* * * Лампа брызгала маслом и шипела, и я подошел, чтобы уменьшить огонь. На полке за лампой лежало несколько писем. Удивленный, что Мэри умеет читать и писать, я взял одно и уставился на адрес. Затем, опасаясь, что сейчас упаду, я положил его на место и снова сел у огня. Я все еще сидел там в раздумьях, когда вернулась Мэри. Она принесла мне мешковатый коричневый костюм и льняные тряпки на повязки. От костюма пахло плесенью, и я подумал, не оставил ли его кто-то из клиентов бани. Мэри сидела напротив, хмуро наблюдая, как я перевязываю свои ожоги. Боль это не облегчило, но, по крайней мере, мои ожоги перестали тереться о грубую ткань. – Я потерял кошель в реке, – сказал я, когда оделся. – Но я пришлю тебе деньги, которые покроют все расходы. Можешь написать сумму, я подпишу долговое обязательство. – Я кивнул на чернильницу на полке. – Кто научил тебя писать? Она проследила за моим взглядом. – Старый хозяин Мэри. Я говорил мягким голосом, потому что она помогла мне, и я не хотел ее пугать. Я не хотел ее наказывать, я только хотел понять. – Помнишь тот вечер, когда миссис Гримшоу поймала тебя у «Ноева ковчега»? Она решила, что ты ведешь себя подозрительно и собираешься сделать что-то украдкой. Я списал ее слова на предубеждения, но она не совсем ошибалась. Она решила, что ты собираешься провести ритуал обиа, но дело было не в этом, правда? Ее глаза скользнули к двери. Я улыбнулся, чтобы успокоить ее. – Я получил два письма, пока жил здесь. Мистер Арчер получил три от того же автора. Я думаю, что их написала ты. Ее ноздри раздулись: – Мэри хотела, чтобы вы уехали из Дептфорда! – Почему? Чего тебе было меня бояться? Она почесала руку, потерла пол грязной розовой туфлей. – Вы с другом одинаковые. Всегда задаете вопросы. Пытаетесь втянуть людей в неприятности. – Она гневно посмотрела на меня: – Люди всегда ищут виноватых. – Виноватых в чем? Я никому не расскажу, клянусь. Несмотря на все мои усилия не напугать ее, ее зрачки превратились в маленькие черные туннели страха. – Эван Вогэн, – прошептала Мэри. Глава шестьдесят вторая Часы показывали начало шестого утра. Мои ожоги горели, на лбу выступила испарина от лихорадки. На Дептфордском Бродвее было тихо, но в доме Джона Манди все уже давно встали. Я понял это по глазам открывшей мне дверь горничной, которая явно не спала, и общему волнению и беспокойству, царившему в доме. Горничная не знала, впускать меня или нет в такое время, а мне было слишком больно, чтобы продолжать настаивать. Тем не менее Манди, вероятно, услышал наш разговор на пороге, потому что рявкнул, приказывая ей впустить меня. Мальчик-мулат играл с юлой в холле и смотрел, как я, прихрамывая, иду в кабинет его отца. Манди поднял глаза от документов. – «Темный ангел» сгорел прошлой ночью в доке. Я как раз занимаюсь страховыми документами. – Он осмотрел мой старый костюм, отметил, что на мне нет парика, а рука забинтована. – Но, возможно, вы это уже и так знаете? – Секретарь мистера Стоукса, Сципион, преднамеренно уничтожил корабль, – сказал я ему. – Он пытался убить меня, как убил Арчера и Моисея Грэма, а также двух африканцев в Лондоне, Джупитера и Прудлока. – Значит, это был не Фрэнк Дрейк? – Нет. И Дрейка тоже убил Сципион. Открылась дверь, и в комнату вошла миссис Манди. Она была бледной и усталой. – Есть какие-то новости, Джон? О!.. Предполагаю, выглядел я так же ужасно, как чувствовал себя. – Мадам. – Кланяться было бы слишком больно, но в данных обстоятельствах я плевать хотел на светские манеры. – Я только что сообщил вашему мужу, что убийца мертв. – Я повторил все, что рассказал про Сципиона. – Может, это поможет вам избавиться от тяжести на душе и мук совести. Ваш муж не участвовал в убийстве Арчера. Манди повернулся к жене: – Ты так считала, Элеонора? Она покраснела: – Я не знала. После того как пришел мистер Брэбэзон, а ты ушел… – Кого вы пытались защитить, когда в ту ночь вызвали сюда мэра и магистрата? – спросил я. – Арчера? Вашего мужа? Или кого-то еще? Она не ответила. – Как ты могла в это поверить, Элеонора? – с мрачным видом спросил Манди. – Я все четко объяснил мистеру Брэбэзону. Никто не должен был трогать Арчера. И так было слишком много убийств, слишком много пренебрежения законами Божьими. Я нетвердо стоял на ногах, голова кружилась, меня все еще знобило. И все же я продолжал задавать вопросы. – Но ведь это не единственная причина? – спросил я. – Ведь в конечном счете Брэбэзон ошибся. Он считал, что Вогэн находится на борту, а если вы узнаете, что Арчер направляется туда, то убьете его, чтобы не дать им встретиться. Может, вы так и поступили бы при других обстоятельствах. Но вы точно знали, что Вогэна на корабле нет. И никогда не было. Манди отвернулся. – Я не понимаю, – сказала миссис Манди, – что он имеет в виду? Я нисколько не сочувствовал ни ее страданиям, ни ее смущению. – Скажите, мадам, вы когда-нибудь молились за Джорджа, вашего домашнего раба? Его даже толком не похоронили, не правда ли? Его сбросили в Дептфорд-Рич, сделав козлом отпущения. Это не мучает вашу совесть? Или африканцы для вашего Бога значения не имеют? Она нахмурилась, услышав мои слова и мой тон: – А какое отношение ко всему этому имеет Джордж? – Я просто пытаюсь понять: почему вы ничего не сделали, чтобы предотвратить его убийство? Ведь его могло спасти всего лишь одно ваше слово. У нее задрожала губа. – Я сказала им правду. Я никогда не ложилась в постель ни с одним негром. Мне не поверили. – Вам нужно было только назвать имя своего любовника. Вы сами говорили, что в ребенке проявились черты далеких предков, и это правда. Но вы дали людям понять, что это ваши предки или вашего мужа, а это была африканская кровь вашего любовника. Все это время это было прямо передо мной, но я не обратил внимания. Кудрявые черные волосы, смуглая кожа Вогэна, который родился на плантации, слухи, которые он распространял о своей испанской крови. – Брэбэзон догадался, – продолжал я. – Он сказал мне, что не удивлен, что Вогэн сошел с ума. Тогда я не понял, что он имел в виду, а теперь понимаю. Говорят, смешение крови ослабляет ее. Вздор, конечно, но Брэбэзон в это верит. Она встретилась со мной взглядом, и я с удивлением увидел в ее глазах вызов, а не стыд. Это меня разозлило. – Вероятно, Джордж видел вас вместе и под пытками рассказал об этом вашему первому мужу. Вот почему Оуэн Форрестер больше не хотел иметь с вами дел. Но Джорджа это все равно не спасло. Вас из-за этого не мучают угрызения совести? Вообще-то должны бы. Манди провел рукой по обветренному лицу: – Это старый грех. Сейчас не нужно о нем вспоминать и ворошить прошлое. Миссис Манди скрестила руки на груди и мяла ткань платья на локтях. – Что он имел в виду, Джон, когда сказал, что Вогэна не было на корабле? Брэбэзон говорил, что он там. – Так считал Брэбэзон, – ответил я. – Ваш муж сказал помощникам капитана, что перевез его в безопасное место, чтобы он не смог поговорить с Арчером. Он даже купил опиума, чтобы ему поверили. Я думаю, Брэбэзон увидел огни на «Темном ангеле», сложил два и два, но у него получилось пять. Как и у меня. – Тогда где Эван? – спросила она. Манди поджал губы. Я вспомнил, как он стоял на коленях в церкви. «Вы думаете, что понимаете последствия приезда Арчера сюда? Вы вообще ничего не понимаете». – Эван Вогэн уже был болен, когда Арчер впервые приехал в город, – сказал я. – Но визит Арчера вывернул его совесть наизнанку. Арчер отказывался отпустить ему грехи – простить утопленных рабов, поэтому Вогэн стал искать прощения за свои другие преступления. Потом он исчез. Но перед тем как исчезнуть, он с вашим мужем отправился пропустить по стаканчику на Дептфорд-Стрэнд. В ту ночь на набережной была Мэри. Она только что закончила обслуживать клиента и отдыхала в одном из переулков. Вогэн и Манди прошли вдоль набережной под руку. Дружба, закаленная в горниле Среднего пути. Мэри сказала, что Вогэн был пьян, разговаривал громко, заплетающимся языком. Говорил в основном он. Манди его слушал, затем внезапно отступил. Вогэн заговорил более напряженным тоном, Манди повернулся к нему спиной. Вогэн побежал за ним, они поругались. Во время драки, которая тут же началась, никто не доставал ножи, но боролись они всерьез, и ни один не желал уступать. Удар, который решил исход дела, был скользящий, но Вогэн упал и ударился головой. Манди смотрел на него сверху вниз, Вогэн стонал и просил ему помочь. Затем Манди подкатил его к краю набережной и сбросил в воду. Стоявшая в тени Мэри слышала всплеск. Она увидела, что Манди ушел, и прокралась на набережную. Там валялся кошель Вогэна, который выпал у него из кармана во время драки. В нем лежали шесть гиней и кредитные билеты [60], поэтому она решила проигнорировать звуки, доносившиеся из воды, и посчитала ночь очень удачной. Она продала кредитные билеты в Гринвиче задешево и потом пожалела об этом. Кредитные билеты были переданы Вогэну их предыдущим владельцем. Их путь можно было проследить до Вогэна, а потом до Мэри. Несколько недель она жила в нервном напряжении, ожидая, что в ее дверь постучит магистрат. Богатый джентльмен убит, она украла его деньги. Кто поверит в ее рассказ? Но магистрат так и не пришел, и она вздохнула свободно. Затем появился Тэд и стал задавать вопросы про Эвана Вогэна. Предполагалось, что письма с угрозами только напугают его, как в дальнейшем они должны были напугать меня. Первое письмо она оставила мне в тот вечер, когда я допрашивал ее о Вогэне в публичном доме. Она подсунула его мне под дверь, когда в «Ноевом ковчеге» было много посетителей, а я отправился в дом, где торгуют опиумом. Второе письмо она оставила, узнав, что я вернулся в город. Я не мог винить ее в этом, особенно после того, как она спасла меня, вытащив из реки. На фоне всего остального ее преступления незначительны. – Где Эван? – снова спросила миссис Манди.