Она вновь кивнула. — Как я понял из рассказа Жозефины, это была не слишком удачная авантюра? Неожиданно Анна Расмуссен беззвучно рассмеялась, и Йеппе не сразу понял, что ее мимика была непроизвольной, на самом деле она вовсе не собиралась веселиться. — Вы нашли его? — Нет-нет. Насколько мне известно, на данный момент Стив не объявлен в розыск. Должен признаться, мой интерес к обстоятельствам вашего путешествия скорее косвенный. — Понятно. — Улыбка на ее лице появилась вновь и исчезла так же внезапно. — Опишите мне ваше плавание. Что в нем было плохого? — Йеппе подался вперед, постаравшись принять позу, располагающую к доверительной беседе. — Просто нам пришлось слишком туго. Мы такого совсем не ожидали. — Анна вытерла каплю кока-колы с подбородка и засунула обе руки себе под ляжки. — Что вы имеете в виду? — Она пожала плечами и закусила губу. Йеппе ждал ответа, но ответа не было. — Он как-то неправильно вел себя? Стив. — Да. По крайней мере, на мой взгляд. Часто. — Вам оказалось сложно пережить сложившуюся ситуацию? — Я до сих пор на больничном. Если бы это было ПТСР[37], страховка все покрыла бы. — А что вы теперь думаете о совете, который дали вам эксперты «Мэдс и Монополии», единогласно высказавшись за путешествие? Заставляя Анну Расмуссен копаться в собственном прошлом, Йеппе никак не мог избавиться от ощущения собственной подлости. Девушка явно не получила помощи, достаточной для того, чтобы снова встать на ноги. — Хм, даже не знаю… Наверное, мы бы согласились поплыть с ним, независимо от их совета? — Она произнесла эту фразу с вопросительной интонацией. Словно сомневаясь, что ответ был таким, какой Йеппе хотелось услышать. — То есть вам не кажется, что ситуация… в которой вы теперь очутились, связана с советом, полученным в программе? — Ну, они ведь не виноваты в том, что Стив таков, каков есть. — Анна принялась напевать какой-то мотив, но резко замолчала, наткнувшись на проницательный взгляд Йеппе. — Где вы были в среду вечером? Анна отпила кока-колу из стакана, прежде чем ответить. — В Ворк Баккер. Я только вчера вернулась после недельного пребывания в лагере — я волонтер Добровольной детской ассоциации. Можете позвонить им и спросить. Или посмотрите на Фейсбуке — туда выложили фотографии с нашего мероприятия. — Скауты? — Йеппе испытал огромное облегчение, узнав, что она вовлечена в социальную жизнь. Так что он даже не успел осознать, что Анна никак не может быть замешана в криминальном деле, и расстроиться. Честно говоря, он не рассчитывал на подобный исход. Она осторожно улыбнулась. — Было холодно! Тем больше поводов разжечь костер. — Как вы думаете, есть ли в вашем окружении человек, в котором совет «Монополии» мог пробудить злость и желание призвать экспертов к ответу? Ваши родители, друзья? Она посмотрела на Йеппе так, что он почувствовал неловкость за свой вопрос. На какую-то миллисекунду отяжелевший взгляд сообщил ему, насколько утопично предположение о том, что кто-то из ее окружения станет за нее заступаться. Йеппе попрощался с девушкой и с раздражением окончательно решил больше не тратить время на фантастические теории Эстер ди Лауренти. У него было полно других дел, кроме как выступать в роли духовника для людей, решивших доверить право жизненно важного выбора экспертам «Мэдс и Монополии». Надо было сосредоточить все внимание на Вести, вернуться на протоптанную тропинку. Йеппе сел в машину, посмотрел на циферблат на панели приборов и ощутил укол сожаления в связи с утонувшими часами. Было пять часов, и он уже устал. Вконец измотан и исчерпан на предмет свежих идей. Он нацелил навигатор на Вальбю и с тяжелым сердцем отправился домой. Глава 18 Анетта вылила остатки из третьей чашки кофе из автомата. Она ощущала дискомфорт. Она вроде не замерзла и не устала, обычно дискомфорт у нее был связан с этими двумя факторами; это был какой-то иной тип дискомфорта, она даже затруднялась выразить его словами. Всегда свеженькая, как огурчик, ровно с того момента, как открывала с утра глаза, теперь она ощущала себя изможденной большую часть дня. Такое состояние напомнило ей о том, как однажды они со Свеном три дня подряд счищали обои из опилок со стен в доме 14 по улице Хольмеос. Тогда у нее кружилась голова и она чувствовала себя совершенно измочаленной, вынужденная стоять в облаке клеевой пыли и взирать на нескончаемые полосы обоев. Надо бы сократить потребление кофе. Анетта пожалела, что вытащила свой новый тонометр из машины и переложила в нижний ящик комода под летнюю одежду. В данный момент она хотела бы знать, в каких цифрах выражается ее дурное самочувствие. — Он пришел. Один! Без всякого адвоката. Я направил его в шестой кабинет. — Ларсен стоял в дверях и бодро улыбался. — Пойду приготовлюсь к предстоящему действу. Допрос Йоханнеса Ледмарка не будет приятным. Она была немного знакома с ним и не собиралась устраивать ему перекрестный допрос. Однако тот факт, что он подозревался в предумышленном убийстве, брал верх над всяким сочувствием. Анетта встала и направилась к комнате номер шесть со стопкой материалов, необходимых для допроса. Йоханнес Ледмарк выглядел плохо. Он осунулся, от прежнего очарования не осталось и следа. Ларсен авторитарным тоном приступил к изложению сути обвинения, когда Анетта обошла стол и села рядом с ним. Йоханнес следил за ней, не спуская глаз. — Здравствуйте, Йоханнес. Как вы? — Лучше не бывало, — сказал он, не дрогнув. — Ровно с того момента, когда я получил «Серебряного медведя». Анетта предпочла проявить снисходительность в отношении его сарказма. Негоже бить лежачего, даже если он плюет тебе в лицо. — Йоханнес, для начала позвольте мне попросить вас рассказать, что вы делали в пятницу во второй половине дня. Позавчера, в пятницу двадцать девятого января. Где вы были, когда и с кем? — Вы имеете в виду после вашего с Йеппе визита? — Он настороженно посмотрел на Анетту. — Я несколько часов подряд проспал. Затем беседовал со своим партнером, принял ванну, немного перекусил. Позже я встретился с Йеппе в «МакКлууде». В пять вечера. — Будьте добры, подтвердите, что речь идет именно о руководителе следственной группы Йеппе Кернере. — Пульс стучал у Анетты на шее так громко, что она слышала его удары в паузах между словами. — Да, я встречался с Йеппе Кернером. — Йоханнес посмотрел на нее с недоверием, словно она пыталась подсунуть ему подержанную машину вместо новой. — Но это была частная встреча. Анетта заметила, что Ларсен беспокойно заерзал на стуле, и послала ему предостерегающий взгляд. Сейчас они не должны ничего обсуждать. И вообще, Ларсену лучше ни во что не вмешиваться. — Как долго вы там пробыли? — Максимум час. Я вернулся домой к шести. Можно мне стакан воды? — Йоханнес закашлялся. Ларсен налил воды из кувшина и поставил пластмассовую чашку на стол. Отпив, Йоханнес поморщился. Вода в Управлении полиции имела привкус железных труб, по которым бежала к крану. — А дальше? К вам домой кто-нибудь заходил? Йоханнес, казалось, удивился вопросу, но лишь на мгновение. — Да, как вам, вероятно, уже известно, ко мне забежала Кристель Тофт, принесла мне пиджак, который позаимствовала во вторник вечером. Около восемнадцати часов, как мы и договаривались. Я предпочел, чтобы вещица от Феррагамо все-таки вернулась ко мне. Ларсен что-то одобрительно пробурчал себе под нос, щеголь щеголя всегда поймет. Анетта улыбнулась. Ох уж эти мужчины! — Как долго она у вас пробыла? — Буквально две минуты. Отдала пиджак, поинтересовалась, в порядке ли я, бросила какую-то слезливо-сопливую фразу насчет Альфы и ушла. Мы постояли в дверях, она даже не стала заходить, сразу отправилась на модный показ. Анетта кивнула. — Она ничего не успела выпить у вас? Стакан воды… — Нет. Я же сказал — она только отдала пиджак и убежала. Возможно, она и не прочь была посидеть немного, но у меня не было настроения для общения. — Родриго был дома? Он может подтвердить ваши слова? — Нет. — Он обреченно вздохнул. — Родриго ушел, когда я вернулся из «МакКлуудса». Сказал, что надолго. Когда приходила Кристель, его не было дома. Анетта сменила курс. — Расскажите немного об Альфе. Какие отношения вас с ним связывали? Йоханнес Ледмарк покраснел. У него не просто слегка зардели щеки от смущения, нет-нет, все лицо залило нездоровым темно-пунцовым цветом, который быстро распространился по шее и голове. Глубокий стыд — это словосочетание показалось Анетте наиболее уместным для обозначения его реакции. — Мы с Альфой были любовниками, причем на протяжении довольно длительного периода. И вам прекрасно это известно, так что не вижу никаких причин скрывать это или вдаваться в дальнейшие подробности. Это было просто развлечением, между нами не было глубоких чувств. Буду признателен, если вы не станете распространяться на этот счет. Делиться информацией с прессой, например. — В среду вечером вы пришли на вечеринку вместе? — Анетта решила, что умнее всего будет продолжить допрос. — А свидетели утверждают, что около 22:30 вы поругались. В чем заключалась суть вашей ссоры? — Свидетели! — Упиваясь этим словом, Йоханнес печально улыбнулся. — Вообще-то мне не хочется посвящать вас в предмет ссоры. Это слишком личное. И Альфы больше нет, так что я… нельзя ли назвать это просто ссорой между друзьями? Ну или между врагами. Это не имеет никакого отношения к его смерти. В помещении повисла тишина. Скрип автобусных тормозов доносился с улицы сквозь рассохшиеся оконные рамы. Ларсен открыл картонную папку, покосился на Анетту и начал зачитывать вслух. «Черт возьми, Йоханнес, я всего лишь прошу взаймы. Ты ведь знаешь, я верну деньги. Они НУЖНЫ мне позарез прямо сейчас! Не вынуждай меня открыть всю правду о нас с тобой. Я не хочу так низко пасть. Но я сделаю это, если будет надо. Всего лишь сто тысяч крон. Ты получишь их обратно. А.» Ларсен закрыл папку.