– Слушаю тебя, Дэйв. – Тут пришла Патриция Лоури, – кашлянув, промолвил Марчисон, – хочет тебя видеть. – Скажи, чтоб поднималась наверх. Повесив трубку, Карелла повернулся к Клингу, расправлявшему закатанные рукава рубашки. – Берт, – промолвил Стивен, – сейчас сюда придет Патриция Лоури. – Что ей надо? – буркнул Клинг. – Понятия не имею. Патриция была одета в синие джинсы, серый шерстяной свитер, коричневые туфельки на низком каблуке и полосатый шарф, который она обернула вокруг шеи так, что оба конца свешивались у нее за спиной. Девушка разрумянилась – на улице по сравнению с утром похолодало. Поздоровавшись с детективами и назвав каждого из них по имени, она присела у стола Кареллы и выпалила: – Я хочу сделать заявление. – О чем? – спросил Стив. – Об убийце Мюриэль, – не моргнув глазом, ответила Патриция. – Я хочу вам рассказать, кто убил мою двоюродную сестру. Напарники с изумлением переглянулись, но промолчали. Они ждали продолжения. Девушка неподвижно сидела на стуле с прямой спинкой, положив на колени перебинтованные руки. Наконец Патриция заговорила – запинаясь, очень тихо, буквально шепотом. Голос звучал монотонно, но при этом в нем чувствовались боль и мука. – Ее убил мой брат. Детективы снова переглянулись. – Да-да, – покивала девушка, – мой брат. – Патриция, вы… – Ее убил мой брат, – чуть тверже повторила она. – Это серьезное обвинение, – покачал головой Клинг. – Вы уверены… – Патриция, вы понимаете, что говорите? – Карелла пристально посмотрел на нее. – Да, я прекрасно понимаю, что говорю. Мюриэль убил мой брат. – Патриция, я хочу сделать магнитофонную запись нашего разговора, – промолвил Карелла. – Вы не будете возражать? – Да, – поджала губы девушка, – так даже будет лучше. Пусть у вас останется запись. Карелла подошел к одному из металлических шкафов, выдвинул ящик, достал оттуда магнитофон и поспешно отнес его к себе на стол. На магнитофоне красовалась табличка с надписью «Собственность 87 участка. Никуда с собой не уносить». Поставив перед девушкой микрофон, Стивен кивнул и произнес: – Все готово, Патриция, можете начинать. ПАТРИЦИЯ: Вы уже включили? Магнитофон работает? КАРЕЛЛА: Да, все работает. Вы не могли бы повторить то, что сказали? ПАТРИЦИЯ: Я сказала, что ее убил мой брат. КАРЕЛЛА: Мюриэль Старк убил ваш брат? ПАТРИЦИЯ: Да. Мюриэль Старк убил мой брат. КАРЕЛЛА: Хорошо. Одну секундочку, Патриция, я хочу проверить, как все записалось. Он перемотал пленку, поставил на воспроизведение записанный разговор и, прослушав его, удовлетворенно кивнул: – Так, все прекрасно. Сейчас я снова включу запись. Мне бы хотелось попросить вас подробно рассказать, что именно произошло. Патриция, вы готовы? КАРЕЛЛА: Мы говорим о том, что случилось вечером шестого сентября. Итак, Патриция, мы вас слушаем. ПАТРИЦИЯ: Мы были на вечеринке. На дне рождения. Вы об этом знаете, я вам уже об этом рассказывала. КАРЕЛЛА: Расскажите, пожалуйста, снова. Кто был на дне рождения? ПАТРИЦИЯ: Я и Мюриэль. КАРЕЛЛА: А ваш брат там тоже был? ПАТРИЦИЯ: Нет, его там не было. Он был на работе. Вернее, я думала, что он на работе. А на самом деле он освободился пораньше и пришел на вечеринку, надеясь нас там застать. КАРЕЛЛА: Ясно. Итак, вы с вашей двоюродной сестрой были на вечеринке. Речь идет о дне рождения, который отмечали в квартире Пола Гэддиса? ПАТРИЦИЯ: Да. Полу исполнилось восемнадцать лет. КАРЕЛЛА: В котором часу вы пришли на день рождения? ПАТРИЦИЯ: Около восьми. КАРЕЛЛА: А во сколько вы ушли? ПАТРИЦИЯ: В половине одиннадцатого. Нам надо было к одиннадцати вернуться домой. КАРЕЛЛА: Вы с вашей двоюродной сестрой ушли одни? ПАТРИЦИЯ: Да. Мы ушли только вдвоем. КАРЕЛЛА: Продолжайте, Патриция. ПАТРИЦИЯ: Снова зарядил дождь. Он ненадолго прекратился, а потом снова хлынул как из ведра. Мы добежали по Хардинг-авеню до Шестнадцатой улицы – знаете, где куча магазинов. Мы как раз стояли под навесом, и тут подошел он. КАРЕЛЛА: Кто? ПАТРИЦИЯ: Мой брат. Эндрю Лоури. Мой брат. КАРЕЛЛА: Он подошел к вам, когда вы стояли под навесом? ПАТРИЦИЯ: Да. КАРЕЛЛА: Патриция, в ночь убийства вы рассказывали нам совсем другое. Мы говорили с вами в… ПАТРИЦИЯ: Да, я все помню. Я вам солгала. Я соврала, чтобы выгородить брата. Но теперь я до конца осознала всю чудовищность того, что он совершил, и… Да, я его очень люблю, но это не имеет никакого значения. Я обязана рассказать правду. КАРЕЛЛА: Хорошо, Патриция, мы вас слушаем. Итак, вы стояли под навесом… ПАТРИЦИЯ: Да, и тут к нам подошел Энди. Вернее, подбежал – ведь шел проливной дождь. Мы очень удивились, когда его увидели. А он такой: «Привет, девчонки, а я вас как раз ищу…» Сказал, что его раньше отпустили с работы, вот он и отправился к Полу, чтобы перехватить нас, но мы уже ушли. Тогда он побежал нас искать, а когда снова зарядил дождь, он снова кинулся к Полу – вдруг мы решили вернуться. Но нас там не было. Тогда он снова отправился на поиски и вот, наконец, нас нашел. Я вам сейчас приблизительно пересказываю его слова. Приблизительно, не дословно. КАРЕЛЛА: Скажите, пожалуйста, Патриция, а в котором часу это было? ПАТРИЦИЯ: Во сколько он нас нашел? Я даже не знаю. Наверное, без десяти одиннадцать. Может, без пяти. КАРЕЛЛА: Ладно, что было дальше? ПАТРИЦИЯ: Дождь поутих, и мы снова пошли по Хардинг-авеню в сторону Четырнадцатой улицы, где стройка. КАРЕЛЛА: То есть вы шли уже втроем? ПАТРИЦИЯ: Да. Я, Мюриэль и мой брат. Когда мы добрались до Четырнадцатой улицы, снова пошел ливень, и мы забежали в подъезд того заброшенного здания. Ну, чтобы укрыться от дождя. Нам до дома оставалось всего три-четыре квартала. Кроме того, теперь мы не боялись опоздать – с нами был Энди, и потому мы знали, что мама не станет устраивать нам разнос. Потому что он может нас защитить. Короче, мы стояли в том подъезде, смотрели на дождь, и тут я, типа, сказала: «Давайте бегом добежим до дома», а Мюриэль такая: «Нет, я не хочу испортить платье». И вдруг Энди говорит: «Слышь, Мюр, а чего тебе платье не снять?» Мы обе решили, что он прикалывается. То есть я хочу сказать… Не знаю, чего там подумала Мюриэль, но я ни на мгновение не усомнилась, что он шутит. Вы же понимаете, Мюриэль была нашей двоюродной сестрой. Такое кузинам можно сказать только в шутку. Как можно всерьез предложить снять платье? Что это за поведение? КАРЕЛЛА: И как Мюриэль отреагировала на предложение? ПАТРИЦИЯ: Сказала: «Да ладно тебе, Энди». Нечто вроде этого. Так, чтобы, с одной стороны, его не обидеть, а с другой стороны – дать понять, что такое говорить нельзя. Понимаете, они были очень дружны. Все говорили, что они словно родные брат и сестра. КАРЕЛЛА: Что было дальше? ПАТРИЦИЯ: Он сказал… Понимаете, в это очень сложно поверить. Я сама до сих пор поверить не могу, что мой брат оказался способен сказать и… и сотворить такое… Он… КАРЕЛЛА: Прошу вас, Патриция, не волнуйтесь. ПАТРИЦИЯ: Простите меня.