– Она осталась с Линдой. Воображение Альбина рисует маму в инвалидной коляске. Что она делает, пока Линда танцует с мужчиной в ужасном пиджаке? Ей есть с кем поговорить или она осталась наедине с собой? Она сможет сама добраться до каюты, если захочет? Альбин представляет маму так близко, вспоминает, как она всегда нервничает, когда рядом много людей. Вспоминает ее искусственную улыбку, глаза, которые смотрят вокруг, ничего на самом деле не замечая, так мама пытается показать, что участвует в происходящем так же точно, как и все остальные, все обычные люди. Мама говорит, что перестала летать во сне так, как Альбин. Теперь ей снится, что она может бегать. Для нее это так же недостижимо. Как же она может себя чувствовать среди танцующих людей? И Альбину больше всего на свете хочется найти ее и обнять. Крепко-крепко. – Я рад, что вам весело вместе. – Папа гладит Альбина по коленке. – Как же важно иметь семью. Он смотрит в сторону Лу. Его глаза блестят в свете экрана телевизора. «Уйди, – думает Альбин. – Пожалуйста, папа, уйди». – Мы с Линдой дали друг другу обещание, что наши дети никогда не почувствуют себя нелюбимыми. Дети должны быть любимы безусловно. Папа наклоняется через Альбина и гладит Лу по щеке. Альбин видит, что девочке это неприятно. Как папа может этого не замечать? – Я тебя тоже люблю, Лу. Словно ты и мой ребенок тоже. Ты должна это знать. Она вежливо улыбается. Обнимает свои колени. – Спокойной ночи, папа, – говорит Альбин. Но папа, кажется, не слышит. Он даже моргает, как в замедленной съемке. – Вы должны всегда заботиться друг о друге. Пообещайте мне. – Обещаем, – говорит Альбин. Лу только кивает. – Нет, черт возьми! – Папа вдруг разозлился. – Вы должны дать обещание так, чтобы я слышал каждое слово! Нельзя быть такими трусливыми мямлями. Нужно быть уверенным в том, что ты можешь всегда рассчитывать на семью! Лу плотнее прижимается к изголовью. Альбин был так занят своим чувством стыда за папу, что только сейчас замечает, как девочке страшно. – Мы обещаем, папа. – Альбин подползает к краю кровати и быстро встает. – Иди ложись, ты явно устал. Вот бы набраться храбрости и сказать отцу все как есть. Что он противный, грязный пьяница. Альбин так сильно злится, что чувствует, как внутри него вот-вот лопнет некая струна, натянутая до предела. Папа поворачивается лицом к Альбину. Щетина на его подбородке – как маленькие черные точки на бледной коже. – Да, я устал, – бормочет он. – Я так чертовски устал от всего. Я стараюсь, пытаюсь изо всех сил, но… получается не так, как нужно, что бы я ни сделал. Отец встает. Он спотыкается и хватается за край кровати, чтобы не упасть. Выпрямляется и с трудом находит баланс. – Я пойду, чтобы тебе не было за меня так стыдно. – Он смотрит Альбину в глаза. – Я не это хотел сказать, – вырывается у Альбина автоматически. Но на самом деле он имел в виду именно это. Именно это! Теперь папа начнет плакать. И такой папа никогда не уйдет. – Я хотел, чтобы мы снова обрели друг друга, и поэтому мы отправились в круиз, но теперь я вижу, что никому это не нужно. Даже на сутки вы не сочли нужным притвориться милыми. – Папа усмехается, качая головой. – Увидимся завтра! Он встает. Но не уходит, а остается стоять. Тяжело дышит через нос. – Спокойной ночи, Мортен, – слабо пищит Лу. – Спокойной ночи, малышка. Наконец папа подходит к Альбину и целует его в лоб. Щетина царапает Альбину нос. – В конце концов, не такой уж я плохой отец, правда? Или надо было оставить тебя во Вьетнаме, а? Альбин замечает, что Лу в шоке от этих слов. Но папа говорит это уже не в первый раз. – Нет, конечно же не надо было. Спокойной ночи, папа. Альбин и Лу молча смотрят Мортену вслед, когда он наконец-то уходит. Слушают, как открывается и закрывается дверь соседней каюты. Как папа сбрасывает ботинки и они гулко ударяются о стену. А потом… Потом раздаются слабые всхлипывания. Папа плачет в соседней каюте. А вдруг он сейчас вернется? Альбин остается стоять на месте. Лу смотрит на него. Он не знает, что ему теперь делать. Он боится посмотреть девочке в глаза. Идти в соседнюю каюту к отцу он не хочет. Прогуляться по парому Альбин тоже не может, потому что детям не разрешается бродить так поздно без присмотра. – Ты в порядке? – спрашивает Лу. – Да. – Альбин снова садится на кровать. Он смотрит невидящим взглядом в телевизор. Уши ловят звуки происходящего в соседней каюте. – Ты можешь лечь спать здесь сегодня, если хочешь, – предлагает Лу. – Хорошо. Лу кладет руку мальчику на плечо. Ему не хочется, чтобы она его жалела. Он хотел бы, чтобы она снова прокомментировала события на танцполе и чтобы все стало, как было до прихода папы. За стеной снова раздается шорох. Потом звук спускаемой воды в туалете. – Слушай, – говорит Лу. – Что? – Если я расскажу тебе кое-то, можешь пообещать, что сохранишь это в тайне? Альбин смотрит наконец на девочку и кивает. – Обещай. – Лу слегка щурит глаза. – Я обещаю. – Мама думает, что у Мортена пограничное расстройство личности. И что у бабушки было то же самое. Альбин судорожно глотает. Он надеялся, что Лу расскажет что-то про себя, чтобы отвлечься и поговорить о чем угодно, только не о папе. – Какое еще пограничное расстройство? Что это вообще такое? – Это вроде психической болезни. Альбин застыл на месте. Если он не будет двигаться, может быть, ему удастся остановить время и этот разговор никогда не произойдет. – Она обсуждала это с бывшими коллегами, с которыми работала в больнице. – Нет у него никакого расстройства. – Ты даже не знаешь, что это такое. Альбин не находит, что на это ответить. – Она и в Интернете про это почитала. Очень многие симптомы есть у Мортена. Линда обсуждает папу с другими людьми. Она говорит о том, о чем Альбин никогда ни с кем не разговаривал, даже с мамой. – Прости, – вздыхает Лу. – Наверное, не надо было тебе это рассказывать. Я просто подумала, что тебе будет легче, если ты узнаешь. – Папа бывает иногда расстроен, но он не больной, – отрезал Альбин. – И он тяжело переживает смерть бабушки. – Он такой уже очень давно. Но ты был слишком маленьким, чтобы понять, или просто не помнишь. – А ты, значит, понимаешь? – Нет. Но мама говорит, что он всегда был таким, а в последнее время ему все хуже и хуже. Линда ошибается. Этого не может быть. – Твоя мама ничего не знает о моем папе. Мы не виделись больше года. – Наоборот. Как раз мама его хорошо знает, именно поэтому мы и не виделись. У нее нет на это сил.