– То штука нехитрая. Навык просто нужен, – небрежно хмыкнул Елисей. – Что, вот так, запросто, пулей в летящий пятак? – не поверил ротмистр. – Тут только свет добрый нужен и оружие знакомое, – коротко пояснил парень. – Выходит, это вы графиню научили, как правильно на дуэли стрелять? – вдруг последовал вопрос. – Ну, графиня, как я знаю, и сама стрелять неплохо умеет. А учить… так у меня на то и времени толком не было. Вам ли, господа, не знать, что навык в стрельбе так просто не появится. Тут практика нужна. Быстро переглянувшись, офицеры нехотя кивнули, понимая, что парень прав. Без долгой практики все советы будут пустым звуком. Бросив очередной взгляд в сторону входных дверей, Елисей с облегчением увидел родича с невестой и, извинившись, поспешил им навстречу. Ильико с Татьяной выглядели довольными и просто лучились счастьем. Приметив припухшие губы обоих, Елисей едва сдержался, чтобы не заржать в голос, и, подойдя, вздохнул, подпустив в голос сиротства: – Совести у вас нет, государи мои. – Чего это вдруг? – возмутился Ильико, с подозрением рассматривая родича. О его розыгрышах он не забывал, так что в возмущение парня ничуть не поверил. – Да я уж устал вас дожидаться. Стою один, позабыт, позаброшен, – застонал Елисей, скорчив скорбную физиономию. – Да ну тебя, скоморох, – отмахнулся княжич, рассмеявшись. – Не обращай на него внимания, душа моя, – повернулся он к невесте. – Ему лишь бы позубоскалить. Иной раз с серьезным лицом такое рассказывает, что хоть святых выноси. Живот от смеха надорвешь. – А тебе с того плохо, – негромко рассмеялся Елисей. – Говорил ведь, с шуткой и жить легче. – Князь, – вдруг вступила в разговор Татьяна. – Я все спросить вас хотела. Только обещайте ответить честно и не шутить, – попросила она, настороженно глядя парню у глаза. – Обещаю, сударыня, – подобравшись, кивнул парень. – Признайтесь, сударь, барона с его другом у вас в доме, вы… – она запнулась, пытаясь подобрать слово. – Я их не убивал, сударыня, – тихо вздохнул Елисей. – Случай. Судьба. Кисмет, как у нас на Кавказе говорят. Выбирайте любое слово, на свой вкус. И каждое верным окажется. – Похоже, и вправду судьба, – вздохнула девушка с заметным облегчением. – В толк не возьму, вам-то что за дело до того барона. Или это случайно вам какие планы разрушило? – спросил Елисей, жестко глядя на нее. – Елисей! – попытался одернуть его княжич. – Не сейчас, брат. Вопросы эти не с пустого места возникли, – прошипел парень в ответ. – Так что скажете, сударыня? – Папенька велели мне с вами поговорить и точно узнать, как там что было. Сказал, вы при нем грозились барона убить, – покраснев, смущенно пролепетала Татьяна. – Грозил. Да только не убить, а на дуэль вызвать, – спокойно кивнул Елисей. – Мне счастье брата важнее десятка таких баронов. Я уж тогда знал, что Ильико вас больше жизни любит. Да и вы к нему не равнодушны. Вот и решил надавить на папеньку вашего, чтоб согласия на ваш брак добиться. Слушая его, Ильико все больше впадал в шок от услышанного. Под конец его глаза, и так большие, напоминали чайные блюдца. Татьяна, снова зардевшись, бросила на жениха короткий влюбленный взгляд и, покрепче вцепившись в его локоть, тихо спросила: – Вы всегда такой решительный, когда дело ваших близких касается? – Уж поверьте, Танечка. Жених ваш похлеще будет, – усмехнулся Елисей. – Кто? Ильико? – удивленно ахнула девушка, растерянно глядя на жениха. – Мы, сударыня, с Кавказа. У нас за родичей горой стоять в крови, – коротко пояснил Елисей, улыбнувшись ей. – Как я поняла, вы на сестре Ильико женаты были. Выходит, родство у вас не кровное, – не унималась Татьяна. – По нашим меркам, это близкое родство, сударыня. Потому я и взял на себя смелость в дела брата нос сунуть. Знаю, случись чего, он так же за меня встанет. На Кавказе иначе не прожить. – Но ведь он тут, а вы там жить собираетесь. Ильико рассказывал. – И что? Весточку пошлю, сорвется, соколом полетит, – уверенно заявил Елисей. Девушка снова повернулась к жениху, и тот, заметив ее вопросительный взгляд, только решительно кивнул, подтверждая слова парня. Потом, помолчав, княжич чуть отстранился от невесты и, развернувшись к ней всем телом, твердо добавил: – Елисей прав, душа моя. На Кавказе иначе не прожить. Да и не стану я от родича отказываться, если он не кровный. Я Елисею жизнью обязан. Дважды. – Ох, господи! – ахнула девушка. – Как это? Ты не сказывал. – Разговора за то не было, а сейчас не время, – вклинился Елисей. – Вот свадьбу сыграем, а там и будете разговоры вечерами вести. Благо времени на то в достатке будет. – И то верно, душа моя, – согласился с ним Ильико. – К слову придется, все тебе расскажу, – пообещал он, оглядывая зал. – Я твое обещание запомнила, – многозначительно произнесла Татьяна, глядя на него очень серьезно. Как оказалось, насторожился княжич не просто так. В зал вошла чета Тархановых в сопровождении всех взрослых детей. Две дочери примерно семнадцати и девятнадцати лет. И именно младшая чем-то привлекла внимание Елисея. То ли озорным, смелым взглядом, а то ли странной, какой-то экзотической красотой. Высокие скулы, большие, миндалевидные глаза, тонкий, чуть вздернутый носик и мягкие губы, уголки которых чуть поднимались вверх. Казалось, что девушка прячет улыбку. – В кого это та девушка так на восточную красавицу похожа? Отец с матерью вроде обычные, хоть и чернявые, – еле слышно спросил Елисей у княжича, но Татьяна все равно услышала и успела ответить первой. – В бабку она пошла. Тархановы род древний, но изначально от татар пошел. Вот в каждом поколении кто-то один таким у них и выходит. А еще говорят, что она настоящая дикарка. На конях верхом словно мужчина ездит, охоту любит, стреляет, словно офицер гусарский. – Настоящая казачка, – тихо рассмеялся Елисей. Князь Тарханов произнес короткую речь, потом пригласил всех гостей веселиться и чувствовать себя, как дома. После чего, подхватив супругу под руку, князь принялся обходить гостей, приветствуя глав семей и отпуская комплименты их спутницам. Родичи подхватили девушку и отошли обратно к стене. Теперь, по правилам, нужно было дождаться, когда хозяева завершат этот круг почета и только тогда начинать веселиться. Хотя особого веселья Елисей на этих приемах не наблюдал. Они принялись перебрасываться пустыми фразами, попутно кивая случайным знакомым. Елисей, чтобы заполнить паузу, рассказал анекдот, подходящий к обстановке, вызвав очередной взрыв смеха и привлекая к себе внимание остальных. Воспользовавшись моментом, парень напомнил родичу, для чего именно они сюда явились. Кивнув, Ильико принялся то и дело оглядывать зал. Хозяева дома, наконец, добрались до их стены, и князь Тарханов, улыбнувшись Ильико, поинтересовался: – Князь, вижу, вы решили посетить нас со своей красавицей невестой. Рад за вас обоих. – Благодарю, ваше сиятельство, – склонил Ильико голову. – Позвольте вам представить моего родича, князя Халзанова, – указал он на Елисея. – Так вот вы какой, казачий князь, – повернулся Тарханов к парню. – Весьма рад знакомству. Признаться, я надеялся, что вы примете наше приглашение. Я могу рассчитывать на толику вашего времени? – К вашим услугам, ваше сиятельство, – коротко кивнул Елисей. – Тогда чуть позже. Вас пригласят, князь, – пообещал хозяин дома и, поклонившись, направился дальше. * * * – Князь, а правда, что вы ловко стрелять умеете? Это было первым, что услышал Елисей, едва выйдя в коридор в поисках уборной. По привычке сделав шаг в сторону и, развернувшись лицом к вопрошавшему, парень с удивлением увидел младшую княжну Тарханову, выскользнувшую из-за плотной занавеси. – Это, сударыня, многие умеют, – дипломатично отозвался он, удивленно оглядывая коридор. – Это у вас там потайной ход или специальная комната для подслушивания? – пряча улыбку, поинтересовался он, кивая на занавес. – Там коридор для слуг, что в зал всякое приносят, – отмахнулась девушка. – А правда ли, что вы за жену свою убитую отряд разбойников сгубили? – На Кавказе принято за кровь кровью виру брать, – спокойно отозвался парень. – Позвольте спросить, а вам сие откуда известно? – Отец рассказал, – чуть смутившись, призналась девчонка. – Он иногда матушке всякие такие истории рассказывает, а я подслушала, – покраснев, добавила она. – Ох, не доведет вас такое любопытство до добра, – усмехнулся Елисей, делая титанические усилия над собой, чтобы не расхохотаться. – Папенька прознает, точно выпорет. – Ай, он только грозится, – отмахнулась девчонка, разом повеселев. – Еще ни разу и пальцем не тронул. – Прошу меня извинить, сударыня, но я вынужден отлучиться ненадолго, – извинился Елисей, чувствуя, что выпитое вино вот-вот прорвется наружу, и, не дожидаясь ее ответа, поспешил в нужную сторону. Оправившись и переведя дух, он вышел в коридор и с удивлением увидел все ту же девицу на том же месте. – Не любите танцевать, сударыня? – поинтересовался он, подходя к ней. – Скучные теперь танцы, – фыркнула девчонка. – Поклон, поворот, пируэт, и опять поклон, – перечислила она, явно кого-то копируя. – Ни силы, ни азарта нет. А верно рассказывают, что вы с саблями танцевать мастер? – Только не с саблями, а с шашками. Но на худой конец можно и сабли взять, – усмехнулся парень. – А покажите, – вдруг попросила девчонка. – Господь с вами, сударыня. Для таких танцев и оружие нужно, и музыка подходящая, – быстро отговорился Елисей. – Да и не к месту тут такой танец будет. Народ вон все больше солидный собрался. – Вот всегда так, – возмущенно фыркнула девушка. – Что тебе опять не так, егоза? – послышался грозный вопрос, и из-за занавеси вышел сам хозяин дома. – Так и знал, что ты через этот коридор за гостями следить станешь. – Уж простите ее, князь. Ну, никакого сладу с девчонкой нет. Ей бы парнем родиться, – удрученно вздохнул князь Тарханов. – Где ж это видано, чтоб девка стреляла не хуже гвардейского офицера, да верхом, словно парень, скакала. А тут еще удумала научиться саблей владеть. Ума не приложу, что с ней делать, – пожаловался он, но при этом глаза его блеснули гордостью за непоседу. – Ну, в успокоение вам скажу, что казачки все и стрелять, и верхом скакать, и шашкой рубиться умеют, – пришел ему на помощь Елисей. – В наших краях иначе не выжить. Бабка моя, царствие ей небесное, из пистолетов кремневых абреков стреляла, и ничего. То не страшно, что умеет. Главное, чтобы в семье место свое знала, – закончил он, бросив на девушку многозначительный взгляд. – Как ни крути, а в семье завсегда муж старший. А уж дом да дети с хозяйством на жене лежат. И не важно, чье то хозяйство, крестьянское или княжеское.