22 К поискам гипотетического Афанасия Рыбакова смершевцы приступили немедля – время поджимало. Намечались другие дела, так что приходилось торопиться. Да и неправильно было бы медлить, когда где-то разгуливает фашистский агент, предавший сразу две подпольные группы и погубивший столько людей! Эта мысль томила и не давала покоя ни Ольхину, ни Волошко, ни Завьялову. К тому же если смершевцы шли по правильному следу, следовало торопиться и еще по одной причине. Кто его знает, для чего фашистский агент Улыбка подался в действующую армию – может быть, затем, чтобы таким-то образом половчее перебежать к фашистам? Не успел по какой-то причине этого сделать раньше, и вот, намерен наверстать упущенное… В военкомат отправились втроем. Во-первых, могло такое статься, что придется долго копаться в бумагах, разыскивая в них гипотетические следы такого же гипотетического Афанасия Рыбакова, а во-вторых, никаких других версий покамест все равно не было. Принял смершевцев угрюмый майор со шрамом на лице и перевязанной правой рукой. – Что, вот так все трое и из СМЕРШа? – не поверил он. В ответ Ольхин, Волошко и Завьялов протянули майору удостоверения. – Действительно! – удивился майор. – Первый раз встречаюсь с вашей службой. Слышать слышал, а вот видеть не приходилось. – Ну вот и увиделись, – улыбнулся Ольхин. – Мы к вам по делу. – Понятно, что не на именины, – проворчал майор. – Хотя и не понимаю, какие у нас могут быть шпионы? Может быть, я? Или мои подчиненные? Ну, так мы все здесь раненые. Оттого и не на фронте. Но это все равно лучше, чем валяться в госпиталях. Вот подлечимся – и опять на фронт. Ну так где тут у нас шпионы? – А вот сейчас мы вам объясним… – начал было Волошко, раздраженный словами и поведением майора, но Ольхин его перебил: – Я прекрасно вас понимаю, – мягко сказал он. – Я сам три месяца провалялся в госпитале. Да и они, – он кивнул на Завьялова и Волошко, – также там побывали. Так что мы с вами на равных. А дело у нас к вам вот какое… Причем дело секретное. То есть о нем в вашем заведении должны знать только вы и больше никто. Надеюсь, вы понимаете. – Что такое режим секретности, я знаю прекрасно, – все так же угрюмо произнес майор. – Премного тому обучен! – Вот и чудесно! – все тем же мягким тоном произнес Ольхин. – Тогда слушайте. Нам нужно просмотреть дела тех людей, которых вы отправили в действующую армию в последнее время. Всех симферопольцев, – уточнил он. – Прямо-таки всех? – хмыкнул майор. – Народу-то хватает. – Что ж поделать? – развел руками Ольхин. – Будем рыться в ваших бумагах, пока не найдем того, кто нам нужен. – А кто вам нужен? – спросил майор. – Я это к тому, что, может, вам и рыться не придется. У нас – порядок. То есть все строго по алфавиту. Так что вы называете мне фамилию, а я вам предоставляю нужное дело. Только и того! – Черт! – восхищенно произнес Волошко. – А ведь и в самом деле! Ведь это сколько времени мы сэкономим! – Отлично! – обрадовался и Ольхин. – А тогда, прежде чем мы назовем вам фамилию, ответьте нам на парочку вопросов. – Я вас слушаю, – сказал майор. – Вы как-то проверяете тех, кто приходит к вам и заявляет, что хочет записаться в армию? – спросил Ольхин. – Разумеется, – ответил майор. – Обязаны проверять. Таков приказ. А то ведь всякие могут прийти… – Вот именно, – сказал Ольхин. – Ну, а как обстоит дело на практике? Да вы говорите как есть. Дело-то у нас общее. – А вот практика – хромает, – вздохнул майор. – Да и как иначе? Нас-то всего четверо. Я да трое подчиненных. Все с ранами. А народу приходит много. И поди всех проверь. Ведь иного человечка нужно проверять да проверять. Кто он, что он… Недели, а то и месяцы потратить. Нет, конечно: того, кто вызывает у нас подозрения, мы отстраняем и сообщаем о нем либо в разведку, либо в вашу организацию. Таков приказ. А тех, кто не вызывает у нас подозрений – тех, конечно, оформляем. Да и как не оформить! Дело-то, помимо всего прочего, политическое! – Этот, значит, подозрительный, а вот этот – благонадежный, – покрутил головой Волошко. – Ну, и как вы это определяете? По каким таким приметам? – Индивидуально, – недовольно пояснил майор. – Беседуем. Проверяем документы… – Понятно, – сказал Ольхин. – Ну что ж, тогда поищите в ваших закромах дело красноармейца Афанасия Рыбакова. – Подождите здесь, – сказал майор и вышел. – Если он принесет нам нужные бумаги, – сказал Волошко, – то ведь это… Ведь это же – верный след! – Погоди радоваться, – сказал Завьялов. – А то как бы не пришлось разочаровываться. – Оно, конечно, так, – согласился Волошко. – Но ведь очень хочется… Майор вернулся минут через десять. В руках он держал тощую серую папку. – Вот, – сказал майор, – дело новоиспеченного красноармейца Афанасия Рыбакова. Есть, оказывается, у нас такой… Ольхин, Завьялов и Волошко переглянулись между собой. Затем Ольхин осторожно, как бы не веря своей удаче, взял папку из рук майора и кивнул Волошко и Завьялову: присоединяйтесь, мол, и вы к изучению дела воина Афанасия Рыбакова. Поглядим, кто скрывается под этим именем. – Угу, – сказал Ольхин, просмотрев несколько бумажек, имевшихся в деле. – Значит, Рыбаков Афанасий Васильевич… Живой и здоровый. Ну-ну… Скажите, а можно ли узнать, в какую именно часть направлен этот боец? – Нужно глянуть в других документах, – сказал майор. – Гляньте, – попросил Ольхин. Майор опять вышел. – Как-то даже и не верится, – в задумчивости произнес Волошко. – Неужто это и есть тот самый человек, которого мы так хотим увидеть? Неужто это Улыбка? – Вот когда увидим, тогда и разберемся, тот он или не тот, – сказал Завьялов. – А сейчас чего гадать? – Думаю, что он и есть, – сказал Ольхин. – Потому что вряд ли отыщутся в одном городе два Афанасия Рыбакова. Хотя, конечно, всякое бывает… Вернулся майор. – Красноармеец Афанасий Рыбаков направлен в действующую часть номер… – майор назвал номер воинской части. – Там, вероятно, и находится. Если, конечно, жив… – И где же сейчас геройствует эта часть? – спросил Ольхин. – Это не ко мне, – развел руками майор. – Узнаем, – сказал Ольхин. – Это не так и сложно. А вам, товарищ майор, огромное спасибо за помощь. Очень вы нам облегчили задачу. Прямо-таки до невероятности. Вы хотели что-то спросить? – В общем, да… – нерешительно произнес майор. – Но думаю, что… – Правильно думаете, – улыбнулся Ольхин. – Бывают такие вопросы, на которые ответ нежелателен. – Я понимаю, – кивнул майор. – Тогда мы уходим, – сказал Ольхин. – Да, а эту папочку мы забираем с собой. А вам желаем поскорее залечить ваши раны. – А вам – не получать новых, – сказал в ответ майор. 23 Воинская часть, в которую был направлен красноармеец Афанасий Рыбаков или кто там скрывался под этим именем, находилась не так и далеко от Симферополя – отвоевывала у фашистов города Судак и Феодосию. – Надо поторопиться, – сказал Ольхин. – А то ведь тут дело такое. Сегодня батальон под Феодосией, а завтра его перебросят невесть куда. Ищи потом этого Афанасия Рыбакова… Выехали в тот же вечер, все втроем. Добираться от Симферополя до расположения воинской части оказалось и впрямь недолго – Крым, как известно, не слишком большой. На место прибыли ночью. Нашли командира батальона, в котором, по предположениям, числился красноармеец Афанасий Рыбаков. – А кто его знает, есть такой или нет? – пожал плечами комбат. – Разве я могу всех упомнить по именам? Тем более если он новобранец? Должно быть, есть, раз числится в документах. Но о нем лучше спросить у ротных командиров. Они-то должны знать. – Вызовите ротных, – сказал Ольхин. – Но так, чтобы никто не знал, для чего вы их вызываете. Вам понятно? – Да уж куда понятнее, – вздохнул комбат. – Что он хоть натворил, этот Афанасий? – Все вопросы потом, – сказал Ольхин. – И ответы на них тоже потом. А пока нам нужен красноармеец Афанасий Рыбаков. Явились командиры рот – четыре человека. Ольхин коротко представился и сказал: – Во-первых: то, о чем будет идти разговор, дело секретное. А потому никому ни слова, ни намека. Это не просьба, а приказ. Вам понятно? – Понятно, – вразнобой ответили ротные и переглянулись между собой. – Тогда к делу, – сказал Ольхин. – В какой-то из рот должен числиться боец Афанасий Рыбаков. Нам нужно знать, в какой именно и, кроме того, где он находится в данный момент. Ротные вновь переглянулись между собой.