– Но ведь это садовая мебель. – Сержант поставил на стол кружки с кофе. Стоун, изобразив на лице ужас, еще раз посмотрела на стол со стульями. – Черт побери, в магазине они ничего об этом не сказали! – заметила она с сарказмом. По саду детектива было хорошо видно, насколько ее интересовала принадлежащая ей земля. Участок был наполовину вымощен плиткой, а наполовину выложен дерном, с большим зеленным ящиком для хранения инвентаря, который предыдущие хозяева поставили в самом его конце. Брайант достаточно хорошо знал свою начальницу, чтобы понимать, что, находясь дома, она проводит основную часть своего времени в гараже. Правда, в течение лета Ким часто замечала Барни лежащим на плитке и мирно наслаждающимся окружающими ароматами. Полежав так несколько минут, он возвращался к ней в дом. Ее стало волновать, что он мало дышит свежим воздухом, но пес отказывался долго находиться на улице без нее. Брайанту Стоун об этом не говорила – он и так достаточно подкалывал ее по поводу собаки. Сержант уселся и закинул ногу на ногу. Барни устроился справа от него и ткнулся носом в его руку. Рука стала автоматически гладить голову собаки. «Вот в этом весь мой мальчик, – подумала Ким. – Всегда верен тому, кто накормил его последним». – Так как же, ты расскажешь мне, наконец, что случилось? – спросил Брайант. – Скорее всего, нет. – Стоун уселась напротив него. Она даже не стала спрашивать, откуда сержант узнал, что с ней что-то случилось. Об этом ему могла подсказать одна из сотен примет, на которую никто, кроме него, не обратил бы внимания. – Это потому что я сидела у себя в офисе? – спросила детектив. – Не-а. – Потому что я пораньше отпустила всех домой? – Хорошая мысль, но нет; да и отпустила ты всех не так уж рано – в четыре часа дня, а работать мы начали в семь утра. – Тогда почему же? – Вот почему, – ответил сержант, кивая на ее правую ногу, которой она бессознательно постукивала по левому колену. – Сознательно ты делаешь это редко, а вот бессознательно – очень часто. Ким мгновенно прекратила стучать. – Ну вот видишь! – рассмеялся Брайант. – Ты думаешь, что можешь это контролировать, а сама даже не подозреваешь, что делаешь это. Все начнется опять через минуту. – Отвали! – огрызнулась на него начальница. – Ну ты всегда можешь делать это, когда говоришь сама с собой, а я буду вести себя так, как будто меня рядом нет, – предложил сержант. – Тогда почему бы мне просто не подождать, пока ты не уберешься? – Неплохая мысль, – произнес Брайант, глядя прямо на инспектора. В воздухе повисла тишина. Сержант продолжал поглаживать Барни. – Ты все равно мне не поможешь, – начала Ким. – Возможно, нет. – А если так, то и говорить об этом нечего. – Скорее всего. – Ради Бога, прекрати меня допрашивать! – не выдержала детектив. – Мою мать вызвали на комиссию по УДО, удовлетворен? – Черт побери, Ким!.. – Рука Брайанта замерла над головой собаки. – И я получила письмо от Алекс Торн. – Ты шутишь? – Голова сержанта дернулась. Стоун отрицательно покачала головой. – Боже мой, тогда меня удивляет, что у тебя дергается только нога! – охнул ее коллега. – Ладно, давай с самого начала, и помедленнее. Человек я пожилой и соображаю не так быстро. Ким глубоко вздохнула. – В конце недели моя мать будет вызвана на комиссию по УДО. Меня информировали об этом как ее единственного родственника. – Но она там очень давно, и наверняка… – Мужчина нахмурился. – Брайант, даже не вздумай сказать, что она заслужила прощение, – резко ответила инспектор. Еще одного предательства она не перенесет. – После того, что она сотворила, ей и трех пожизненных сроков будет мало. Я хотел сказать, что, поскольку она там так долго, то наверняка эта комиссия собирается не в первый раз. – Мать всегда умудрялась организовать какую-нибудь вспышку насилия со своей стороны прямо накануне слушаний, – покачала головой Ким. – Намеренно? – уточнил сержант. – Ну да. Хочешь верь, хочешь не верь, но это Алекс сопоставила все числа и поняла, что она держит себя взаперти в качестве подарка мне, потому что знает, что я хочу именно этого. – А как, черт побери, Алекс могла об этом узнать?! – взорвался Брайант. – Она поняла это, когда в прошлом году посетила Грантли. – Ты хочешь сказать, что социопат Алекс посетила твою мать-шизофреничку в заведении, предназначенном для содержания сумасшедших, совершивших уголовное преступление? – Брайант, постарайся взять себя в руки. Сержант в недоумении покачал головой. – А на этот раз никаких вспышек агрессии не было, и моя мать предстанет перед комиссией, – пояснила Ким. Она надеялась, что если выскажет все эти мысли вслух, то в голове у нее установится хоть какой-то порядок. Но пока этого точно не произошло. – А что заставило ее изменить свое мнение? – поинтересовался Брайант. – Мои письма, – улыбнулась Стоун. – По-видимому, тот факт, что я ее простила, позволил ей по-новому посмотреть на окружающий мир и попытаться еще раз… – Тпру! Не торопись. Я пытаюсь все это осознать, но… подожди минутку. Ты же не хочешь сказать мне, что наша сумасшедшая докторша писала письма твоей матери от твоего имени? – Хорошо, я не буду этого говорить, но если совсем коротко, – да, она делала именно это, – пожала плечами Ким. – Де-е-е-ерьмо собачье! – Сержант откинулся на спинку стула. Инспектор встала и прошла на кухню. Там схватила оба письма, которые лежали на буфете, и, держа их очень осторожно, вынесла на улицу. Брайант забрал письма, не отрывая от нее взгляда. – Как я понимаю, эта проблема не похожа на ту, которая возникает у тебя, когда ты собираешь мотоцикл и не можешь найти для него руль, из-за чего работа останавливается на пару месяцев. Я прав? – спросил сержант. – Не совсем, – ответила Ким, возвращаясь на свое место. Так как руки ее гостя теперь были заняты письмами, Барни перебрался на ее сторону. Сержант прочитал письмо из Грантли и положил его на стол текстом вниз. Когда же он стал читать письмо Алекс, его челюсть начала отваливаться все сильнее и сильнее. – Черт побери, Ким! – сказал он, закончив. – Здесь в каждом предложении звучит угроза. Но ты ведь понимаешь, что не можешь навестить ее, правильно? – продолжил Брайант, глядя инспектору прямо в глаза. Стоун ничего не сказала. Эту тему вполне можно будет обсудить как-нибудь потом. – Проклятье, Ким, ты что, успела уже побывать у нее?! А может быть, и нет. Иногда Ким хотелось, чтобы Брайант не знал ее так хорошо. Сержант оперся подбородком на руки и выругался. – У меня не было выбора, – сказала Стоун. – Я должна была узнать, что она задумала. – Ну и как, узнала? – с трудом произнес ее коллега. – Она так и растаяла под твоим пугающим взором и все тебе выложила? – Было видно, что он находится в замешательстве. – Нет, но… – Конечно, она ничего тебе не сказала. Потому что вынашивала этот свой план многие месяцы и никогда не расскажет тебе о нем. А ты вот умудрилась поступить хуже некуда. – Почему? – поинтересовалась Ким. – Потому что ты ее поддержала. Какой бы план ни приготовила Торн, она не могла осуществить его без тебя. – Но я хотела узнать…