– Да, конечно, – кивнул Робертсон. – Я – патриот своей страны, сэр. – В таком случае, пожалуйста, расскажите мне про инцидент, который вы упомянули. Он нахмурился: – Это было довольно странно. Один из врачей, приехавших на нашу встречу, был земляком Брэбэзона, из Глазго. Похоже, он узнал Брэбэзона, но назвал его другим именем, он назвал его Прайс. Какие бы подозрения ни вызывал у меня Брэбэзон, такого я не ожидал. – Что сделал Брэбэзон? – Побледнел и сказал тому врачу, что он ошибся. Как джентльмен, врач принял объяснения, но, кажется, они его не убедили. Впоследствии я слышал, как он говорил: «Я мог бы поклясться, что это Ричард Прайс». После этого Брэбэзон надолго не задержался. – Что вы об этом думаете? – Я предположил, что он сменил имя и фамилию, когда перебрался на юг. Он не был бы первым, кто это сделал. Может, порвал со своей семьей и не хотел, чтобы ему напоминали о прошлом. Есть много самых невинных объяснений. И много совсем не невинных. Я подсчитал, что даже если Брэбэзон уехал в час ночи, то он все равно мог успеть вернуться в Дептфорд, подкараулить Тэда, замучить его и убить. Едва-едва, но успеть. Мы вернулись в кабинет Робертсона, где я записал имя врача из Глазго, доктора Калума Блэйра. – Не завидую вам, если вам приходится жить в Дептфорде, – сказал Робертсон. – На днях я обедал с начальником военно-морской верфи. Не знаю, как он все это выдерживает. Наши отношения с городом здесь, в Гринвиче, по большей части строятся на честности, но в Дептфорде, кажется, учатся разбойничать еще в колыбели. От власти тоже никакой пользы. Говорят, что магистрат раньше был плотником. – Он печально улыбнулся. – Как вы считаете, он сам смастерил свою судейскую скамью? – Насколько я понимаю, у магистрата с начальником военно-морской верфи были разногласия? – Об этом мне сказал Брэбэзон, когда мы обедали вместе. – Каждую неделю на верфи что-то пропадает. Повозки, лошади, порох. Это явно дело рук воров из города, но магистрат ничего не предпринимает. Начальник верфи пожаловался лорду-канцлеру [56] и попытался отстранить мистера Чайлда от должности, но мэр подключил Вест-Индское лобби. А кто хочет идти им наперекор? Только дурак. – И правда, кто? – сказал я с тяжелым сердцем. Глава сорок вторая Я поспрашивал в окрестностях приходской церкви о таверне «Артишок», том месте, где, по словам Ямайки Мэри, ругались Брэбэзон и Тэд. Мне подсказали, куда идти, и я отправился в ту часть Гринвича, которая находится между Темзой и Дептфорд-Криком. Худшая часть города, хотя, в отличие от Дептфорда, здесь я не волновался за свою безопасность. И все же общего было много. Таверны, бордели, игральные дома. Моряки и проститутки. Пьяницы. «Артишок» оказался большой деревянной таверной, построенной вокруг грязного двора. Я подождал, пока хозяин закончит обслуживать клиентов – пару посетителей, затем поинтересовался комнатами наверху и описал ему Тэда и Брэбэзона. У мужчины было худое лицо с резкими чертами и редкая борода. – Да, я их помню. – Кто из них снимал номер? – Я пододвинул к нему два шиллинга по поверхности барной стойки. – Если честно, я не очень хорошо помню тот день. – Он пристально смотрел на монеты, пока я не добавил третью. – Вот теперь вспомнил. Номер снял невысокий худой мужчина. А крупный спросил про него в баре. Я отправил его наверх. – Я слышал, что они о чем-то спорили. Вы случайно не знаете, о чем? – В обед здесь много народа и шумно. Услышать ничего невозможно, если только не кричат: «Убивают!» Хотя кое-что я помню… – Он запнулся. – Нет, опять забыл. Я с неохотой добавил четвертую монету к трем, уже лежавшим на барной стойке. Владелец таверны ухмыльнулся и показал еще одну сценку о том, как вспоминает случившееся. – Когда они первый раз приходили сюда, высокий выглядел расстроенным, покидая мое заведение. – Они были здесь дважды? – Да. Первый раз – примерно пять недель назад. Совпадает со вторым визитом Тэда в Дептфорд. Я задумался, почему он выбрал именно это место для встречи с Брэбэзоном. Вероятно, чтобы их не видели вместе. Теперь я склонялся к тому, что информатором Тэда был Брэбэзон, а не Дэниел Уотерман. Во время их первой встречи Тэд предложил ему выкрасть контракты. Вторая встреча состоялась за день до убийства Тэда, когда Брэбэзон, предположительно, передал ему документы. Значит, они до сих пор должны быть в Дептфорде. Зачем Брэбэзону помогать Тэду? Не ради денег. Похоже, у Брэбэзона просто не было другого выхода, и поэтому он чувствовал себя несчастным. Я задумался, не связано ли то, чем Тэд держал хирурга, с чем-то из его прошлого. Я устроился в таверне и написал длинное письмо доктору Калуму Блэйру на адрес факультета общей медицины и хирургии в Глазго. * * * Я шел пешком назад в Гринвич, погрузившись глубоко в свои мысли. Так глубоко, что чуть не попал под повозку пивовара. Возница сам ехал слишком быстро, но это не остановило его от шквала крепких словечек в мой адрес. Если бы не этот инцидент, вернувший меня к действительности, я мог бы его не заметить. Я замер и уставился на него, игнорируя поток ругательств. По противоположной стороне улицы шел высокий мускулистый мужчина. На нем было сизовато-серое пальто и перчатки, шляпу он надвинул низко на лоб. Издалека можно было и не понять, что он чернокожий. Сципион. Ничего удивительного, хотя я вспомнил, что вчера вечером, перед тем как мы расстались, он сказал, что сегодня отправится в Лондон по делам Стоукса. Он заявил, что уедет сегодня в шесть утра и не вернется до завтра. Мы договорились снова встретиться завтра днем. Вероятно, его планы изменились, но что-то в его походке – он шел быстрым шагом, с опущенной головой – подсказывало, что он не хочет, чтобы его заметили и запомнили. Заинтригованный, я решил последовать за ним. Он перешел дорогу у церкви и пошел в направлении военно-морского госпиталя. Я держался примерно в двадцати шагах позади него. Мы дошли до небольшого ряда магазинов, и он нырнул в кофейню. Заведение было совсем маленьким, и я не мог последовать за ним внутрь и остаться незамеченным. Я остался снаружи, наблюдая за происходящим в кофейне сквозь окно. Сципион кого-то поприветствовал и уселся за столик к другому джентльмену. Внутри было сумрачно, и я не мог рассмотреть лицо второго мужчины. Они беседовали минут пять, потом Сципион встал и ушел. Я нырнул за прилавок магазина с чернилами. Сципион пошел в направлении реки, и я оказался перед дилеммой. Последовать за Сципионом или подождать и посмотреть, с кем он встречался? Я выбрал второй вариант. Джентльмен допил кофе и тоже направился к выходу. Он перешел дорогу к ожидавшей его большой черной карете. Я смотрел, как она трогается и едет к платному мосту и дороге в сторону Лондона, в совершенном замешательстве и полный сомнений. Как я ни старался, я все же не мог придумать разумное объяснение тайной встречи Сципиона с моим покровителем, заместителем министра по вопросам войны Кэвилл-Лоренсом. Глава сорок третья Сципион и Николас Кэвилл-Лоренс. Я размышлял о них весь вечер, сидя в обеденном зале постоялого двора на Дептфордском Бродвее. Сципион ведет двойную игру против своего хозяина и служит Кэвилл-Лоренсу? Я всегда подозревал, что Кэвилл-Лоренс преследует свои собственные интересы, отличные от интересов Вест-Индского лобби. Или Сципион ведет двойную игру против меня, побуждая поглубже запутаться в этом деле, и докладывает о моих действиях Кэвилл-Лоренсу? Я не понимал, зачем он это делает, но решил больше ничем с ним не делиться. Я просидел в обеденном зале до полуночи. Затем отправился на конюшню и забрал Зефира и норовистую гнедую кобылку, которую арендовал для Синнэмон. Я повел лошадей по темному Дептфордскому Бродвею, мимо церкви и вверх по засаженной деревьями дороге, которая вела прямо к вилле Стоукса. Кобыла все ржала и трясла головой. Я успокаивал ее, нервы у меня были на пределе, все тело напряжено. Добравшись до ворот дома Стоукса, я увидел, что в сторожке темно. Я увел лошадей в заросли и привязал к деревьям. Достал карманные часы. Почти половина первого. Синнэмон сказала, что встретится со мной в это время. Я ждал, мое беспокойство нарастало с каждой минутой. Чтобы укрепить свою решимость, я постоянно напоминал себе, зачем это делаю. Показания Синнэмон, несомненно, очень важны – и как только я раскрою все секреты, окружающие «Темного ангела», останется мало мест, где убийца Тэда сможет укрыться. К тому же я делал доброе дело. Я видел, как Стоукс с ней обращается. Принципы человека нельзя считать добродетельными, если он им не следует. Лунный свет почти не проникал сквозь кроны деревьев, и я вздрагивал каждый раз, когда слышал шорохи в подлеске. Воздух был пропитан ароматом зелени, от дыхания лошадей шел пар. Почти час ночи. Где она? Ее поймали? Я ожидал услышать крики, увидеть фонари, приближающиеся ко мне среди деревьев. Я прокрался назад через лес, пока снова не увидел ворота. Было тихо. Я пытался понять, что теперь делать. Ждать дальше, хотя Стоукс мог вернуться домой в любую минуту, или в одиночестве вернуться на Стрэнд и бросить Синнэмон на произвол судьбы? Я все еще размышлял об этом, когда заметил, как в темноте мелькнуло что-то белое. Синнэмон в платье цвета слоновой кости бежала по подъездной дороге. Мы уставились друг на друга сквозь прутья ворот, стоя по разные стороны дороги. Я и раньше задавался вопросом, как она планирует выбираться с территории виллы, окруженной высокими стенами. Теперь я понял, что она собирается перелезть через ворота. Железная конструкция была украшена многочисленными завитушками и металлическими цветками. Так что ее ногам было на что упереться. Но я все равно восхитился тем, что она способна сделать это. Отчаяние превращает самых слабых мужчин в атлетов. Кажется, и женщин тоже. Она добралась до верха и перекинула одну ногу, затем замерла – распахнулась дверь сторожки. Шаркая ногами и что-то напевая себе под нос, вышел пожилой африканец. Прихрамывая, он доковылял до кустов и помочился. Я двинулся вперед, но Синнэмон жестом сказала мне оставаться на месте. Когда привратник повернется, он точно увидит ее. Он долго справлял нужду, затем похромал назад, пытаясь застегнуть штаны. Он явно был сильно пьян. На всем пути до сторожки он пытался справиться со штанами и не поднимал голову. Наконец дверь закрылась. Синнэмон быстро спустилась, прыгнув на землю примерно с метровой высоты. Она перебежала дорогу ко мне, и я повел ее сквозь рощу. Отсюда до Лондона было около часа, но многое зависело от того, как хорошо Синнэмон держится в седле. Если Стоукс поймет, что она сбежала, когда вернется домой, он может послать за нами погоню. Нельзя было исключать и другие опасности – лошадь захромает, воры остановят нас на дороге. Я пытался дышать ровно, чтобы успокоить биение сердца. Мы приближались к месту, где я оставил лошадей. Я увидел только Зефира и стал оглядываться в поисках гнедой кобылки. Синнэмон вскрикнула, и я тут же потянулся к пистолету. Среди деревьев стоял Сципион и держал гнедую кобылку под уздцы. – Иуда, – сказал он. – Вы дали мне обещание. – Он выпустил лошадь и схватил Синнэмон за руку. – Я говорил себе, что мои подозрения необоснованны, хотя знал, что у меня есть все основания для них. – Пожалуйста! – взмолилась Синнэмон. – Я не могу это все больше терпеть. Отпусти меня. – Тебе плевать на тех, кого ты оставляешь? – холодно спросил Сципион. – На последствия, которые ждут меня? – Если вы лишитесь работы, я помогу вам найти место в Лондоне. Обещаю, – сказал я. – Из всех людей вы не можете винить ее в том, что она хочет свободы. От вас требуется только закрыть глаза и дать нам уехать. – Вы не понимаете! – В его тоне звучала неистовость, которой не было раньше. – Все, что у меня есть, – оно здесь, в Дептфорде. И я не позволю вам забрать это у меня. У нас не было времени на споры. Я достал пистолет. – Моя совесть не позволяет мне оставить ее здесь. – Совесть не позволяет? И то, что вы ей помогаете, никак не связано с «Темным ангелом»? Она вам уже рассказала все, что знает? Это будет короткий разговор. – Нет! – закричала Синнэмон. – Сципион, пожалуйста, не надо. – Что, по вашему мнению, она знает? – продолжал Сципион. – Она может представить вам доказательства мошенничества со страховкой? Вы на самом деле думаете, что экипаж обсуждал подобные вещи в присутствии рабов? Она видела, как топили рабов, как она вам и рассказала, но больше она ничего не видела и не слышала. Стоукс уже допрашивал ее. И я тоже. Вы думаете, что ей позволили бы остаться в Дептфорде, если бы она могла причинить вред кому-то здесь? По лицу Синнэмон я понял, что это правда. – Она сказала Арчеру, что ничего не знает, и он бросил ее. Лучше бы и вам поступить так же. Если вы сейчас дадите нам уйти, я смогу вернуть ее домой до того, как кто-то поймет, что она исчезла. Он потянул Синнэмон к дороге, хотя она сопротивлялась на всем пути.