– И опять ты не прав. – Он дал знак Оптовику Луису и тот нажал оба спусковых крючка. Взревело двенадцатикалиберное ружье. Все с интересом наблюдали, как то, что осталось от мистера Шеридана, разбрызгивая кровь, корчилось на земле. – Он мертв, босс, – сказал Луис и отвернулся, складывая ружье. Он уложил его в сумку «Гладстоун», ту самую, в которой пронес его тайком мимо контроля. Затем он в последний раз бросил взгляд на бесформенную массу, которая ранее была мистером Робертом Шериданом, великим фокусником. – Прости Господи, – сказал он со вздохом и пошел прочь, крестясь. Остальные собрались вокруг посмотреть. Видимо, некоторые воспоминания из католического детства Оптовика Луиса действительно были мучительны. В окровавленной груди что-то зашевелилось. От головы мистера Шеридана остались только кроваво-красные и неестественно белые кусочки: быть живым он никак не мог. Альберт Эллис и Циклон Фрэдди поспешно последовали за напуганным Оптовиком Луисом подальше от злополучного места. Что бы там ни происходило с трупом – не их дело. Но ведь кто-то мог услышать выстрелы, и скоро появятся зеваки, которые будут задавать неудобные вопросы. Комочек под твидовым пальто снова зашевелился. Он рвался наружу. Белый голубь, забрызганный кровью, высунул головку из-под того, что осталось от элегантного костюма его хозяина. Не увидев хищников, он осторожно вспорхнул на окно грузовика и ухватился когтями за край. В этом неустойчивом положении он почистил клювом перья, сбрасывая с него капли крови, отряхнулся и взлетел ввысь. Ему вослед рассыпался веер снежно-белых крылышек, что его озадачило. Затем последний белый голубь фокусника сел на крышу зернохранилища, где обычные голуби в дружной компании клевали зерно под золотисто-красным солнцем. Три недели спустя Элси Ящерица и миссис Паркс сидели вместе в изысканном доме миссис Уизерспун, где комнаты сдавались исключительно аристократам. Мисс Минтон съехала. Проект ее директора удался. Она получила место в разъездном шоу и в настоящий момент была в Сиднее. Констебль Харрис был у них с визитом. Он показал трюк с потолком, обнаружив при этом, что фокусник оставил на своих местах два блока и леску. Томми продемонстрировал процесс с леской, и сила, возникшая при падении ножа, загнала его в матрас на шесть дюймов. – Это трюк Гудини, – объяснил Томми миссис Уизерспун. – Сам он ничего не мог придумать. Миссис Уизерспун была чрезвычайно расстроена. Она доверяла мистеру Шеридану и не доверяла миссис Паркс и теперь чувствовала себя ужасно. Это была та самая причина, из-за которой Ящерица Элси подружка моряков, расположилась под ее изысканной крышей. – Итак, Элси, – спросила миссис Паркс, – что ты теперь собираешься делать? – Поищу нового морячка, – усмехнулась Элси. С расчесанными волосами и в опрятной одежде она обрела особую цыганскую красоту. Для своих пятидесяти она выглядела замечательно. Миссис Паркс взяла ее за руку. – Ты можешь оставаться здесь, – предложила она. Элси на минутку крепко сжала ее руку, но тут же отпустила. – Слишком старая я дворняга, чтоб учиться новым трюкам, – резко сказала она. – Сниму комнату и найду себе мужчину. А тебе, черт побери, нечего обо мне беспокоиться. Миссис Паркс полезла в сумочку и выложила оттуда что-то прямо Элси на колени. Это был столовый нож, из тех, что выдают в полиции, острый, как острие бритвы. – Что это? – спросила Элси. – Это подарок. Мне он больше не нужен. Элси засунула нож в свою старую черную сумку и, поднявшись, направилась к выходу. – Останься еще на одну ночь, – взмолилась миссис Паркс. – Поужинай со мной. Пригласим Томми Харриса. Пожалуйста, Элси! – Ага, – улыбнулась Элси своей самой злобной улыбкой. – Думаю, он перед нами в долгу. Жаль, что он не морячок. Всегда я питала слабость к морякам. В это же самое время приближавшаяся к Себастополю Фрайни Фишер обнаружила, что заниматься любовью в движущемся фургоне, когда окна открыты и свежий ветерок нежно ласкает обнаженное тело, а лошади бегут размеренно и ровно, – не просто приятно, но и полезно для заживления ушибов. Мисс Янгер, которая, казалось, почувствовала себя лучше после того, как новость о смерти мистера Шеридана дошла до цирка с помощью газет недельной давности, увидев, как Фрайни нырнула в фургон клоуна, никак не выразила недовольства. Пачка фотокопий записной книжки мистера Кристофера была доставлена ей сочувствующим мистером Робинсоном. Она читала и перечитывала их каждую ночь до самой смерти. На фургон клоуна она посмотрела с абсолютно безразличным лицом, затем развернула Белл и ускакала, подняв облако табачного цвета пыли. По дороге в Гамильтон Фрайни зашла в церковь Скиптон. Церковь выглядела как самое обычное каменное здание синего цвета; она даже удивилась, почему мистер Бертон так настаивал, чтобы она его посмотрела. Она помедлила, положив руку на кованую железную калитку. На башенке торчали какие-то белые фигуры. Горгульи, если не ошибаюсь, подумала она. Фрайни стояла и смотрела. Четыре горгульи демонически улыбались ей с церковной башенки. Что-то в них было странное. Это были не свиньи, не собаки, не драконы, как обычно бывает в соборах. Фрайни подошла ближе к краю. Что в их основе? Витые украшения, рога. Прислонившаяся к церковной калитке, Фрайни не могла сдержать смех. Церковь Скиптона от злых духов охраняли четыре горгульи в форме разъяренных клыкастых овечек. После церкви Скиптона она почти совсем поправилась, когда наблюдала, как целая команда обливающихся потом мужланов в Лейк-Болаке пошла войной на Раджу. Последняя позволила им наброситься на нее со всей той мощью, на которую они были способны, а сама при этом и глазом не моргнула. Зато потом она выпрямила хобот и резко их ударила, после чего все пятнадцать свалились с ног и угодили прямо в озеро Болак, подняв многочисленные брызги. Инспектор по уголовным делам Робинсон присутствовал при задержании Альберта Эллиса и его банды за многочисленные нарушения закона, в том числе за убийство фокусника мистера Шеридана. Он просидел в течение всего длительного, запутанного процесса слушания свидетельских показаний с широкой улыбкой на лице. «Цирк Фаррела и шоу диких зверей» приближалось к Гамильтону. Клоун Джо Джо разбудил Фрайни поцелуем. – Мы почти в Гамильтоне, – заметил он. – Ты ведь отсюда собираешься домой, Ферн? – Да. – Мы увидимся снова? Она резко села и натянула свое хлопковое платье. – Думаешь, я так просто заброшу дело, которому я научилась, набив так много синяков? – серьезно заявила она. – Теперь я цирковая наездница, и ты об этом не забывай. И тебя я здесь отыскала. – Голос ее смягчился. – Я не забуду тебя, Мэтт, дорогой мой. Мы будем видеться. Гамильтон был процветающим городком, чистеньким и продуваемым ветрами. Грузовики цирка свернули с Балларат-роуд, чтобы разбить лагерь в низине у железнодорожного полотна. Парадное шествие, которое замыкала Фрайни в сопровождении бегущих детей, проследовало по Кокс-стрит и вышло на Грей-стрит. По Грей-стрит Фрайни уже проехала верхом на слонихе Радже, обозревая всех с высоты своего положения. Клоун Джо Джо был подхвачен обвившимся вокруг него хоботом и бесцеремонно усажен рядом с Фрайни. Били барабаны и трубили трубы. Мисс Янгер провела своих свободных лошадей мимо «Арджайл Армз», где веселилась подвыпившая публика. Фрайни покачала головой, и корона из перьев заплясала. – О, это очень мило, – вздохнула она. Клоун положил руку ей на бедро. – Да уж, так мило, что я плохо представляю себе, как можешь ты нас покинуть, – сказал он и швырнул в толпу пачку ярких розовых буклетов. Жнецы, скотоводы, животноводы стояли и дивились увиденному. Фрайни поймала пролетавший мимо листок. «ЦИРК ФАРРЕЛА И ШОУ ДИКИХ ЗВЕРЕЙ», – было написано там. – ЛУЧШЕЕ ШОУ В МИРЕ. ЛЬВЫ! КАНАТОХОДЦЫ! МЕДВЕДЬ БРУНО! АКРОБАТЫ! ВОЗДУШНЫЕ ГИМНАСТЫ! ПРИХОДИТЕ ВСЕ! – Я и сама не знаю, – сказала Фрайни клоуну. – Но я должна уйти. Дорогой мой Мэтт, – добавила она, потянув его за волосы, – ты ведь не забудешь Ферн? – Покуда я в своем уме – ни за что! – заявил клоун, соскальзывая со слона. Раджа поймала его и вернула на место. Крик, который следовал после падения со слона, больно бил по ушам. Отель «Виктория» опустел. Из магазина мужской одежды через дорогу мужчины махали шляпами. – Это проклятье цирка, – сказал Джо Джо, указывая куда-то. Фрайни посмотрела и увидела огромное здание. Наверху блестящими буквами светилась надпись: «Принс Риджент Синема». – Ты приютишь меня, Ферн, когда цирк исчезнет, и никто больше не будет смеяться над клоунами? Когда все дороги будут вести только в кинотеатры? Фрайни обняла Джо Джо, нимало не заботясь о гриме, а джентльмен, смотревший из окна клуба «Гамильтон», высказался в резком тоне о том, что такое цирк. – Конечно, – сказала Фрайни. – Но я уверена, что это не случится. Она обернулась и оглядела процессию. Стеклярус и мишура искрились на ярком солнце. Били барабаны, звенели цимбалы. Цокали копыта, пускали пузыри верблюды, а лошади мисс Янгер блестели, как снег. По тротуарам, кувыркаясь, бежали клоуны. Дульчи и Том жонглировали самыми разными предметами. Толпа смеялась и толкалась. – Нет, – сказала Фрайни. – Цирк – это сила. Он не может умереть. Глава 18 Где ни бродил бы ты по свету, В дворцах роскошных, средь пиров, — Милее дома места нету, Здесь твой очаг, родимый кров. Джон Пейн. Дом, милый дом После гранд-парада Фрайни покинула главный шатер, оставив Мисси с последней пригоршней морковок. Под брезентовым навесом она встретила Дот, свою служанку. Арена была залита ослепительно-яркими огнями. Воздушные гимнасты парили в воздухе, раскланивались акробаты и жонглеры. Толпа ревела. – Здравствуйте, мисс, – неуверенно проговорила Дот. – Мисс Фрайни? – Что? – сказала Фрайни. – Идем, Дот. Я не выношу прощаний. Где машина? – Вот там, мисс. Я купила корзину и кое-какую одежду для вас. – Что? – Ну мисс… Вы же не можете ехать вот так.