Шэрен все-таки захохотала во все горло — Мэтти вторил ей плачем. Ленивое праздничное настроение зачаровано плыло по воздуху, заряжая беззаботной радостью атмосферу в большой уютной гостиной. В панорамных окнах отражались разноцветные огоньки, загадочно мерцавшие на рождественской елке. Над камином, украшенным хвойными ветками, синими шарами и маленькими свечками, висели большие красные носки, в очаге мерно потрескивали поленья, чью негромкую песнь идеально дополнял тихий храп. Трейси с Мэттью играли возле елки и слушали «Паутинку Шарлотты», которую негромко и с выражением читал отчим Ника, но атмосфера шутливой возни, по всей видимости, действовала на Мартина усыпляюще, и через четверть часа он тихо посапывал, все также держа в руках книгу. Подгузники из торта разлетелись по всей комнате, один даже чуть не сгорел в камине; голубых зайчиков и шелковые ленты маленький исследователь попробовал на вкус, обильно обслюнявил, затем бросил, как не представлявшее для него интереса барахло. Пока Шэрен варила кашу, Трейси старалась занять ребенка. Это было непросто: Мэтти желал срывать стеклянные игрушки и тянуть гирлянду, а Трейси хотела обойтись без жертв, но, судя по тому, как опасно трясется елка, жертвы будут, по крайней мере, одна точно. — Ты не пройдешь! — низким голосом прорычала она, разводя руки и не пуская смеющегося малыша на трясущихся ножках атаковать елку. Он на секунду замер, хмуря светлые брови, затем послышался характерный звук, и Трейси удрученно уронила голову. — Иди сюда, — она взяла его на руки, принюхиваясь. — Пойдем к мамочке менять подгузник. — Мэтти скривился, собираясь заплакать, Трейси начала строить рожицы, отвлекая его и одновременно рассматривая, пытаясь уловить знакомые черты: голубые глаза, пухлые щечки, светлые кудри — как миллионы детей, но когда он целеустремленно шел к цели, недовольно поджимая маленький рот, похож был на папу, по крайней мере, Шэрен это утверждала. — Красивый, как мама, упертый, как папа, — констатировала Трейси и испуганно вздрогнула, когда чьи-то сильные руки крепко прижали ее к себе. — С ума сошел?! — прошипела она, вырываясь из объятий. Брендон насмешливо улыбнулся и взял у нее ребенка. — Привет, мужчина. — Мэтти положил ему руки на лицо и начал пальчиками исследовать нос, лопоча на своем языке. — Мужчина обделался, подгузник менять будешь? Брендон бросил на нее выразительный взгляд, задерживаясь на высокой груди, и спросил: — Замерзла? — Нет, — не понимая к чему он клонит, ответила Трейси. — А кажется, что замерзла, — он посадил ребенка на локоть и коснулся ее груди, погладив большим пальцем выступавший сосок. — Прекрати! — Она ударила его по руке за секунду до того, как в дверях появилась Шэрен. — Мама, у нас проблемы, — шутливо пародируя детский голос, сказал Брендон. — Сейчас решим, — Шэрен забрала сына и наградила Трейси удивленным взглядом, когда та вызвалась помочь. Брендон с ликованием наблюдал, как опасливо она обходит его, боясь остаться наедине. — Беги, Форест, беги, — вслед шепнул он и резко обернулся, услышав копошение сзади. — О, Брендон, — сонно озирался Мартин. — Ты что-то сказал? — Да, не хотите посмотреть «Фореста Гампа»? Одна Золушка плохо делится на двух принцев Сквозь горячий пар, поднимавшийся от большого стакана с кофе, Трейси наблюдала, как Ник пытается поставить на сноуборд полуторагодовалого сына. «Мужчины такие мужчины» — думала она, улыбаясь и бросая взгляды то на Шэрен, которая смотрела на мужа с непробиваемым спокойствием, то на Лилиан, которая выглядела так, словно ее вот-вот хватит удар, будто во внука летел военный истребитель, не меньше! Трейси быстро стрельнула глазами по площадке у подножия гор, отмечая странное волнение и даже нервозность. Брендон с Наташей задерживались. В иных обстоятельствах Трейси спокойно бы наслаждалась открывавшимися вокруг видами, но сейчас сгорала от нетерпения: встретиться с этой женщиной, познакомиться и, наконец, выдохнуть, отпуская ситуацию. Она подняла голову и, зажмурившись от яркого слепящего солнца, натянула на нос горнолыжные очки. Утром Трейси проснулась и не поверила глазам: небо было ясным и чистым — ни облачка, ни пятнышка: ничто не портило сияющую ослепительную красоту. Только оранжевое солнце горело далеко в вышине, раскидывая в стороны пылающие лучи, одевая Аспен в сверкающие драгоценным блеском одежды. — Заждались? — Трейси резко обернулась, коря себя за то, что отвлеклась и проглядела их приход. Она не успела удовлетворить любопытство и морально подготовиться, сразу же меняя скептический взгляд на радушную улыбку. Пристально рассматривать человека неприлично, но несколько секунд — пока все здоровались — у нее все же есть. Наташа была брюнеткой, высокой, белозубой и красивой. Большего под темно-синим костюмом и шапкой разглядеть не получилось. — Трейси, знакомься — Наташа, — перебрасываясь шутками с Ником, произнес Брендон. — Наташа Льюис, — улыбаясь, Наташа протянула руку, — я много о тебе слышала и очень рада наконец познакомиться! — Трейси Полански, мне тоже приятно, — отвечая на рукопожатие и рассматривая искреннее приятное лицо, она поняла, что Наташа ее уела, потому что Трейси восторгов от их знакомства не испытывала вовсе. — Я представляю, что ты обо мне слышала, — попыталась пошутить она. — Только чистую правду, — весело отозвался Брендон, и Трейси отдала бы многое, чтобы сейчас увидеть его глаза, но очки скрывали большую часть лица и особенно подчеркивали полные четко очерченные губы, еще раз напоминая, что их хозяин отлично целуется и не только в губы… «Ну что мне с собой делать?!» — мысленно одернула себя Трейси и вознесла хвалу Мартину Кингсли, вовремя подоспевшему со ски-пассами. — Все в сборе, — он строго осмотрел припозднившихся, — можно подниматься. Ник подхватил Мэтти и с самым серьезным тоном сказал: — Ладно, чемпион, тебе, наверное, еще нужно подрасти. Я прокачусь пару раз и мы с тобой слепим снеговика. — Он посмотрел на Шэрен. — Может, поедешь? — Нет, — отказалась она. — Мы втроем, — Шэрен бросила взгляд на свекровь, которая наотрез отказалась покидать внука, — будем кататься на санках. Трейси глубоко вдохнула морозный горный воздух, настолько чистый, что кружилась голова и с непривычки горели легкие. Невероятная, завораживающая красота: белоснежные склоны купались в солнечных лучах, заставляя вздрагивать и часто моргать от боли в глазах — столько блеска не увидеть даже в самом роскошном ювелирном магазине; сосны и ели рассеялись по разным сторонам от трассы, разбавляя белизну редкими темно-зелеными вкраплениями. Она непроизвольно коснулась груди, там, где висел подарок Брендона — бриллиантовая слеза вторила этому сверкающему чуду даже сквозь одежду, — затем оттолкнулась от хрустящего снега. Из всей компании только они с Мартином были на лыжах, остальные предпочитали сноуборд, но только Трейси для раскатки спрыгнула на относительно пологом склоне, оставляя сложные спуски профессионалам. Она хорошо каталась, но давно не практиковалась, а лишний раз рисковать здоровьем ни к чему: прежде чем свернуть шею, нужно выиграть дело Палмеров! Трейси набрала приличную скорость, чувствуя возрастающую уверенность — навыки быстро восстанавливались, а лыжня была великолепна! Ветер бил в лицо, дыхание перехватывало, а адреналин щекотал нервы. Она скосила глаза влево, заметив движение: красная куртка мелькнула рядом, и мужчина молнией полетел вниз, футов через пятьдесят резко тормозя и поворачиваясь лицом к верхушкам гор. Трейси остановилась рядом, смиряя сердцебиение и выжидающе глядя на Брендона. — Поехали, покажу кое-что. — Он плавно ушел к высоким елям, затем остановился и отстегнул ботинки от доски, делая Трейси знак следовать за ним. Трейси потрясенно ахнула. Они стояли в нескольких футах от обрыва, а жилая часть города лежала у их ног, сокрытая от мира практически со всех сторон горными склонами, словно в глубокой живописной чаше. — Нравится вид? — Очень! — Она повернулась к нему. — Это великолепно! Брендон взял ее за руку, отводя на абсолютно безопасное расстояние, туда, где лежало брошенное снаряжение. — Что ты делаешь? — Трейси уперлась руками ему в грудь, возмущенная наглым поведением: не успела она нагнуться за лыжами, как оказалась прижата к Брендону. — Хочу поздороваться, — он потянулся к ее губам. — Виделись уже! — уворачиваясь от поцелуя, бросила Трейси. Она пыталась выкрутиться, забавляя своими потугами Брендона, пока не поскользнулась, и они вдвоем не упали в снег. — Прекрати дергаться! — Если ты не прекратишь, я… — Что ты? — поддразнивал он. — Подам на тебя в суд за сексуальные домогательства! — Хорошо, а я поведаю судье о симпатичной родинке, которую рассмотрел, когд… Трейси зачерпнула пригоршню снега и бросила ему в лицо, закрывая рот. Брендон, смеясь, убрал ее руку, завел за голову и прижался холодными губами к ее, ловя горячее дыхание. Его поцелуй был с привкусом талого снега и малиновой жвачки, а мягкие губы слишком настойчивыми, чтобы долго бороться. Брендон отпустил ее руки, ощутив, что сопротивление иссякло, и она отвечает ему, обнимает за шею и притягивает ближе. Трейси всегда знала, что он бабник, и ни одной женщине не под силу изменить это, но признавала, что игра, в которую ее втягивал Брендон, возбуждает, а сорванные поцелуи и короткие объятия приятны. Даже сейчас, когда он, прервав поцелуй, смотрел на нее с самодовольной улыбкой, радуясь еще одной победе, она не злилась, только если чуть-чуть и в основном на себя. — Слезь с меня, я замерзла! Брендон быстро поднялся, помогая ей встать и очистить куртку от налипшего снега. — Больше так не делай, — самым серьезным тоном велела Трейси, убирая его руки. — А то что? — вкрадчиво поинтересовался Брендон. Трейси резко нагнулась, подхватывая лыжную палку и уперев острый конец ему в пах. — А то придется искать работу в церковном хоре. Брендон рассмеялся и откровенно признался: — Знаешь, что мне в тебе нравится? — Понятия не имею. — Грудь, задница и чувство юмора. С тобой весело, — он убрал палку и взял ее лыжи, помогая закрепить ботинки. — И родинка тоже нравится, заводит. Трейси развернулась, оставляя пошлые выпады без ответа, и, оттолкнувшись, полетела вниз. ***