В данный момент невозможно было установить, каким образом сложилась напряженная ситуация вокруг семейства Оманн и позже переросла в намерение захватить заложников. Похоже, Миккеля Хустеда можно было повалить, ткнув кончиком пальца. — Миккель, и снова здравствуйте. Благодарю за вчерашний прием. — Сара невольно отклонилась назад, подальше от перегарного духа. Йеппе проверил, что камера включена, и позволил коллеге продолжить допрос. — Для протокола я сообщаю, что следователь полиции Йеппе Кернер и я, следователь полиции Сара Сайдани, получили разрешение допросить подозреваемого по рассматриваемому делу. Подозреваемый уведомлен о своем правовом положении. Миккель Хустед громко рыгнул. Сара продолжала как ни в чем не бывало: — Нам известно, что ваша бывшая возлюбленная Лаура Оманн пять лет тому назад сделала аборт, что разрушило ваши отношения. Что вы желали рождения этого ребенка больше всего на свете. Она приняла решение попросить совета у экспертов программы «Мэдс и Монополия». На момент обсуждения ее проблемы экспертами передачи являлись Альфа Бартольди, Кристель Тофт и Йоханнес Ледмарк, и все они подверглись покушению, для двоих из них это завершилось летальным исходом. Сара произносила свою речь уверенно, ничуть не смущаясь немигающим взглядом Миккеля Хустеда. Но Йеппе слышал в ее голосе кипение адреналина. Они вплотную приблизились к завершению расследования. Еще немного, и все будет кончено, дело будет раскрыто. — В среду вечером вы находились в Геологическом музее в качестве водителя, приглашенного через агентство «Beautiful People». Что там произошло? Никакой реакции. — Вы увидели Альфу Бартольди на улице перед входом в музей и узнали его? И решили отомстить, да? Миккель Хустед громко зевнул. — Наверное, несложно было проникнуть на вечеринку и выследить его. К тому же он мог забыть что-то в машине. — Наводящие вопросы. Йеппе пытался заставить подозреваемого заговорить. — Как вам пришло в голову воспользоваться средством для прочистки труб? По-прежнему молчание в ответ. — Вас все равно уже задержали за захват заложников, так что теперь можете спокойно поведать и об остальном. — Теперь Сара говорила увлеченно, нервозность уступила место раздражению. — Вы отказываетесь отвечать? Миккель Хустед нескоординированными движениями потер глаза. Он едва не рухнул со стула и был вынужден положить локти обратно на стол, чтобы обрести точку опоры. Подозреваемый вновь уставился на Сару. Тут вмешался Йеппе: — Он слишком пьяный. Сейчас мы от него ничего не добьемся. — Почему вы решили отомстить Лауре и ее родителям? — Сара распалилась. — А те трое служили просто для разогрева перед финальным действом, да? Неужели все люди на земле должны быть наказаны за то, что вы не получили ребенка, которого так хотели? За то, что вам не дали стать отцом? Миккель Хустед перенес вес на руки и открыл рот, словно к чему-то приготовившись. Тяжко вздохнул. Сара наклонилась к нему. Плевок угодил ей аккурат между глаз. — Проклятие! — Йеппе вскочил со стула. — Ты в порядке? — Он вытащил из кармана упаковку влажных салфеток и протянул Саре. Она сидела неподвижно и смотрела прямо в глаза Миккелю Хустеду, который, в свою очередь, тоже не спускал с нее взгляда. Ярость так и клокотала в них, прорываясь наружу дрожащими мучительными всполохами. Не отрывая взгляда от оппонента, Сара взяла салфетку и вытерла лицо. Заправила за ухо выбившийся локон. — Где вы были в пятницу между шестнадцатью и двадцатью часами? В воцарившейся после вопроса Сары тишине дверь в комнату для допросов вдруг распахнулась и внутрь ворвалась женщина с короткими всклокоченными волосами, с длинным шарфом радужной расцветки и бесцеремонно взгромоздила свой рюкзак прямо на стол. — Я бы хотела попросить вас предоставить мне время на консультирование с моим клиентом. Добрый день, меня зовут Беата. Она протянула руку сначала Саре, затем Йеппе, после чего похлопала по плечу Миккеля Хустеда и склонилась к нему: — Миккель, ты в порядке? Он пожал плечами. Она немного постояла рядом с парнем, Йеппе ощутил исходящую от пожилой женщины волну тепла по отношению к молодому человеку. Быть может, она друг его семьи. Йеппе встал и знаком показал Саре следовать за ним. Она поднялась с сожалением. Йеппе обратился к адвокату: — Ваш клиент отказывается сотрудничать со следствием. Пожалуйста, помогите ему вспомнить, где он находился в пятницу двадцать девятого января между семнадцатью и двадцатью одним часом, а затем сообщите нам. Мы вернемся чуть позже, когда он протрезвеет. А у вас как раз будет достаточно времени на общение. Йеппе пропустил Сару вперед. Перед выходом он обернулся, чтобы поймать взгляд Миккеля Хустеда, и адресовал ему изрядную порцию ненависти. Захватчик заложников, предполагаемый убийца, возможно, именно он пытался убить Йоханнеса. Но вот что действительно переполнило чашу терпения Йеппе и вызвало в нем чуть ли не первобытную ярость, так это плевок в лицо Саре. Так проявлялась корпоративная солидарность. Сара быстрыми шагами направилась по коридору. Йеппе догнал ее и взял за локоть. — Ты в порядке? К своему ужасу, Йеппе заметил, что глаза у нее мокрые, и инстинктивно привлек ее к себе, чтобы успокоить. Однако она оттолкнула его и раздраженно смахнула слезы резким движением. — Я в порядке! — Она поспешила к лестнице. Йеппе немного постоял, а затем последовал за ней. Этажом ниже Йеппе, к своему удивлению, увидел Лауру Оманн. Она сидела в обществе родителей, прижавшись к отцу, который обнимал ее рукой, словно защищая от окружающего мира. Они не заметили Сару и Йеппе. Тихо и спокойно сидели в своем тесном анклаве и ожидали своего захватчика. Дороги любви поистине неисповедимы. Глава 27 «Heaven has no rage like love to hatred turned, nor hell a fury like a woman Scorned»[50]. Цитата пришла на ум Родриго, когда он выбирал последнюю фотографию. И автором этой цитаты был вовсе не Шекспир, как многие могли бы подумать, а Уильям Конгрив, пьеса «Невеста в трауре». Трагедия о любви и предательстве, как и все трагедии на свете. Однажды Йоханнес декламировал ему отрывок из этой драмы, или просто какие-то отдельные цитаты. Тогда они лежали в обнимку, обнаженные и влюбленные. В далеком прошлом, когда они с легким сердцем могли себе позволить посмеяться над несчастными жертвами любовного чувства. Родриго вошел в интернет-банкинг и обнаружил, что деньги переведены на его счет. 572 845 крон. Не стоит оставлять на их общем сберегательном счете ни единой кроны. Дело не в том, чтобы получить моральную компенсацию — тут любая сумма оказалась бы недостаточной, — просто Родриго не имел возможности в ближайшее время позаботиться о зарабатывании денег. У него ожидалось множество других дел. Йоханнес едва не умер минувшей ночью, но Родриго не испытывал ни малейшего сочувствия, как не испытывал и страха или желания разыскать своего партнера. Внутри у него поселилась пустота. Судя по всему, все чувства настолько притупились, что способность испытывать малейшие душевные порывы тоже исчезла. Йоханнес играл в опасные игры и теперь расплачивается за эту игру. Икар потонул в море вместе со своими пропитанными потом крыльями. Погибнуть от бутылки лимончелло — разве это не иронично? Как может убить то, что ты любишь? Родриго вернулся к монитору, ему предстояло завершить свой план. Он думал, сложно будет причинить вред человеку, которого он так долго любил. Единственному человеку, которого он любил. Однако это оказалось совсем не сложно. Жажда мести поселилась в каждой клеточке его тела, в каждой мысли, и все остальное стало ему безразлично. На мониторе мелькали фотографии раздетых Альфы и Йоханнеса, возбужденных наркотиками и развратом. Снимки, сделанные в порыве озорства и самолюбования. Позже Альфа будет шантажировать ими Йоханнеса. Родриго выбрал пятнадцать изображений — замечательная компактная пачка с компроматом находилась теперь в его руках. Он прикрепил фотографии в качестве вложений к электронному письму, написал адрес редакции «Смотри и слушай»[51] в строке «Кому» и нажал на «Отправить». * * * Тьма окутала Главное управление полиции Копенгагена. Миккель Хустед по-прежнему спал в своей камере. Тем временем его адвокат работала над поиском пробелов в обвинении, а полиция — над тем, чтобы эти пробелы заполнить. Они заполучили нужного человека. Теперь надо было не дать ему ускользнуть. Йеппе поручил Томасу Ларсену проверить окружение Миккеля Хустеда, связаться с членами его семьи, друзьями, работодателем, чтобы создать собирательный образ молодого человека. Сара вновь занялась обзвоном гостей вечеринки «Le Stan» с целью узнать, не видел ли кто-нибудь из них Миккеля Хустеда в музее или в непосредственной близости от здания. Странное ощущение поселилось у Йеппе внутри: он словно сидел в вагонетке на американских горках на том отрезке аттракциона, когда кажется, что поездка завершилась, но в следующий момент вагонетка неожиданно дергается, снова устремляется вперед и отвесно мчится вниз. Он проверил телефон. Ханна прислала сообщение. Прежде чем открыть его, Йеппе понял, что это отнюдь не признание в любви. «Милый Йеппе!» Восклицательный знак сразу уничтожал всю «милоту» обращения. «Что-то ничего не получается. Наверное, из-за разницы в возрасте? Я скучаю по тебе. Но дальше так продолжаться не может. Х.» Обидно. Искренне. Не то чтобы ультиматум, но… Йеппе убрал телефон. Дело тут было не просто в муках совести. Истина заключалась в том, что он совсем не скучал по Ханне. Возможно, чувства перечеркнула его измена. Возможно, и впрямь виной всему разница в возрасте. Как бы то ни было, ему предстояло собраться с силами и порвать отношения. Йеппе отправился в кабинет Сары с ощущением нарастающего беспокойства. У нее на столе по-прежнему возвышались горы бумаг. Если уж ты такой человек, что привык накапливать вокруг себя груды хлама, ты их так никогда и не разгребешь. Бывшая жена Йеппе принадлежала как раз к такому типу людей, так что он знал об этом не понаслышке. Он пододвинул стул к той стороне рабочего стола, с которой сидела Сара, и пристроился рядом, так что их локти почти соприкасались. Склонившись к монитору, она изучала список гостей. Непослушная кудряшка выбилась из пучка и упала на глаза, Сара несколько раз попыталась сдуть ее с лица, но в результате заправила в пучок рукой. У нее были невероятно миниатюрные ушки и узкие морщинки у уголков глаз. — Ты успела что-нибудь поесть? — Он улыбнулся ей. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза, всего на мгновение. — Да, сэндвич, все нормально. — Есть что-нибудь любопытное?