– Я хотела бы попробовать! – Хорошо, но в следующем семестре я хочу найти для тебя что-нибудь более подходящее. Идет? – Конечно, – согласилась Патрисия. До следующего семестра, казалось, еще целая жизнь. Самым крупным магазином торгового центра «Гроув» был «Уолгрин», выгодно расположенный у угла парковки. Закусочную «Коркиз» отделяли от «Уолгрин» большие раздвижные двери, в рабочее время открытые, чтобы клиенты могли проходить туда и обратно, не выходя на улицу. Это было небольшое заведение, с рядом столов у стены и несколькими отдельными кабинками. Оборудованная, как и многие бургерные, автоматическим грилем-жаровней, продвигавшим мясные котлеты достаточно медленно, чтобы на другом конце они выходили готовыми, микроволновкой для разогрева яблочного пирога и другой выпечки, блендером для молочных коктейлей. Меню оригинальностью не блистало: готовый салат из тунца, ветчина на ржаном хлебе, ростбиф, простые фруктовые тарелки, чай со льдом, кофе. Просто и быстро, для персонала магазинов с пятнадцатиминутными перерывами на кофе, получасовыми обедами, ограниченным бюджетом. Патрисии здесь понравилось – само место, работа, большое множество разных людей. На ней был красный фартук поверх накрахмаленной белой униформы, красиво оттенявшей цвет лица, глаза и волосы. Осваивать было абсолютно нечего – кто, черт возьми, не сможет снять с автоматического гриля готовую котлету и положить ее на булочку? Лопаткой для мороженого набрать салата из тунца, срезать корку с хлеба, подать в каждом заказе картофельные чипсы и по металлической направляющей нарезать пироги на идеальные по размеру и форме кусочки. Она считала, что с этим справится обычный восьмилетний ребенок. Начальницей Патрисии была Юнис, пухлая, добродушная, острая на язык женщина лет сорока, с крашеными светлыми волосами, с мужем, который водил грузовик с пивом, и без детей. – Никогда не хотела, – сказала она, когда они с Патрисией болтали о семейной жизни. – Я не из тех, кто меняет подгузники. У нас есть автофургон, мы любим по выходным ездить в Висконсин на природу. Готовим еду на костре и тому подобное. Для парня, который водит пивной грузовик, это удивительно – Эд реально любит природу, он может сказать, что это за дерево, просто посмотрев на него. Мы собираемся когда-нибудь купить мобильный дом и жить за городом. Юнис Патрисии понравилась. Она была обычна, как водопроводная вода, ни грамма претензий ни в чем. И она сразу же сообщила Патрисии, что эта работа дает определенные привилегии. – Если твой парень приедет за сэндвичем, просто забудь выбить ему чек, это нормально. То же самое с младшим братом или родителями. Только не злоупотребляй. – У меня нет парня, – сказала ей Патрисия, – и я сомневаюсь, что мои родители когда-нибудь сюда придут. Разве что младший брат, он прирожденный халявщик. Отсутствию парня Юнис удивилась. – Такая милашка, как ты!.. Поверить не могу. – Ну, я только что рассталась с парнем, – объяснила Патрисия. – О, так ты просто между парнями. Тогда дело другое. Скорее всего, у тебя через неделю появится новый. Сюда приходит много симпатичных молодых людей. «Если я неделю продержусь», – подумала Патрисия. Она еще не рассказала о работе отцу. Фрэнк Коломбо положил вилку на тарелку и скептически посмотрел на дочь. – Работа? Что ты имеешь в виду, говоря, что у тебя есть работа? Какая работа? Патрисия объяснила. Отец покачал головой. – Нет, нет, нет. Скажи в школе, что работать тебе не нужно. Ты приходишь после школы домой. Что это вообще за дела? Я отправляю тебя в школу, чтобы ты училась, а не выходила на улицу работать. Я этого не понимаю. Патрисия терпеливо объяснила, что это программа под названием «Доступ к работе», и ее цель – научить молодежь брать на себя ответственность и общаться с людьми. Патрисия подчеркнула, что многие девушки сами выходят на работу, когда им исполняется восемнадцать, а ей до этого осталось меньше трех лет. – Три года – большой срок, – сказал Фрэнк Коломбо. – Я не хочу, чтобы ты работала. Он снова принялся за обед. Патрисия умоляюще посмотрела на мать. Мэри поджала губы, чтобы Патрисия перестала спорить и замолчала. Несколько минут спустя, когда Фрэнк и Майкл заговорили о бейсболе, Мэри осторожно вернула эту тему в разговор. – «Коркиз» – это то милое, чистое заведение прямо здесь, у «Уолгрин»? – Прямо по соседству, да, – сказала Патрисия. Ей надо работать всего три часа в день в будни и восемь часов в субботу. И она, по ее словам, получит в школе две оценки: одну – за работу и одну – за посещение два раза в неделю уроков по профессиональному обучению. И вообще, многие дети этим занимаются. Два мальчика в ее классе работают на «Джуэл Маркет», девочка – в «Оско Драгс», а еще одна была даже конторщицей в мэрии. В конце концов Мэри Коломбо сказала: – Фрэнк, давай пойдем выпьем кофе во внутреннем дворике. Я хочу с тобой об этом поговорить. – Патти, помой посуду! – Майкл, помоги сестре убрать со стола! Двадцать минут спустя Мэри вошла на кухню, Патрисия заканчивала уборку. – Отец разрешил тебе некоторое время поработать в порядке эксперимента, – сказала она дочери. – Но тебе нужно подтянуть оценки, и, – погрозив пальцем, подчеркнула Мэри, – хорошо вести себя дома! Мы все устали от твоей хандры. Я хочу, чтобы все это прекратилось, ясно? – Ясно, – сразу согласилась Патрисия. – Я исправлюсь. Обещаю. – Посмотрим. Мэри вышла из кухни. – Спасибо, мама, – сказала Патрисия. Мэри не остановилась, не ответила. Патрисия никогда не знала, слышит она ее или нет. К. Г. Сентябрь 1979 года – октябрь 1990 года Шли годы, и я следил за историей Патрисии Коломбо через службу подбора газетных вырезок, работающую по заказам клиентов. Я не знаю, был это просто общепрофессиональный интерес к преступности и преступникам, или где-то глубоко внутри я предчувствовал, что когда-нибудь о ней напишу. Знаю только, что, читая подборку вырезок о ней, я живо воображал созданный чикагским барменом, двойником Рокки Марчиано, образ одетой как подобает, в ленты и кружева, маленькой девочки. Дело о том, что вопрос о «причастности» Патрисии к «сексуальному скандалу» примерно через год после начала ее двухсотлетнего-трехсотлетнего заключения, как ни странно, так и не нашел окончательного разрешения. Эта история появилась в номере «Чикаго сан-таймс» 10 сентября 1979 года, в статье под заголовком: КОЛОМБО СВЯЗАНА С СЕКСУАЛЬНЫМ СКАНДАЛОМ В ТЮРЬМЕ В статье говорилось, что двух высокопоставленных охранников женской тюрьмы Дуайт обвинили в запугивании заключенных с целью их принуждения к совершению с ними групповых половых актов «в извращенной форме». Согласно неназванным источникам, женщин сотрудникам тюрьмы поставляла осужденная за убийство Патрисия Коломбо. Минимум шесть заключенных-женщин в тюрьме жаловались на то, что двое сотрудников тюрьмы принудили их к половому сношению. Сообщалось, что две из этих женщин прошли проверку на детекторе лжи. Майора Денвера Уикли, самого высокопоставленного охранника в тюрьме, отстранили за отказ пройти проверку на детекторе лжи, а Денниса Клостероффа, начальника службы внутренней безопасности тюрьмы, обязали пройти проверку и отправили в отпуск без сохранения содержания до ее прохождения. Дальнейшее освещение этой истории было на удивление скудным. Две недели о «скандале» ничего не писали. Потом, 25 сентября 1979 года «Чикаго сан-таймс» опубликовала заметку под заголовком: ПАТРИСИЯ КОЛОМБО ПОМЕЩЕНА В ОДИНОЧКУ Осужденная за убийство Патрисия Коломбо помещена в одиночную камеру до окончания расследования по обвинению в том, что она вербовала женщин-заключенных для половых сношений с охранниками исправительного центра Дуайт. В женской тюрьме проводят расследование после утверждений некоторых заключенных о том, что их вербовали для участия в секс-вечеринках с мужчинами из тюремной администрации. ФБР приступило к собственному расследованию возможных нарушений гражданских прав заключенных. В интересах следствия Коломбо помещена в одиночную камеру на тридцать дней. Она была секретаршей начальника службы внутренней безопасности тюрьмы, сорокадевятилетнего Денниса Клостероффа. Бывший тюремный служащий с самого начала подробно рассказал Патрисии Коломбо сущность ее работы на него. Сообщается, что к настоящему моменту проверку на детекторе лжи касательно секс-вечеринок прошли четыре женщины. Вопреки уличающему заголовку, в заметке не сказано абсолютно ничего, кроме того, что Патрисию Коломбо поместили в одиночку в ходе расследования «обвинений» против нее. Интересующиеся подробностями этого «секс-скандала» читатели были сильно разочарованы. Людям, купившим эту чикагскую газету, даже не сообщили, выпустят Патрисию Коломбо из одиночки, а если выпустят, то когда, а еще меньше о характере выдвинутых против нее «обвинений». Рассказ бесцеремонно обрывался. Хорошо, в конце концов, суть рассказа заключалась в том, что ее поместили в одиночную камеру. Это определенно означало, что она в чем-то проштрафилась. Верно? Следующая статья в чикагских газетах с упоминанием Патрисии Коломбо была опубликована девять месяцев спустя, 11 июля 1980 года, в «Чикаго сан-таймс», и озаглавлена: ПРИНУЖДЕНИЕ К СЕКСУ, ОБВИНЯЕТ ЗАКЛЮЧЕННАЯ В этой статье сообщается, что Дебра Хаддлстон, двадцатичетырехлетняя заключенная Дуайт, отбывающая десять лет за похищение при отягчающих обстоятельствах, подала в окружной суд США иск на пятьдесят тысяч долларов против сорокадевятилетнего Денниса Клостероффа за то, что тот принудил ее к вступлению в половые отношения в извращенной форме с ним самим и с другими женщинами. Аналогичное обвинение предъявлено сорокасемилетнему Денверу Уикли. В иске также выдвинуто требование о возмещении ущерба против директора исправительных учреждений штата Гейла Франзена, бывшей надзирательницы Дуайт Шарлотты Сатлифф-Несбитт, уволившейся вскоре после того, как история получила первую огласку, и сменившего ее временно исполняющего обязанности надзирателя Майка Лейна. В статье вновь повторили, что девятью месяцами ранее несколько заключенных «обвинили» Патрисию Коломбо в том, что она сводила их с высокопоставленными охранниками для «секс-вечеринок». Если новость верна, очевидно, что Дебра Хаддлстон ни в чем не обвиняла Патрисию, а обвиняла только тюремного чиновника, на которого Патрисия работала, и других должностных лиц. Что же касается обвинений, выдвинутых против Патрисии девятью месяцами ранее, не было никакой последующей информации о результатах расследования этих «обвинений», если таковые имелись. Данная статья давала понять, что надзирательница уволилась, а в одной из предыдущих статей сообщалось, что были отстранены от работы, отправлены в отпуск без сохранения содержания и проверены на детекторе лжи еще два высокопоставленных охранника-мужчины, которые привлекались к суду в качестве ответчиков по иску. Однако против Патрисии Коломбо опять же ничего. Патрисия до сих пор утверждает, что ее хотели втянуть в это дело, но отрицает свою причастность. В 1984 году в установленном порядке в первый раз рассмотрено заявление Патрисии Коломбо об условно-досрочном освобождении, и в установленном порядке получен отказ. В марте 1987 года дело рассмотрено снова, и в протоколе указано, что в течение семи лет в исправительном центре Дуайт она прошла «несколько курсов колледжа» и «разработала компьютерную программу, чтобы помочь научиться читать учащимся начального образования (в тюрьме)». Ник Хауэлл, представитель Департамента исполнения наказаний Иллинойса, выступил с заявлением, что Патрисия «неплохо справляется» в тюрьме и пишет для тюремной газеты. Ни на одном из этих слушаний о «сексуальном скандале» не упоминалось. В условно-досрочном освобождении ей снова отказали. Совет по условно-досрочному освобождению через своего председателя Пола Клинкара заявил, что снова Патрисия получит право на рассмотрение дела в марте 1990 года.