Посмотрим, что за товарищ. А пока ещё доехать надо. Марика оставила на столе сотню фэдсов. Щедро. Но раз она так договаривалась, то это не моё дело. Моё дело — рулить туда, куда начальник пальцем ткнёт. Пошли заводить машины. Часа через полтора езды по хорошей гравийке мы въехали в аккуратный посёлок, сверкающий белыми домиками. Прямые улицы, ровненькие заборчики. Мечта дачника, блин. Не поверил бы, если бы кто-нибудь мне сказал, что такой посёлок стоит в сотне тсед от Дикоземья. Калинина уверенно рулила по своему маршруту. Я катил следом. На лужайках перед домами играли дети в пёстрых одеждах. Они провожали нашу мини-колонну восторженными взглядами. Редкие прохожие оглядывались. Ну да, машина у меня брутальная, как говорится. Я не стал перекрашивать её в светлые тона, как любят делать частные перевозчики, а оставил военный тёмно-зелёный цвет. Установил перед капотом лебёдку, отбойники, похожие на популярные у нас в девяностые «кенгурятники». На крыше кроме решётки под лёгкие принадлежности присобачил дополнительные фары. Круто получилось. Правда пришлось подыскать более мощный силопроизводитель, а то штатный не справлялся. Ну и по мелочам. Короче получился монстр. Не удивительно, что на него обращают внимание. Вскоре мы тормознули возле ничем не выделяющегося из общего ряда домика. Заглушил движок, спрыгнул на укатанный гравий. Хлопнула дверца Калининской машины. Девушка обернулась ко мне, приглашающе кивнула. Понял, не дурак. Подошёл. — Калинина, чо это за место, а? — Посёлок «Умиротворение». Отстёгиваешь тресту «Золотая эпоха» десять «косых» в стод и живёшь в хорошем месте под надёжной охраной. Пожала плечами Марика. С безопасностью здесь и правда хорошо. Оружие у нас охрана изъяла под расписку ещё на въезде. — Хренасе. Твой бывший одногруппник хорошо зарабатывает. — Не он. Здесь живут его родители. Его нужно просто взять с собой. — Понял… Нам в дом идти? — Сам выйдет. Договорено же. — А… Хорошо, коль так.. — Корбин. Помолчи, а? — Простите, Ваша Светлость! Марика толкнула меня локтем в бок, довольно сильно. Из домика вышел мужчина в сером дорожном костюме, шляпе и высоких ботинках. В руках у него была дорожная сумка средних размеров. Этакий археолог в экспедиции, блин… Когда он подошёл поближе, я рассмотрел его поподробнее. На вид лет сорок в земном исчислении. Черты лица довольно резкие, но не отталкивающие, кожа загорелая и обветренная. Небольшие чёрные усы одного цвета с корткими волосами. Взгляд спокойный, внимательный и волевой. Видно, что человек привык командовать. Плакатный Отец-Командир. Особенно таких командиров любят изображать в американском кино о вьетнамской войне. Не хватало только седины на висках. Наверное благодаря такой благородно-героической внешности человек производил хорошее впечатление. А хрен ли? Внешность — тоже своего рода оружие. — Здравствуй, Марика. Познакомишь со своим другом? — Он мне не друг. Это свогр Фрам Корбин. Владелец и водитель грузовика. Мужчина протянул руку, перехватив сумку в другую. — Лекс Сомов. Полутысячник сухопутных сил в отставке. Ваш будущий, надеюсь, работодатель. — Фрам Корбин. Владелец и водитель грузовика «ТЗГМ». Хм. Полутысячник — это как по-русски майор. Неплохо. А Калинина — стерва, хе — хе. Как поспешно от меня открестилась. Может она к этому «батяне — комбату» неровно дышит? Надо понаблюдать. Сомов оглянулся на домик, потом обернулся к Марике: — Пока план такой. Едем к Ермолину. Он ждёт. Ты его помнишь? — Так точно. — Поеду с тобой, Марика. А там определимся. Оружие у вас на контрольном пункте? Вот и хорошо. По машинам. Он и Марика сели в её вездеход, я забрался в кабину своего «монстра». Поехали. На контроле получили назад своё оружие. Я сунул в кобуру «Гром». Марика дотошно проверяла свой «Отверженный». Это, скажу я вам, штука ещё та!.. Детище сумрачного гения рассенского государственного оружейного завода. Ограниченная партия. Длинноствольный револьвер с калибром двадцать второго номера. Знаменитый американский «Писмейкер» завистливо вздыхает. Увидел я патрон этого чудища и аж припух. Какая же должна быть отдача?!. И у Сомова здесь оказалось оружие — надёжный, проверенный «Вин» шестнадцатого номера. Излюбленное оружие рассенских дружинников. Хороший пистик, но на мой вкус у него недостаточное останавливающее действие. То ли дело «Гром» с его двадцатым номером. Но о вкусах, как известно, не спорят. В дороге я чуть приотстал, чтобы не глотать пыль за Марикой. Вдоль гравийки тянулись перелески, между которыми иногда появлялись безобразные проплешины. Это следы химических ударов. Столько времени прошло, а следы всё видны. Что же за гадость сюда лили?. Мелькали вдоль дороги и деревни. Тогда бывало видно обработанные поля, сторожевые вышки. Да, тут рядом Дикоземье, а военные патрулируют раз в день. Основную охрану несут местные дружины. Попадались встречные машины, чаще в составе небольших конвоев, которые сопровождали лёгкие кустарные броневички. Всё-таки вероятность нарваться на залётных искателей наживы из Дикоземья была, и немалая. Когда я узнал о существовании Диких земель, то вначале не понимал — почему? Почему Федерация не решит эту проблему раз и навсегда? Зачистить разом, да и всё! Но потом понял. Во-первых государства здесь после Страшного и Тёмных Времён росли из разрозненных очагов — уцелевших убежищ или просто мало пострадавших от войны мест. Народа не хватало на сплошное заселение, в первую очередь осваивались чистые, богатые хоть какими-то ресурсами земли. Из-за этого населённые районы часто чередовались с пустошами. До недавнего времени государства существовали в виде сетей из городских кластеров, между которыми были только дороги. Так что демографического давления на Дикие Земли не было. Во-вторых освоение таких пространств стоило больших денег, а отдача не гарантировалась. Ещё можно было разрабатывать месторождения минералов, но вот сплошная культивация земель влетала в копеечку. В-третьих была проблема заражённых зон. И не столько химических, сколько биологических. Уже случалось, что из Дикоземья привозили такую заразу, которую еле удавалось локализовать. Опять же и химические зоны таили в себе опасности. Некоторые химикаты оказались на редкость долговечными и сохранялись в почве и по сей день. Если они и не убивали, то уж точно здоровья колонистам не добавляли. В-четвёртых Дикие земли даже выгодны государству. Это были самоподдерживающиеся резервации для всяких отщепенцев, сектантов, криминала и прочих асоциальных элементов, которые часто уходили туда от преследований органов правопорядка. Опять же для армии и полиции это был постоянный полигон для отработки антипартизанских и противокриминальных действий. Ну да, цинично. Но государство — изначально репрессивный и циничный аппарат. Так что существование Диких Земель экономически и политически было оправдано, хотя это никто открыто и не признавал. Население Мира по разным оценкам составляло от трёх с половиной до четырёх миллиардов человек. Много это — или мало? На Земле количество людей на начало двадцать первого века было в районе семи миллиардов. Даже без учёта Новых земель площадь суши Мира была примерно равна земной. Это значит, что здесь не так остро стоит проблема нехватки земель. Не надо забывать, что в Мире нет ярко выраженных климатических зон и на всех материках условия для жизни вполне комфортные. Поэтому плотность населения Мира не так контрастно распределена. Что «на юге», что «на севере» жить можно было с одинаковыми усилиями. Вобщем, чтобы сложились условия для кардинального решения проблемы Диких земель нужно подождать еще стодов триста — триста пятьдесят, когда количество жителей возрастёт, а количество свободной земли поуменьшится. Вот к каким выводам я пришёл, изучая историю Рассена. Однако такие рассуждения навевают сон. И если бы не голод, то я бы начал дремать за рулём. Тем более, что дорога была ровная. Время подошло к обеду, но Марика всё не останавливалась и я начинал тревожиться. Хочу жрать!.. Мой безмолвный вопль был услышан Священной Семьёй. С пригорка я увидел очередной посёлок. Не такой нарядно-пряничный, как предыдущий, но и не пыльная задница мира. Оружие тут сдавать не надо. Мы ехали по улице, но мало кто обращал внимание на нас. Здесь такими машинами даже детвору не удивишь. Дикий Запад, блин. Вот мимо прошла пара с колоритной внешностью. Я даже газ сбросил, чтобы успеть рассмотреть. Пара шла с безмятежным и спокойным видом, неторопливо, как на прогулке. Мужик в штанах из грубой зелёной материи, рубашке с вышитыми узорами. На ногах у него кожаные высокие ботинки. Бьюсь об заклад — из кожи собственноручно добытого буйвола или какого-нибудь кенгуру. На поясе кобура с пистолетом. На голове широкополая шляпа. Мой мозг хоть и понимал, что здесь не Земля, но выдал первый стереотип, вбитый с детства — «вылитый ковбой». Понятно, что этот мужик к жителям Дикого Запада времён первопроходцев никакого отношния не имел. Просто совпадение. По отдельности элементы его облика ничего особенного не представляли. Пистолет — просто средство самообороны. Широкополая шляпа — от яркого света и дань моде. Рубаха с узорами — тоже не привилегия ковбоев. Но мозг нарисовал себе картину «джентльмена» с «Кольтом», лихо отстреливающего задницы злодеям. Я знал, что настоящий ковбой — cow-boy, «коровий мальчик», проще говоря пастух. Перегонщик скота на Диком Западе. Многие из них вставали на преступный путь, некоторые становились шерифами, но все они по происхождению были пастухами. Часто — просто нищими скитальцами с мечтой о быстром богатстве, берущимися за грязную работёнку ради «пригоршни долларов». Но в кино и популярных книжках они представали рыцарями без страха и упрёка. Образ ковбоя в земной поп-культуре глубоко идеализирован, как и образ пирата. Типа пираты — благородные разбойники, борющиеся со злым правительством. И всем плевать, что пираты на самом деле были грабителями, насильниками и убийцами, а пиратство всегда и во всех странах считалось тяжким преступлением. Масс-культура, что вы хотите? Всё ради раздутия популярности с целью увеличения продаж. Народ ведётся на истории про благородных пиратов? Нарисуем таких! Фильмы, книги, комиксы. Народ хочет ковбоев с бахромой, узорами и брутальными лицами, искореняющих зло? Да без проблем! Капитализм работает по принципу «Нет бога кроме Прибыли, а Реклама — пророк её!». Но что-то меня занесло в сферы политэкономии, а ведь было на кого посмотреть и без расписного «ковбойца»! Его спутница была одета не менее оригинально. Голубое платье длиной до колен, покрытое геометрическими узорами, с ярко-зелёным кантом по подолу и рукавам. Простые, но изящные ботинки. Шляпка как у спутника, только поменьше и с голубой же ленточкой. На поясе так же пистолет в кобуре. А взгляд какой! Фея поселенцев просто. Приятно посмотреть. Довольно долго мы петляли по закоулкам и вдруг остановились на тихой улочке, где палисадники заросли кустами местной сирени. Я заглушил двигатель, но из кабины выходить не стал. Откинулся на спинку, размял плечи. Сквозь пыльное стекло наблюдал, как Марика и Лекс прошли к дому, утопавшему в зелени. Девушка шла позади и украдкой тоже разминала спину. Пока их не было, я вынул из дверной ниши флягу с водой, попил. От нечего делать решил подремать. Как назло сон не шёл. В недрах машины что-то пощёлкивало, поскрипывало. Хотелось есть. Блин, не баранов же считать?! Вот из-за кустов показалась Марика, махнула рукой, мол — иди сюда. — Что, опять знакомиться? — Да. — Здорово. Марика только поморщилась. В доме, немалом кстати, было чисто и прохладно. Вспомнилась бабушкина изба. В ней тоже всегда летом было прохладно, без всякого кондиционера. А этот дом ведь тоже рубленый. Здесь, в Мире, такие сейчас не часто встретишь… Вслед за девушкой я вошёл в большую комнату. За обеденным столом сидели Лекс и ещё один мужик. Более старый, немного грузный. Лицо простого деревенского жителя с радушной улыбкой. Аккуратная борода. Был он похож на приказчика в купеческой лавке, хотя одет был по местной моде. Крепкие штаны, рубашка с вышивкой. Шляпы на голове не было, она висела в прихожей. Мужик и Лекс повернулись к нам с Марикой. Лекс коротко представил меня хозяину, тот вежливо кивнул: — Добро пожаловать. Я Нико Ермолин. Садись к столу, не стесняйся. Сейчас обедать будем. В особых приглашениях я не нуждался, поэтому без возражений сел к столу. Марика села рядом с ним, напротив нас с Сомовым. Из кухни вышла красивая зрелая женщина в платье из домотканой материи с красивой вышивкой, поставила на стол поднос. Передо мной появилась тарелка оранжевого супа, ломоть свежего хлеба, ложка. То, что нужно! — Кушайте пожалуйста. Ммм. Такого вкусного супа я не ел давным-давно. Поглядывая на окружающих я понял, что моё мнение здесь разделяют целиком и полностью. Ложки ритмично позвякивали о тарелки. Женщина улыбалась, глядя на такой ажиотаж. Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Тарелки опустели. С восхитительным чувством сытости я отвалился на спинку стула и даже возмечтал о сигарете, хотя курить бросил очень давно. Да и здесь, в Мире, курение распостранено слабо. Редко можно увидеть человека с сигаретой. Не знаю в чём причина, но это факт. Пока мы наслаждались послеобеденным покоем, Нико сходил в другую комнату и через некоторое время вышел с поясом, на котором висела кобура. — Поедем что-ли? Мы пошли на выход, не забыв поблагодарить хозяйку. Пока Ермолины прощались, я, Лекс и Марика вышли на дорогу. Я забрался на бампер грузовика, открыл капот, стал проверять двигатель. Марика занялась тем же со своей машиной. Процедура не обязательная, но время убить позволяет. Что интересно, с тех пор, как с нами поехал Сомов, Марика демонстративно нейтральна ко мне. Это что-нибудь значит? Неужели она неравнодушна к Лексу? Мне-то всё равно. Но чего же игнорировать? Душу женщины постичь сложно, а душу влюблённой женщины — невозможно. Послышался шум мотра и из-за дома выехал вездеход песочного цвета. Был он побольше чем у Калининой, но меньше моего. Кабина и кузов с высокими бортами были одним целым. На вид эта машина напоминала автобус без окон. Над кузовом возвышалась непонятная конструкция из трубок и металлических щитков. Хотя, поразмыслив, я понял что это такая турель, только со снятым оружием. Место стрелка спереди, с боков и сзади прикрывали бронещитки. Здорово! Бгоневичок! На штугм Зимнего двогца, товагищи!.. Марика сделала в мою сторону жест «Заводи!». Я завёл. Сама собой сформировалась походная колонна. Впереди шёл «командирский» вездеход Калининой, вторым был «бгоневичок» Ермолина, а замыкающим получился я на своём монстре. Выйдя на гравийку, мы ехали по ней весь оставшийся день. Остановились на ночлег в очередной проезжей деревушке. Купили еды у местных, поужинали и завалились спать кто где. Сомов, кстати, ушёл спать в броневик. Калинина рада или опечалена? Не знал я и знать не хотел. Вот спать — хотел. Утром повторилась история с тренировкой Марики. Но на этот раз она разминалась в паре с Сомовым. Он, оказывается, в деле рукомашества и ногодрыжества тоже кой-чего умел. Пока они кружили в импровизированном круге, я неспеша умылся, сделал пару-тройку отжиманий для бодрости и полез под капот грузовика. Всё было в порядке. Я сел на бампере, свесив ноги, и стал наблюдать. Бедняга Лекс. Он массивнее, медленнее. Марика постоянно увертывалась от его выпадов, а пару раз чуть не засандалила в репу. Хотя если Калинина зазевается и попадёт под удар Сомова, то он её просто размажет. Они работали не в полный контакт, а просто обозначали удар, но представить последствия было не трудно. Вообще все эти стойки, прыжки, блоки больше для общей физической подготовки. Просто большинство людей уверены, что именно то, что показывают в боевиках и есть боевые искусства. На самом деле то, что видит зритель в кино про драки — процентов на девяносто «голимая шняга». Настоящий рукопашный бой идёт даже не минуты — секунды. Конечно, для кинопроизводителей это не подходит, ведь иначе чем занимать экранное время?!. Создатели «шодэвров» иногда сами в вопросах оружия и драк непроходимо глупы, а иногда просто держат зрителей за придурков. Иначе чем объяснить, что в зрелищных боевиках герои чуть ли не по десять минут охаживают друг друга тяжёлыми предметами, бьют сапогами по мордасам и при этом отделываются ссадинами и разбитой губой, чтобы картинно сплюнуть наземь. При этом до, во время и после драки герои умудряются говорить монологи, в которых пересказывают отношение к противнику, свои и его планы, а так же сыплют оскорблениями. Видимо находясь в шоке от такой грубости десять противников главного героя нападают строго по-очереди. Если у них есть оружие, то они обращаются с ним крайне криворуко. Если оружие огнестрельное, то противники попадают во что угодно кроме главного героя. Из того же разряда сцены, где от автоматной очереди прячутся за жестяной дверцей автомобиля, от дверцы летят искры, но пробоин не получается. Причём стреляли из автомата Калашникова калибра семь шестьдесят две, пуля которого, вообще-то, в реальной жизни пробивает борт бронетранспортёра. Ещё один феномен, замеченный мной во время просмотра многих вполне кассовых «экшенов» так же касается необъяснимых свойств пуль. Часто во время погони в экранных героев сзади прилетает пуля или сразу несколько. Пули, как и было задумано, красиво пробивают заднее стекло автомобиля и… Исчезают в некой пространственно-временной аномалии, надо полагать? Потому что переднее стекло и пассажиры автомобиля остаются совершенно невредимы. Я, с моими знаниями физики на школьном уровне, такой феномен объяснить не могу. Подошёл Нико, облокотился на бампер и спросил, глядя на бойцов: — Давно они так? — Минут десять. Нико, а пулемётчик где? — Хм… Нету пока. Сегодня, надеюсь, доедем до Рито. Там найдём. — Понятно. А что за Рито? — Это последний город перед выездом в Дикие земли. Мы замолчали и продолжили наблюдать за тренировкой. Кстати, после выхода из центрвосста, я пробовал проверить — что помнит тело Фрама о рукопашном бое? Ведь должны были их там в штурмовом подразделении хотя бы азам научить? Действительно, тело определённо что-то помнило на уровне рефлексов. Но и только. Несколько простейших блоков, захватов и ударов. Плюсом мои невыветрившиеся до конца навыки рукопашного боя, которые остались ещё со службы в российской армии. Вобщем на мастера каких бы то ни было боевых искусств я не тянул категорически. Ну и ладно. Пуля всегда сильнее голой пятки. Просто ближний контактный бой — не мой конёк. Значит надо налегать на бой бесконтактный. Чем я и занимался по возможности постоянно. Стрелял в тире. Отрабатывал быстрое извлечение оружия. Тренировался. Из автомата в прошлой жизни я стрелял на твёрдую четвёрку. Здесь же тренироваться пришлось в стрельбе из самозарядного пистолета. Разница большая. Начиная от длины прицельной линии и заканчивая весом и инерцией. Через двадцать минут тренировка закончилась, ещё минут десять ушло на умывания и пятнадцать на лёгкий завтрак. Дальше ехали тем же порядком, что и вчера. Во второй половине дня подъехали к пукту назначения и остановились на вершине холма, откуда было наглядно видно, как Рито теснился между трёх холмов, а его отростки в виде отдельных улиц упрямо лезли на склоны. Пока Калинина и Сомов что-то обсуждали, я спросил у Ермолина: — Почему город расположен так странно? — Да ничего странного. Во времена Страшного вон под тем холмом было убежище. Много народу там спасалось. После Страшного вокруг выхода из убежища стали люди помаленьку селиться. Так и город получился. — Ясненько. А убежище? — Оно существует и по сей день. Просто там сейчас подземная часть Рито. Эх, парень… — Мечтательно прикрыл глаза Нико. — Вся подземная часть — зона развлечений. Ну, сам понимаешь. Игорные дома, таверны, «весёлые дворцы». Полгорода за счёт Зелёных Галерей кормится, и неплохо. — Зелёные Галереи? — Это так бывшее убежище называют. Там стены и потолки в зелёный цвет покрашены, поэтому… Вот в этих галереях и есть все самые интересные заведения. — А на поверхности тогда что? — Любопытный ты парень, Корбин. На поверхности живет обслуга Зелёных галерей, например. Игроки, работники таверн, музыканты и прочая пена. Опять же — мелкое ворьё, шулера, продавцы кирпичей, шлюхи. — Продавцы кирпичей? — Ага. Ты чо, Корбин? В цветках самозародился? Это же известное дело. Идёшь по переулочку, сидит на обочине паренёк. Мимо проходишь — он тебе эдак ласково, мол, дядя! Купи кирпич! Попробуй не купи. — Нахрена кирпич? — Я и говорю — попробуй не купи. Выйдут человек пять мордоворотов из-за угла и тут уж точно купишь. — А… Гопники. — Чо? — Да не, ничо. О своём говорю, не обращай внимания. Так что, только отребье там? — Нет, почему? Там и хороших людей много живёт. Врачи, учителя, рабочие, продавцы. В Рито много народу съезжается. И из Большого Рассена, и из Дикоземья. Торгуют, договариваются. Опять же старатели свою добычу здесь сбывают. Работяги с вахт зарплаты тратят. Наёмники закупаются продуктами и шмотьём. Всех их нужно накормить, напоить, спать уложить, машину починить, зуб выдернуть. А не только обобрать. Понятно? — Угу… Значит здесь типа ничейной земли? — Похоже. Здесь ведь не только дружина своя. Здесь и суд свой. Рито — вольный город под наблюдением Федерации.. — Протекторат. — Ты, Корбин, прекращай незнакомыми словами сыпать. Здесь такого не любят. — Учту. Пока мы светски общались, Калинина с Сомовым о чём-то договорились. Лекс подозвал нас и объяснил дальнейшие планы. Сейчас мы едем на постоялый двор «Ахейна». Это надёжное место, там можно и технику под охрану оставить. Но не всю. Я с Калининой на ТЗГМе еду в торговые ряды — закупать продовольствие и прочую требуху. Лекс и Ермолин едут в оружейные мастерские. Вечером встречаемся в «Ахейне». Я сосредоточенно лавировал по узкой улице между стоящими там и сям развозными грузовичками. Возле торговых рядов их было как блох на бродячей собаке. Торговцы старались подъехать поближе, в результате получались заторы. Иногда приходилось останавливаться и даже сдавать назад. На громоздком по городским меркам вездеходе маневрировать в этой толчее было трудно. Из-под колёс, как кролики из-под копыт бизона, порскали велосипедисты с коробками на багажниках. Я ощущал себя не то в южном Китае, не то в Камбодже. Ругался в голос и даже пару раз матюгнулся по-русски, вызвав удивлённые взгляды Марики. Да пофиг! Не до конспирации. Тут того и гляди из какого-нибудь «коммерса» свежий сок выдавишь!. Куда ж ты прёшь, идиот?!! Да чтоб твоих близких родственниц через оглоблю! К-к-у-уда!!!. Твою дивизию!!!. Фуух. Кажись приехали. Я вытянул ручку остановки СА и дрожащей рукой вытер мокрый лоб. Взглянул на Марику. Она покачала головой и длинно выдохнула. Вот. Даже ей было не по себе. — П… Пошли? — Ага… Фрам, ты в порядке? — Нормально уже. Погоди. Водички глотну. В Рядах было многолюдно. Это единственный оптовый рынок на целый округ. Люди едут сюда и из близлежащих сёл, и из поселений в Дикоземье. Здесь можно обменять товары на рассенские деньги и купить то, что нужно. Этой услугой особенно охотно пользуются жители Дикоземья, где наличных денег практически нет. Но у нас деньги есть. Ведь есть, Марика? Слава Богу.