– Свечи как срубил, видела? Так тут дело не только в умении шашкой рубить, а еще и в ее заточке, – коротко пояснил парень. – А вообще, запомни. В том, что оружия касаемо, я никогда не шучу. В ответ Наталья только решительно кивнула, старательно повторяя каждое его движение. – Елисей, вы и вправду станете Наташеньку учить с оружием обращаться? – не удержавшись, поинтересовалась Татьяна. – Ну, ее не учить, ее переучивать придется. А так, да. Буду. У нас на Кавказе оружие это часть одежды. Вон, у жениха своего спросите, – усмехнулся парень. – Я, сударыня, из родовых казаков, и званием сим горжусь. И у нас любая баба и шашкой врага срубить, и из пистолета в него выстрелить может. Так что и шашку ей подарю, и кинжал, и оружие огнестрельное. Сама всем владеть станет. – А семья как же? Дети? – растерялась Татьяна. – Так одно другому не мешает, – пожал парень плечами. – Хотите, чтобы дети ваши жили спокойно, будьте готовы защитить их в любое время. Так что мы, из дому в поход уходя, часть оружия бабам своим оставляем. – Елисей. Расскажите, что с вашей женой случилось, – помолчав, осторожно попросила Татьяна. – В свете слухов много ходит, а правды никто не слышал. – Хорошо, расскажу, – вздохнув, тихо ответил Елисей, отдавая оружие горцу и отпуская его и Ирину. Плеснув себе вина, он промочил горло и, присев к столу, начал рассказ. Спустя примерно полчаса, когда Елисей замолчал, в комнате воцарилась гробовая тишина. Ильико, поднявшись, разлил вино по бокалам и, не произнося ни слова, залпом проглотил напиток. Поднявшись, Елисей сделал то же самое. – Теперь я понимаю, почему вы всегда родичами представляетесь, – тихо вздохнула Татьяна. – Мы и есть родичи, – грустно улыбнулся ей княжич. – Елисей мне дважды жизнь спас. И я скорее в опалу уйду, чем от такого родства откажусь. Рядом с ним я себя снова человеком, мужчиной почувствовал. Воином, а не жалким инвалидом. Он нужные слова нашел, чтобы меня в чувство привести. Он, и никто другой. – Что говорить, если я князя Дато отцом зову, – пожал Елисей плечами. – Он для меня отцом и останется. И дедом сыну моему. – А что он обо мне скажет? – тихо спросила Наталья. – Дочкой назовет, – улыбнулся ей Ильико. – Отец всегда жалел, что семья маленькая. Зато теперь и внук есть, и две невестки будут. Он рад будет. Очень рад, – уверенно закончил княжич. Елисей только решительно кивнул в подтверждение его слов. Девушки настороженно переглянулись и неуверенно улыбнулись, словно поняли друг друга без слов. – Елисей, а вам обязательно возвращаться обратно? – сменила Татьяна тему. – Да. Там у меня и школа, и дело, и имение. Да и отца я одного оставить не могу. Пусть до Тифлиса от Пятигорска путь не близкий, но все одно ближе, нежели отсюда. Да и не нравится мне здесь. Серо, мрачно, сыро. Нет, там, на горы посмотришь, и глаз радуется. В степь выехал, простор такой, что дух захватывает. А тут? – А что тут? – не поняла девушка. – Леса мрачные, темные, вокруг города болота да топи. А там что не родник, так вода живая. Журчит, словно поет, – не унимался Елисей. – Да вы прямо поэт, – рассмеялась Татьяна. – Вот приедете к нам в гости, сами все увидите. Еще просить станете, чтобы мы детей ваших на осень к себе взяли, – ехидно пообещал парень, припомнив свое прошлое и мечты побывать на курорте в бархатный сезон. – Он прав, Танечка, – поддержал парня княжич. – На Кавказе и вправду очень красиво. Недаром там места лечебные есть. Этот аргумент девушкам крыть было нечем. Так что, снова переглянувшись, они задумчиво пожали плечами и, вздохнув, вернулись за стол. * * * Кованые копыта коней выбивали по мостовой звонкую дробь. Елисей, сидя рядом с девушкой, терпеливо отвечал на все ее вопросы, сыпавшиеся на него, словно горох. Сопровождавший ее боец, принадлежность которого к какой-то конкретной службе парень так и не смог определить, сидел на козлах, рядом с Любимом. Князь Тарханов, давая разрешение дочери на эту поездку, хотел было отправить с ней еще и кого-то из прислуги женского полу, чтобы соблюсти приличия, но после, махнув рукой, решил обойтись только охраной. Елисей даже немного поспорил с ним по этому поводу, услышав требование в обязательном порядке брать охрану. – Если я не смогу ее защитить, никто не защитит, – отрезал парень, глядя князю в глаза. С минуту они упрямо мерились взглядами, после чего Тарханов, не удержавшись, опустил глаза. Сообразив, что перегнул, Елисей откашлялся и, тряхнув головой, добавил: – Вы уж простите, Никита Иванович, но я себе гибель жены никак простить не могу и потому за Наталью глотки зубами рвать стану. – Понимаю, – кивнул князь быстрее, чем надо. – Но прошу и вас меня понять, Елисей. Я ее пропажу еще толком не пережил, а тут снова волнения. Уж сделайте мне такое одолжение. И вам проще, и мне спокойнее. – Ну, если только так, – пошел Елисей на попятную. И вот теперь они ехали к дому Тархановых, изредка поглядывая на улицы вечернего города в окна кареты. Отвечая на вопросы девушки, Елисей иногда выглядывал наружу, по привычке проверяя, что происходит сзади. Заметив это, Наталья удивилась, но парню удалось свести все к шутке. Наконец, исчерпав накопившиеся вопросы, девушка решилась перейти к главному. – Елисей, скажите откровенно. Вы попросили моей руки только потому, что хотели чего-то для себя, или вы меня любите? – мило покраснев, спросила она, глядя ему в глаза. – От вашего папеньки я ничего не хочу, – спокойно отозвался парень. – А что касаемо любви… Сложный вопрос. Твердо могу сказать, что вы мне очень нравитесь. С самого начала понравились. А вот люблю или нет, честно скажу. Не знаю. Но если уж решился руки вашей просить, значит, что-то тут, – он звучно грохнул себя кулаком в грудь, – есть. А вот что именно там, и сам не знаю. – Но как же так? – удивилась Наталья. – Неужели вы не можете точно сказать, любите вы человека или нет? – А что такое любовь? – хмыкнул Елисей с некоторой растерянностью. – В романах всяких ее по-всякому описывают, а как оно на самом деле, никто толком сказать и не может. Да и по-разному это у всех бывает. Вон, к примеру, Ильико с Татьяной. Он с нее глаз не сводит, а она только чуть улыбается, но то и дело норовит его пальцами коснуться, при этом краснея. Любовь это у них или нет? – Я не заметила, – растерянно призналась девушка. – Просто вы мало их знаете, – понимающе кивнул Елисей. – Выходит, я вам только нравлюсь? – вернулась Наталья к своему вопросу. – Очень сильно нравитесь, – решительно кивнул парень. – Я потому и решил ситуацией воспользоваться. В ином случае так бы и остался в стороне. А тут помолвка ваша расстроилась, и я решил, пан или пропал, раз уж вы теперь свободны. – А папенька сказали, что вы с ним долго спорили, доказывая, что можете стать тем, кто мне нужен, – задумчиво проговорила девушка. – Спорил, – снова кивнул Елисей. – Ну не драться же мне с ним было. – А вы могли бы? – лукаво улыбнулась Наталья. – Вам так хочется, чтобы кто-то вашего папеньку побил? – сделал вид, что удивился, парень. – Господь с вами! – всплеснула девчонка руками. – Как же это можно! Я к тому, что вы и вправду готовы за меня кого-то побить? – Ну почему кого-то, – хмыкнул Елисей. – Вон, к примеру, к маменьке вашей барончик какой-то подходил, руки вашей прося. Мы с ней потому и поссорились. Так я князю предлагал барончика того на дуэль вызвать. Пристрелил бы, как крысу бешеную, и вся недолга. И князю головной боли меньше. – Вам совсем никого не жалко? – удивленно спросила девушка. – Отчего ж. Очень даже жалко. Сирот казачьих, что в школу свою на полный кошт набираю, жалко. Людей, в рабство угнанных на туретчину, жалко. А таких пройдох я жалеть не собираюсь. Такие только о своей выгоде пекутся. Впрочем, ежели вы решите, что с кем-то подобным вам будет лучше, нежели со мной, скажите прямо, – повернулся он к девушке. – Лучше? Не знаю, – растерянно протянула Наталья. – Вы человек, хоть и не особо знатный, но умный и не злой. А вот кто там будет, одному богу известно, – прямо высказалась она. «Ну, по крайней мере, сразу не послала», – хмыкнул про себя парень. – Ну, насчет знатности, это еще как посмотреть, – усмехнулся он в ответ. – В вашем высшем свете да, про меня не знают. А вот на Кавказе обо мне уже легенды слагают. – Шутите? – поинтересовалась Наталья, подозрительно прищурившись. – И в мыслях не было. Сам не поверил, когда услышал, – рассмеялся Елисей. – Вот приедем в Пятигорск, я вас на базар сведу, сами послушаете. Там торговки всегда рады языками почесать. – Елисей, вы правду сказали, что станете учить меня с оружием обращаться? – снова сменила девушка тему. – Правду. В наших местах без оружия никак нельзя, – твердо кивнул парень. – Знаете, я, как узнал о ваших увлечениях, так сразу подумал, что у нас вам самое место. И с оружием ходить смело можно, и этикетом светским никто надоедать не станет. – Вы не соблюдаете правил этикета? – поразилась Наталья. – У нас свой этикет, – загадочно усмехнулся Елисей. Карета вкатилась во двор дома, и спрыгнувший с козел охранник поспешил отворить дверцу кареты. Елисей вышел следом за девушкой и, быстро осмотревшись, подал ей руку, намереваясь проводить до самой двери. К его удивлению, встретил их сам хозяин дома. Шагнув на крыльцо, князь глянул на дочку и, чуть усмехнувшись, скомандовал: – К себе ступай. Мать уж спать легла. – Случилось что, Никита Иванович? – подобрался Елисей. – Слава богу, нет, – вздохнул князь, когда Наталья скрылась за дверью. – С женой снова поспорили из-за вас. – Снова барон? – мрачно уточнил парень. – Он. Все не уймется никак, хотя я прямо сказал, что помогать ему не стану. – Ему сказали или супруге? – иронично уточнил Елисей. – Ей, – буркнул князь, удивленно посмотрев на него. – А надо бы ему. Да и то я не уверен, что отстанет. – Объясните, – не понял Тарханов. – Супруга ваша на его сторону встала, и коль все сложится, станет ради дочери ему помогать, вас понуждая помогать ему. А уж как женщины своего добиваться умеют, не мне вам рассказывать. – Знаю, – скривился князь. – Я просить вас хотел, Елисей, свадьбы большой не устраивать. Обвенчаетесь в церкви и домой поезжайте. Незачем тут пиры устраивать. Не то время, – вздохнул он.