Синнэмон сидела на полу, завернувшись в одеяло, немного в стороне от других беглых рабов. Она не подняла головы и ничем не показала, что заметила меня. Казалось, она полностью ушла в себя. Бронз, барменша из «Йоркширского пива», готовила суп для рабов. Сизар Джон отвел меня в другую комнату. – Ну, куда он пошел? – спросил я. – На Пикадилли. Сначала я подумал, что он направляется в один из мужских клубов, но он нанес визит в частный дом. Сизар Джон описал большой изящный особняк у парка на Пикадилли. Я прекрасно его знал. Все знали. Один раз я встречался с герцогом, его владельцем, в Карлайл-хаусе. – Похоже, мистера Кэвилл-Лоренса там считают за своего, – продолжал Сизар Джон. – Он пробыл там почти три часа. Примерно через час приехало еще несколько посетителей в дорогих каретах. – Вы видели, кто приехал? – Нет, но я подкупил одного из лакеев и выяснил у него фамилии. Он вручил мне список. Все имена без исключения были мне знакомы. Один член парламента, один судья Суда королевской скамьи, два пэра, один не очень дальний родственник короля Англии. – Я думаю, что вы только что встретились с синдикатом, который финансировал «Темного ангела», – сказал я. * * * Перед тем как уехать из бывшего дома предварительного заключения, я присел рядом с Синнэмон. Впалые щеки, ввалившиеся глаза, синяки на запястьях, которые она потирала пальцем, пока мы разговаривали. – Завтра утром я возвращаюсь в Дептфорд, – сказал я. – Но до того, как я уеду, мне нужно спросить тебя про обиа. Это твоих рук дело? – Нет. – Она снова улыбнулась мне странной улыбкой. – Это была не я. – А ты знаешь, кто это делал? – Я знаю, кто не делал. – Не понимаю. – Это все ненастоящее. Я вспомнил голову Яго в огне. – По мне, так выглядело все очень даже по-настоящему. – Это потому, что вы ничего не знаете про обиа. – Она облизнула потрескавшиеся губы. – И человек, который все это делает, тоже не знает. Может, что-то читал или слышал. Птицы и кости – да. Но крысы, кошки, собаки… Так не делается. * * * – Эй, сэр, с вами все в порядке? – Голос паромщика ворвался в мои мысли. – Вы выглядите очень бледным. – Со мной все в порядке. Ротерхайтский паром для перевозки лошадей причалил к южному берегу Темзы. Тучи, черные, как синяки Синнэмон, бежали по бледному небу. Я сел на Зефира, все еще размышляя о том, что она мне сказала. Африканцы знали, подумал я, вспоминая улыбку Ямайки Мэри, но молчали, наслаждаясь ужасом матросов невольничьего корабля. Кто-то хотел их очень сильно напугать. Кто-то белый. * * * Прощания с одними людьми в бывшем доме предварительного заключения были долгими, с другими – быстрыми, но все мы говорили об одном и том же. Бронз многозначительно посмотрела на меня. Этот взгляд говорил: «Чертов дурак». Синнэмон была лишь чуть более сочувствующей. Она сжала мою руку и сказала: – Не возвращайтесь туда. Это опасное место. – Мне нужно найти человека, который убил моего друга, мистера Арчера. Она кивнула и закусила губу: – Пожалуйста, только никому не говорите, где я. – Даже Сципиону? – Я рассказал ей, что не смог бы снять ее с корабля без его помощи. – Я знаю, что он очень переживает из-за того, что произошло той ночью на вилле. – И ему тоже, – решительно заявила она. – Я не хочу, чтобы кто-то в Дептфорде знал, где я. Пожалуйста, обещайте мне, что вы никому не скажете. Я едва ли мог винить ее за недоверие к Сципиону. – Значит, я никому не скажу. Я дал Сизару Джону десять гиней. – Это на девушку. Если я не вернусь, найдите ей хорошего адвоката. Вам тоже следует проявлять осторожность. Моисей Грэм наверняка рассказал убийце все. И теперь он в курсе, что вы все знаете про «Темного ангела». – Я могу сам о себе позаботиться. – Сизар Джон слегка склонил голову набок, рассматривая мои синяки. – А вы уверены, что можете? – Пока мне это удавалось. Он улыбнулся, но мне явно не удалось его убедить. – Присядьте на минутку. – Зачем? – Я хочу рассказать вам историю про одного раба, которого когда-то знал. Сизар Джон не казался мне любителем рассказывать истории. Да и у меня сейчас совсем не было желания это слушать. Но все же благополучие Синнэмон зависело от него. – Этот раб родился здесь, в Лондоне, – заговорил он, когда мы сели у огня. – Его мать была рабыней плантатора из Вест-Индии. Его забрали у нее, когда ему было всего пять лет, и продали новому хозяину, а тот подарил мальчика своей жене. Мальчик был симпатичный, и дама относилась к нему как к любимой игрушке. Одевала его в бархатный костюмчик и обучала вместе со своими детьми. Иногда она сажала его к себе на колени и кормила сладостями. Со временем он забыл свою мать. Для него имела значение только любовь хозяйки. Я подумал про Бена, моего товарища детства. Маленький мальчик, вырванный из дома. С нами он на какое-то время обрел своего рода счастье, пока его снова не оторвали от него. – Мальчик рос и становился менее симпатичным, и отношение хозяйки к нему менялось. Она называла его глупым и неуклюжим, иногда била. Когда ему было тринадцать лет, он попытался сбежать, но его поймали. Сизар Джон играл с зубочисткой, пока говорил, вертел ее между пальцами. – Он ожидал, что хозяйка сильно разозлится, но казалось, что его нежелание жить с ней отрезвило ее. Она сказала ему, что очень сожалеет о случившемся, и в ее голосе звучала прежняя теплота. Когда он расплакался от облегчения, она погладила его по голове. Она велела лакеям принести жаровню, чтобы пожарить фундук в сахаре, как они делали раньше. Они вместе смеялись и ели орехи, и его обида угасла. Затем она хлопнула в ладоши и объявила, что его все равно ждет наказание. Он увидел в ее глазах что-то такое, что его напугало, и он снова попытался убежать. Лакеи поймали его и притащили назад. Дама собственноручно ткнула его лицом в жаровню. Сизар Джон провел пальцами по неровной коже щеки. – Через несколько месяцев другой чернокожий слуга, увидев, как плохо с ним обращаются, прошептал ему имя Таддеуса Арчера. Мальчику удалось послать письмо адвокату. Арчер пришел в дом, где он жил, в тот же день с судебным постановлением и взял мальчика под свою защиту. – Его пронзительные глаза встретились с моими. – Я знаю, что значит быть в долгу перед Таддеусом Арчером. – Насколько я понимаю, это поучительная история. В чем заключается урок? – спросил я с улыбкой. – Просто останьтесь в живых. Вот и весь урок. – Сизар Джон пронзил воздух своей зубочисткой. – Арчер был смелым и принципиальным. А еще он мертв. * * * Я ехал в Дептфорд, в голове вихрем кружились бессвязные мысли. Я пытался найти какие-то закономерности. Обиа. Письма с угрозами. Рабское клеймо Манди. Серебряный жетон. Убийство Амелии. Стоукс и пропавшие контракты. Я снова бежал в гору, Тэд уже был там – белая фигура на самой вершине. Больная нога двигалась свободно, как перед Саратогой. Я прибавил скорости и поднялся на вершину. Солнце светило ярче тысячи звезд. Я развернул Тэда к себе, я смеялся, но его выражение лица было суровым и торжественным. – Ты хоть когда-нибудь прислушиваешься к чьим-нибудь советам? Возвращайся домой. «Иди своей дорогой, – мысленно ответил я. – Я думал, это твой девиз?»