– Я так понимаю, вы уже и с родичами их поговорить успели, – чуть улыбнулся парень. – Нет. Человек мой при осмотре присутствовал, – нехотя признался князь. – Вот он у родичей и вызнал всё. – Странно. Не та добыча, чтобы за нее четверых жизни лишать, – помолчав, вздохнул Елисей. – Тут только одна мысль в голову приходит. Господа офицеры по привычке решили норов показать, вот оборотку и получили. – Что получили? – не понял Тарханов. – Обратный ответ, – пояснил парень, выругав себя мысленно. – Странное дело. И страшное, – снова вздохнул князь. – Дожили. Четверых офицеров варнаки ночные резать начали. Дальше-то что будет? – Ну, что-нибудь да будет, – фыркнул Елисей. – А вообще, я бы это дело использовал, чтобы господ офицеров заставить к учению боевому рвение проявить. Пристыдить малость. А то гонору много, а умений на копейку. А на гоноре далеко не уедешь. – Хорошая мысль, – оживился князь, злорадно усмехнувшись. Похоже, он уже придумал, кого умоет подобным предложением. Глядя на его вспыхнувший взгляд, Елисей только посочувствовал тому неизвестному. Уж в чем, в чем, а в придворных интригах этот человек запросто любого сожрать может. Чувствуется многолетний опыт. – Когда вы решили венчаться? – неожиданно сменил князь тему разговора. – Вот отец приедет, там и решим, – тут же отозвался парень. – Заодно свадьбой Ильико и венчание наше прикроем. Там-то гулянка на всю столицу будет. Уж я князя Буачидзе-старшего хорошо знаю, – тепло улыбнулся он. – Да уж, широкой души человек, – понимающе усмехнулся Тарханов. – Помню, однажды на спор турий рог вина залпом выпил и не поморщился. А после все офицерское собрание в лежку лежало, пытаясь его шутку повторить. – Узнаю отца, – рассмеялся Елисей. – Значит, как с отцом все решите, прошение свое мне отдайте, я все устрою, чтобы времени даром не терять, – отсмеявшись, пообещал Тарханов. – Все исполню. Думаю, на свадьбе и передам, – поспешил согласиться Елисей, решив ковать железо, не отходя от кассы. Раз уж князь сам завел речь о венчании, то переигрывать что-то не стоило. Это значит, что для него замужество дочери дело уже решенное. – Дозволите к вечеру Наталью Никитичну на прогулку по городу пригласить, Никита Иванович? – аккуратно поинтересовался парень. – Лучше завтра. Сам ее предупрежу. Но только с охраной, – тут же оговорил условие князь. – Добре. Я еще с собой абрека своего на всякий случай возьму, – спокойно кивнул Елисей. – Это тот, что во дворе меня с ружьем встретил? – уточнил Тарханов. – Он самый. – Да уж. Такой одним видом любого до конфуза напугает, – усмехнулся князь. – Это верно, – усмехнулся парень. – Только у него не ружье, а магазинная винтовка. – Не из нее вы четвертого своего врага упокоили? – тут же поддел его князь. – Господь с вами. Там винтовка под английский патрон была, – жестко усмехнулся Елисей, глядя ему в глаза. – Была? – выгнул Тарханов бровь. – Была, – спокойно кивнул Елисей. – Оружие господина Бердана. На один выстрел. – То есть искать ее, я так понимаю, и смысла нет? – уточнил князь. – Нет. Такие улики против себя я не оставляю, – ответил парень, продолжая хищно улыбаться. – И не жалко было толкового оружия? – поддел его князь. – Было б толковое, я б его в таком деле не использовал, – отмахнулся Елисей. – Вот у Реваза моего винтовка и вправду толковая. А та просто стрелялка очередная. Таких дома десятка три валяется. – Умно, – помолчав, оценил Тарханов. – И захочешь, ничего не найдешь. А вы опасный человек, Елисей. – Вы даже не представляете, насколько, – хмыкнул парень, глядя ему в глаза. – А ежели я попрошу один вопрос по-родственному решить? Возьметесь? – неожиданно спросил князь. – В империи есть кто-то, с кем вы не можете справиться своими способами? – не поверил Елисей. – Не та особа, – скривился князь. – Вы случаем не про… – Елисей ткнул указательным пальцем в потолок. – Христос с вами, – всплеснул Тарханов руками. – И в мыслях не было. Нет. Тут другое. Человек этот при дворе весьма известен, но нелюбим. Даже… – тут он повторил жест самого парня. – Наушничает, доносы строчит и все норовит с любого дела выгоду свою поиметь. Я уж стал из своих доверенных офицеров человека подбирать, но вижу, что с вами их всех скопом не сравнить. – Так это дело службы или ваше личное? – тут же уточнил Елисей. – Скорее, личное, – помолчав, очень тихо ответил князь. – Он мне несколько раз дорогу по службе перешел. Вот вам крест, каждое слово правда, – истово перекрестился он. – Из-за его вмешательства я и не могу толком дела против титулованных предателей проводить. Помните егеря, что с вами Наташку по лавкам искал? – Ефима? Конечно, помню, – улыбнулся Елисей. После окончания той истории он нашел бывшего егеря и, выплатив ему за помощь из своего кармана полсотни рублей, пригласил к себе в школу. Что ни говори, а егерь этот умел многое, чему не мешало бы обучить и его учеников. Ефим обещал подумать. И вот теперь его имя вплыло снова. – Вот он вам все и покажет, и расскажет, ежели решите мне помочь. Он все знает. Я прежде хотел его просить, но после отказался. Стар он уже, чтобы такое дело провернуть и уйти бесследно. С его увечьем долго бежать уж не получится. А я, ежели поможете, не забуду. Все, что в силах моих, исполню. – Подумать надо, – не стал ничего обещать Елисей. – С Ефимом поговорить. А там посмотрим. – Не доверяете? – прямо спросил князь. – Несколько странно, согласитесь, подобную просьбу слышать от особы вашего положения, – осторожно высказался Елисей. – Понимаю. Но вот вам истинный крест. Все так и есть, – поднявшись и широко крестясь, ответил Тарханов. – Его даже на дуэль трижды пытались вызвать, да вывернулся. Хитер, паскуда, аки лис. – На него самого есть что? – поинтересовался Елисей. – Вот такая папка бумаги, да все без толку. Слишком семья влиятельная, – снова скривился Тарханов, демонстрируя Елисею широко разведенные большой и указательный пальцы. – Добре. С Ефимом поговорю, а дальше уж посмотрим, что там сделать можно, – снова ничего не обещая, ответил парень. – Еще раз повторюсь. Я и сам уж давно к такому готовился, да только у меня таких, как вы, мастеров, не имеется. Что-то одно сделать умеют, а чтобы все вместе нет. Я, признаться, когда узнал, как вы с врагами своими разбираетесь, сразу подумал с просьбой идти. Да решил выждать. До конца все посмотреть. Впечатлен. Истинный крест, впечатлен. Потому и решился с вами на тему эту говорить, – понизив голос, признался Тарханов. – Бумаги те мне передайте, почитаю. Все одно они у вас пустым грузом лежат. Заодно и знать буду, к чему человечек тот склонен. – К стяжательству он весьма склонен. Его уж и из казначейства предупреждали, и моя служба, и даже высочайшее неудовольствие выказано было. Никак не уймется. – В общем, всем надоел, – понимающе усмехнулся Елисей. – Кабы он службы моей не трогал, я б и пальцем не шевельнул. Но уж коли влез не в свои сани, пусть получит. Как вы там сказали?.. Оборотку? – зло усмехнулся князь в бороду. – Даст бог, получит, – ответил парень с не менее хищной улыбкой. * * * Длинный караван медленно втягивался во двор поместья, а Ильико с Елисеем с радостными улыбками обнимали старшего Буачидзе. Князь Дато, едва узнав, что его сын решил жениться и уже сделал невесте предложение, развил бурную деятельность и подготовился к празднеству основательно. В пригнанном им обозе было все, чем славна земля Грузии. Бочонки с вином и чачей, злаки, овощи, зелень, фрукты, даже отару овец пригнали. Как пастухи умудрились протащить их через полстраны, для Елисей осталось загадкой, но, на его непрофессиональный взгляд, овцы в отаре были здоровые, упитанные, с весьма густой шерстью. Растерянно оглядев этот табор, парень покачал головой, про себя тихо порадовавшись: «Слава богу, что он еще про меня не знает. Точно бы весь Тифлис в столицу приперся». Слуги сбились с ног, распихивая все привезенное по ледникам и подвалам. Отару пришлось тут же отогнать на ближайший выпас, а телеги и лошадей разводить по сараям и овинам. Благо зерна там еще не было и для временного содержания лошадей строения вполне годились. Наконец, когда с первым обустройством все кое-как уладилось, родичи облегченно перевели дух и, переглянувшись, дружно повели отца в дом. Князь Дато, слушая рассказ Ильико о том, как получилось приобрести это имение, не спеша обошел весь дом и, одобрительно кивнув, с усмешкой спросил, лукаво глядя на Елисея: – Все равно все по-своему сделал, да? – А зачем еще ты мне деньги давал, отец? – улыбнулся в ответ парень. – Сам сказал, сыновья князя Буачидзе где попало жить не могут. Вот я и сделал, чтобы было не где попало. – Ай молодец, бичико! – расхохотался князь, крепко его обнимая. – Богом клянусь, молодец! Хорошо все сделал. Очень хорошо. Ильико, с невестой когда познакомишь? – повернулся он к сыну. – Завтра приглашу ее и родителей в гости. Сейчас письмо отправлю. – С ума не сходи, – подтолкнул его Елисей. – Так не делается. Дай хотя бы день для подготовки. Да и нам тут еще порядок навести надо. Ты прошение на величайшее имя уже отправил? – Ох черт! Забыл! – схватился княжич за голову. – Э-э, сынок, совсем со своей службой голову потерял, – деланно возмутился князь, пряча улыбку в уголках губ.