание. Кай так близко, что его биение стучится мне о кожу в диком, безудержном ритме. Словно воздух вокруг него вдруг обрел собственный неистовый пульс. – Первозданный, невредимый, подлинный экземпляр Книги создания! – выпаливает он. – Да? Она же невредима?! – А… наверное. Я не нашла ни одной поврежденной страницы, пока листала. Кай издает резкую трель, от которой у меня по коже пробегают мурашки. Когда он опускается в воду, я, кашлянув, кладу книгу себе на колени. – Книга создания… – провожу по тисненым словам кончиком пальца. – Так вот что это значит? – Да! – Кай хватает меня за руку и целует костяшки пальцев. – Очень редкая находка, Орлейт. Весьма впечатляющая. Последний раз я видел подлинник много лет назад, и его наполовину сожрала моль. Даже не ожидал, что однажды увижу еще один, столь хорошо сохранившийся. На языке Кая это: ты меня разозлила, я разочарован, однако впечатлен твоими навыками поиска сокровищ. – Книга написана на древнем валийском в отличие от недавних переведенных версий. Хм. – Ну… я нашла ее в забаррикадированной кладовой. Никогда подобного не видела. Кай сводит брови. – Даже современное издание? – Нет, насколько я помню. – Раскрываю книгу на закладке из сушеного листка шелковицы. – Но тут прекрасные иллюстрации, так что я смогла разобрать отдельные фрагменты. Вроде как. Где это? – спрашиваю я, указывая на изумительный набросок. Хотела бы я так уметь. Мой собственный стиль, импровизационный, движимый эмоциями, не имеет ничего общего с мельчайшими деталями, которые делают эту иллюстрацию невероятно реалистичной. Такое ощущение, будто я могу ступить прямо на изображенный вулкан, прикоснуться к каменным иглам, торчащим из его короны. К облакам, что заигрывают с острыми кончиками зубчатого забора, который охраняет кратерное озеро. – Гора Эфер. Дом пророка Маарса. Жуткое существо, но он предсказывает будущее с помощью загадок, которые высекает на камне, – отвечает Кай, указывая на двенадцать игл.