— Вечеринка продолжилась. Кажется, Альфа отправился в бар. — А Йоханнес? — Йоханнес пребывал в состоянии шока. Он был возмущен! Я утешала его. Мы заказали такси, приехали сюда, отключили телефоны, беседовали и медитировали, пока Йоханнес не подготовился к возвращению домой сегодня утром. — То есть он провел все это время здесь? — Создавалось такое ощущение, что это обстоятельство поразило Анетту больше всего. — Да. Йоханнес нуждался во внимании и в убежище подальше от всех. У меня на «Луне» он получил и то, и другое. Я провела очистку его энергетического поля, так что… — Во сколько вы ушли с вечеринки? — Анетта, опираясь на свое полицейское чутье, продолжала планомерно выведывать информацию. — Вскоре после ссоры. Мы ушли, ни с кем не попрощавшись. Пробурчав что-то о каком-то телефонном звонке, Йеппе вышел на палубу; ему было необходимо побыть в одиночестве и обрести ясность мысли. Прислонившись к перилам, он наблюдал, как его дыхание превращается в пар, который устремляется ввысь и растворяется в воздухе. Вокруг лодки и в гавани в целом было настолько тихо и пустынно, словно он находился неподалеку от какой-нибудь полярной станции в Антарктиде. Йоханнес и Альфа. Тревога его разрасталась. Что, черт возьми, там произошло? Все это какая-то нелепость. Йеппе сжал кулаки и со всей силы пнул ногой тяжелое швартовочное кольцо. В тот же момент Анетта появилась на лестнице, ведущей из каюты на палубу. — Что случилось? — Она с изумлением посмотрела на него. Йеппе покачал головой, пытаясь скрыть пульсирующую боль в большом пальце на ноге. По крайней мере ему удалось ненадолго сместить фокус. Если прежде мотив, побудивший к убийству, был не известен, то теперь им преподнесли его на блюдечке с золотой каемочкой. Под звуки фанфар и с кокетливым бантиком. Они попрощались с Лулу Суй и сквозь снег побрели к машине, Йеппе плелся позади Анетты. Она завела мотор и развернулась на причале. Когда они проезжали мимо «Луны», Йеппе увидел силуэт Лулу Суй в свете лампы, расположенной где-то внизу. Она стояла в рубке, скрестив руки, и наблюдала, как они уезжают. Лица ее было не разглядеть, но саму фигуру Йеппе видел отчетливо. Девушка казалась напуганной. * * * Обратная дорога в Управление прошла в молчании. Йеппе предпринял несколько попыток что-то сказать, но все его фразы неизменно обрывались глубоким вздохом. Анетта припарковалась на улице Отто Мёнстед, заглушила мотор и внимательно посмотрела на Йеппе. — Должны быть другие свидетели этой перепалки, если она действительно была такой громкой, как утверждает девушка. Пожалуй, я пойду к Сайдани и попробую найти их, если ты не против. Возможно, мне удастся ее перехватить, прежде чем она уйдет домой. Йеппе уставился в точку, где линия тротуарного бордюра встречалась с нижним краем лобового стекла, образуя почти прямой угол. Он никак не мог оторвать взгляд. — По-моему, вполне разумно будет начать именно с этого. А я… пойду отнесу на место ключи от машины. Они вышли из автомобиля и, перейдя улицу, направились к небольшой двери, за которой располагалась лестница, которая вела наверх, к отделу убийств. Йеппе взял у Анетты ключи и пошел в коридор второго этажа, чтобы повесить их в специальной комнате. — Я сейчас поднимусь, только… — Выпьем пива в «Оскаре» после работы? — Анетта имела в виду «Оскар Бар», излюбленное место для посиделок по окончании рабочего дня. Пробормотав нечто невразумительное, Йеппе поспешил уйти. Он нашел ее фамилию на доске с ключами — П. А. Вернер — и повесил ключ между рациями, служебными бейджами и другими ключами. Он устремил невидящий взгляд на находящийся перед ним большой стенд, разделенный на множество фрагментов со всевозможными эмблемами и приспособлениями. Тут все было упорядочено, симметрично и аккуратно, полная противоположность тому, что творилось сейчас у него в мозгах. Йоханнес, измена, ссора, убийство. Йеппе неожиданно почувствовал, что ему стало сложно дышать, и расстегнул ворот. Однако горло было стиснуто изнутри, не снаружи. Надо было срочно выйти на свежий воздух. Он побежал вниз по лестнице в круглый двор. На фоне ранних сумерек девственный снег освещался желтоватыми огнями фонарей. Этот двор почему-то всегда являлся самым пустынным местом во всем Управлении. Здесь его никто не потревожит. Йеппе засунул руки в карманы и зашагал по часовой стрелке через колоннаду. Он заставлял себя фокусироваться на каждом движении ног и считал шаги, пока водоворот мыслей не успокоился. К концу первого круга он мог сосредоточиться на каждой мысли по очереди. Насколько хорошо он знал Йоханнеса в действительности? Да и в целом, насколько хорошо можно знать близких тебе людей? Конец обучения в школе сценических искусств Фреди-Педерсена. Там-то они и познакомились, тогда оба мечтали стать актерами. Грандиозное шоу — музыка, танцы, зрительный зал переполнен родителями. Отец Йоханнеса так и не появился, несмотря на то, что обещал прийти, и несмотря на то, что Йоханнес уже тогда был звездой. А все его боготворили и хотели быть похожими на него. Когда Йоханнес получил своего первого «Реумерта»[24], место рядом с Йеппе так и осталось пустым в переполненном Королевском театре. Тем вечером они так усердно отмечали получение награды, что впоследствии Йоханнесу пришлось делать промывание желудка. Отец Йеппе всегда первым приходил на отчетные выступления и усаживался в первом ряду в криво застегнутой рубахе и с видеокамерой на коленях. Так он и сидел в течение всего мероприятия, гордый, возбужденный, но на сына даже не смотрел. Для Йеппе навсегда осталось загадкой, зачем он вообще приезжал, раз ему было совсем неинтересно. Внезапная смерть отца два года назад стала облегчением. В то же время в сердце Йеппе поселилась печаль, которая, по его собственному убеждению, останется с ним на всю жизнь. Ему и тогда сложно было понять разочарование Йоханнеса. И он не понял его до сих пор. Лично он предпочел бы, чтобы его собственный отец не приходил, но сложно было объяснить это тому, кто мечтает лишь об одном — увидеть отца на собственном выступлении. Йеппе остановился. Делать нечего, было необходимо вызвать Йоханнеса на допрос, независимо от того, как это отразится на их дружбе. Йеппе взял телефон и набрал номер Йоханнеса. Времени мешкать не было. Глава 9 — Список гостей лежит у меня на столе. Красным цветом я выделила тех, кто появляется на снимках вместе с Альфой Бартольди. В первую очередь обзвони их! — Сара Сайдани крепче прижала к уху телефон, так что услышала собственную чересчур назидательную интонацию. — Ну вот я стою в твоем кабинете и смотрю на твой стол. Тут полная неразбериха. Ни шиша не найдешь. Сара слышала в трубку, как Анетта возится с бумагами. — Он лежит на самом верху, прямо посреди стола. — Да на твоем столе не меньше восьми тысяч всяких бумажек, можно… Во, вот он! Теперь я смогу приступить. Передавай привет Ларсену. — Анетта Вернер положила трубку. Опустив телефон в карман, Сара поймала на себе вопрошающий взгляд Томаса Ларсена. — Оказывается, один из гостей на вечеринке в среду, Йоханнес Ледмарк, поругался с Альфой. Вернер обзванивает присутствующих — собирает свидетельские показания. — Вот как? Интересное развитие событий. Этот гость — случайно не друг Кернера? — Любитель посплетничать, Ларсен красноречиво задергал бровями. Сара предпочла сменить тему: — Наверняка уборщица наведывается к ней несколько раз в неделю, а? — Она с изумлением осматривала небольшую современную квартиру, в которой обитала Мария Рингсмосе. Ларсен попросил Сару составить ему компанию на допросе, и она с нескрываемой радостью воспользовалась возможностью оторваться от рабочего стола. И вот теперь они стояли в гостиной, оформленной в строго выдержанном цветовом решении и начисто прибранной, в то время как Мария Рингсмосе на кухне готовила им кофе. — Почему ты так решила? — Ларсена, казалось, эта тема не особо волновала. — Просто, по-моему, здесь царит стерильная чистота. Почти как в отеле. Ларсен с безразличием огляделся. — Но разве это не нормально? А у тебя дома как? Дома у Сары по всему полу были разбросаны игрушки, а на двуспальной кровати обычно высились горы недавно выстиранной мятой одежды. Она решила не продолжать диалог. Мария Рингсмосе вошла в комнату с подносом, на котором стояли три керамические кружки и медный термопот. Она была одета по-домашнему — в джинсы и футболку, но на лицо был нанесен искусный макияж с эффектом естественной красоты. — Присаживайтесь. Молоко нужно? — Она поставила поднос на оранжевый стол из оргстекла и стала разливать кофе. Видимо, они застали ее за маникюрной процедурой, из комнаты еще не выветрился запах ацетона. Убрав со стола пузырьки с лаком, она села, кротко улыбнувшись. — Нам известно, что вы были близкими друзьями с Альфой Бартольди, — приступил к делу Ларсен. Он умел казаться участливым, когда хотел. Сара достала свою записную книжку. — Я по-прежнему отказываюсь понимать произошедшее. Возможно, какая-то реакция последует по окончании Недели моды. — Ее лицо было гладким и лоснящимся, в глазах стояла печаль. Ларсен осторожно продолжил: — Вы имеете представление о своих правах? О том, что вы не обязаны нам что-то говорить? Казалось, Мария Рингсмосе на мгновение унеслась мыслями куда-то далеко, но затем она моргнула и кивнула. — Да, я знаю. Просто все это кажется сейчас каким-то нереальным. — Она перевела взгляд на стол. — Мы понимаем. Это вполне объяснимо… — Ларсен подался вперед, поставив локти на колени, они с хозяйкой квартиры обменялись доверительными взглядами. Если бы не обстоятельства, Сара восприняла бы его поведение как флирт. — Как вы знаете, у нас имеется несколько вопросов в связи с расследованием. Вы готовы на них ответить? Мария кивнула: — Через час я собираюсь поехать на шоу в отель «Нимб», мне еще надо успеть переодеться, но в принципе я готова, да. — Она отпила кофе и выпрямилась. — В первую очередь мне интересно знать вот что. До нас дошла информация, что на вечеринке «Le Stan» произошла ссора. Между Альфой и Йоханнесом Ледмарком. Вы в курсе? — Впервые услышала об этом сегодня. Кто-то упомянул об этом в офисе. В тот вечер я ничего такого не заметила. — Вам известно, в чем причина этой ссоры?