Патрисия и Роман прошли в спальню и разделись. В одежде Роман казался большим, грозным, без нее он выглядел рыхлым и дряблым. Он слишком много пил, и у него были проблемы с эрекцией, Патрисии пришлось помогать ему, чтобы он с трудом в нее вошел, затем ей пришлось, как отбойным молотком, качать бедрами, чтобы довести его до оргазма. Закончив, Роман открыл двери и крикнул Лэнни: – Эй, твоя очередь! Патрисия почувствовала себя куском мяса. Она встала и голой прошла мимо него. – Сначала мне нужна сигарета, – сказала она. В гостиной Патрисия села, скрестила ноги и закурила одну из коричневых сигарет «More», которые она недавно начала курить. Лэнни сидел напротив нее и смотрел на фотографию ее матери. – Твоя мать очень привлекательна, – сказал он. Патрисия почувствовала, как у нее сузились глаза, и она заставила себя не впериться в Лэнни холодным взглядом. – Лэнни, тебе она не понравится, – сумела сказать она. – Парень, который так хорош в постели, как ты, наверняка подумает, что она бревно. – Думаешь, я неплох в постели? – спросил Лэнни. – Лучше, чем некоторые парни, которых я знаю, – сказала Патрисия, скосив глаза в сторону спальни, где все еще был Роман. – Хорошо, детка, давай, – поднялся со стула Лэнни. – Я не хочу, чтобы ты ушла домой неудовлетворенной. Патрисия потушила сигарету и последовала за ним. Она невольно подумала, что ее мужчина Фрэнк, слава богу, не похож на этих двух животных. Когда Патрисия в первый раз вышла из дома Тросса, Роман сказал: – Лэнни, ты поведешь машину Патти и поедешь за нами. Я хочу, чтобы она поехала со мной. По дороге к парковке у «Элк-Гроув-Виллидж Боул», где он должен был высадить Патрисию, Роман задавал много вопросов о том, почему она хотела, чтобы ее родителей убили. Судя по тону вопросов, Патрисии казалось очевидным, что Лэнни уже обсудил с ним все дело. Она спрашивала себя, проверяет ли ее Роман или просто пытается подтвердить то, что сказал ему Лэнни. Поскольку изначально она была с Лэнни безупречно честна, поклявшись все время быть с ним откровенной, того же принципа она держалась и с Романом. Патрисия рассказала ему свою историю, точно так же, как она рассказала ее Митчеллу, без прикрас, но не скрывая всего ужаса. Она хотела, чтобы Роман и Лэнни осознали важность этого дела. И хотя Роман без тени двусмысленности заявил, что убийств не будет до конца года, Патрисия все еще питала надежды на то, что удастся сделать это раньше. – Думаешь, нет малейшей возможности сделать это раньше начала года? Это была неприкрытая мольба, Патрисия упрашивала. Роман сказал, что посмотрит, что сможет сделать, и велел ей позвонить Лэнни через несколько дней. Это было немного, но лучше, чем ничего. Доведись Патрисии пережить все праздники – День благодарения, Рождество, Новый год – с Фрэнком в его теперешнем умственном состоянии, она практически не сомневалась, что полностью лишится рассудка. Она решила выждать всего пять дней, а затем позвонить Лэнни. Возможно, если она не отстанет от этой парочки, она им так надоест, что они пойдут и выполнят работу, просто чтобы сбросить ее с плеч. Теперь она решила, что организовать убийство не так просто, как думалось вначале. 37 Декабрь 1975 года Патрисия подождала пять дней и позвонила Лэнни. – Привет. Что нового? – Не слишком много, – ответил Лэнни. – Что у тебя? Патрисия попросила встретиться после работы, сказала, что у нее есть идея и она хочет ее рассказать. Лэнни согласился. Она припарковалась на обычном месте, вскоре после шести появился Лэнни и сел к ней в машину. – Я подумала, мы могли бы подъехать и осмотреть дом. Просто проехать мимо, чтобы точно знать, что это за дом. Лэнни посмотрел на нее как на умственно отсталую. – Патти, нам не хватило аванса. Патрисия почти неслышно вздохнула. Было ясно, что он имел в виду. Больше секса. – Давай, – предложил Лэнни, – встретимся с Романом в «Где еще?». Патрисия последовала за Лэнни по Хиггинс-роуд. Должно быть, Лэнни после ее звонка позвонил Роману. Она задавалась вопросом, как долго ей придется отдаваться им, прежде чем они почувствуют, что аванса хватает. Припарковавшись у «Где еще?», она покачала головой. «Разве ты не опускаешься все глубже и глубже? Все, что ты делаешь или пытаешься сделать, превращается в дерьмо». Роман уже был на месте и осушил пару стаканов, они сели к нему. Через некоторое время, когда Роман достаточно выпил, он решил, что пора идти. – Пойдем, Лэнни, пойдем отсюда. Ты готова, Патти? – Конечно, – улыбнулась Патрисия. Если бы не постоянный страх, Патрисия чувствовала бы полную абсурдность ситуации. Пойдемте, ребята, пойдем куда-нибудь, чтобы я смогла заставить вас почувствовать себя большими мачо, и тогда вы, возможно, согласитесь убить для меня папу и маму, после чего я смогу долго и счастливо жить с Фрэнком – и мужчинами, которых он снимает в барах… и другими женщинами… и проклятой немецкой овчаркой… Впервые Патрисия всерьез почувствовала, что, возможно, сходит с ума. В начале декабря Патрисия наконец убедила Лэнни Митчелла изучить место будущего нападения или хотя бы провести разведку в доме по Брэнтвуд, 55. – У меня остался ключ от дома, – сказала она ему. – Родители будут играть в боулинг, а брат пойдет к другу. Я могу провести вас внутрь, и вы сможете все осмотреть. Лэнни решил так и сделать и поскорее с этим покончить. Идея ему не особенно нравилась, но Роман сказал еще потянуть с Патрисией, чтобы они могли и дальше получать бесплатную киску. Лэнни, если он и дальше хотел водить дружбу с Романом, ни оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. В любом случае он все обдумал заранее и решил, что большой опасности нет. Он ведь никуда не вламывался, у Патти был ключ, и он входил в дом по ее приглашению. Патрисия забрала его с парковки у «Элк-Гроув-Виллидж Боул», и они двинулись на юг по Арлингтон-Хайтс-роуд. Лэнни заметил между двумя передними сиденьями что-то белое. Вытащив предмет, он обнаружил, что это был тридцатисантиметровый охотничий нож с перламутровой рукоятью. – Что за чертовщина? – спросил он. – Для защиты от отца, – сказала она ему. – Фрэнк носит в кармане «дерринджер». Мы держим в машине нож. Лэнни, никогда не упускавший случая произвести впечатление на женщину, вытащил из наплечной кобуры револьвер. Откинув барабан, он показал Патрисии лежащие в нем сверкающие патроны. – Патти, разве это не лучшая защита? – Да, – сказала она, глядя на оружие широко раскрытыми глазами. – Можешь и мне достать такой? – Попробую, – сказал Лэнни, возвращая барабан на место и убирая револьвер. Когда они проезжали бульвар Джона Кеннеди, Патрисия указала на большой магазин «Уолгрин» и сказала: – Вот тут, дружище, и работает Фрэнк. Патрисия припарковалась на улице возле дома. Лэнни нервно огляделся. Внезапно это показалось не такой уж хорошей идеей. Роман велел ему потянуть с Патрисией канитель, но где, черт возьми, он сам? Патрисия подошла к входным дверям. Она копалась в сумочке в поисках редко используемого дверного ключа, когда, к ее удивлению, открылись двери, и на пороге стояла мать. – Мама? – Патрисия не знала, что сказать. Мэри Коломбо высунула голову и через плечо дочери посмотрела на припаркованную машину. Лэнни увидел, что женщина на него смотрит, и быстро отвернулся. Патрисия исчезла в доме, а Лэнни остался. Даже проклятые ключи от машины она прихватила с собой, иначе он бы, наверное, завел машину и тут же смотался оттуда к чертовой матери. Женщина в доме – скорее всего, мать Патрисии, – должно быть, хорошо его разглядела. Он начал нервничать. К тому времени, когда Патрисия вернулась к машине, Лэнни был уже на грани. – Какого хрена ты так долго там сидела? – резко спросил он. Патрисия сама была не в лучшем настроении после очередной словесной перепалки с Мэри. – Я поссорилась со своей гребаной матушкой, – огрызнулась она. Запустив двигатель, она резко газанула. – Ты сказала, что никого не будет дома! – обвинил ее Лэнни. – Я и думала, что не будет! – выпалила Патрисия. – Я надеялась, что мы сможем спрятаться внутри и прикончить их, когда они вернутся домой! – Что? – Лэнни недоверчиво уставился на нее. – Ты хотел, чтобы я убил их сегодня вечером! – Да! – И ты хотела там быть? – в его тоне слышалось отвращение. Как будто Лэнни Митчелл наконец нашел то, что вызвало у него отвращение.