– Это пытка? Допрос? – Игнат озирался с подслеповатым прищуром. – Но где тогда вопросы? Эй, кто вы там! Чего вы добиваетесь? Ответа не было. – Что происходит, Бродяга? – Змей уже надвинул защитные очки с затемненными стеклами, но и они не спасали от пронизывающего света. – А хрен его знает что происходит! – шумно сопя, отвечал Бродяга. Выглядел он плохо, его шатало. – Я никогда не был внутри – они выходили сами. – А радиация снаружи? – Они ее отключали. – Что за чертовщина… – Бродяга, что с тобой? – это уже Игнат. Мерзляк потерял равновесие и повалился на связного. Его трясло. Он уже стянул с себя куртку, рубашку, обнажив жилистый тощий торс. Весь был потный, на теле неприятно проступила сеть сосудов. Он даже перестал щуриться, а только слепо таращился во все стороны. – Эй! Ты слышишь? – Игнат потряс его за плечо. Прикрывшись ладонью от навязчивых лучей, поглядел на Змея. – Может, это радиация на него подействовала? – Он просто перегрелся, – раздался новый голос – негромкий, но отчетливый и скрипучий. – Обитателям ледника тяжело проходить процедуру. Не сразу стал ясен источник голоса: навязчивый свет не давал оглядеть помещение. Но вот в дальнем конце комнаты возникло темное пятно и стало приближаться, оформляясь в высокую угловатую фигуру в халате, наподобие медицинского, с укороченными, чуть ниже локтя рукавами – только совершенно черном. Такие же черные брюки, тонкие металлические браслеты на руках – но даже не это поражало в образе незнакомца. Лицо. Оно было словно скроено из лоскутов и кусков разных лиц – так, если бы кто-то порезал несколько фотографий ножницами, а после принялся небрежно склеивать, не заботясь, кому принадлежит та или иная часть. Глаза тоже были разные, что создавало зловещий и странный эффект. Змей где-то слышал, что у собак породы хаски был такой взгляд – один оранжевый глаз, другой голубой, но вряд ли это было сравнимо. Человек был лыс, и его череп плотно обтягивала лоснящаяся пергаментная кожа. На лице его были какие-то татуировки, показавшиеся странно знакомыми. Вид незнакомца поражал, вызывая паническое оцепенение. – Ультрафиолет. Вы проходите лучевую дезинфекцию, – пояснил человек. – Любой пришедший снаружи приносит с собой заразу. А на территории Обители царит кристальная чистота. – Спасибо за дополнительное облучение, – насмешливо отозвался Змей. – Теперь мы гарантированно сдохнем. – Вы пройдете восстанавливающую терапию, – бесстрастно произнес человек. – А теперь следуйте за мной. Только оружие оставьте. Оно вам не понадобится. Змей не привык подчиняться приказам. Даже псам Директории он предпочитал хамить и перечить, заставляя тех скорее применить силу, чем сломить его волю. Такова уж цена авторитета посредника. Но с этим типом он спорить не стал. Да и слишком устал за долгий путь, чтобы без особого смысла качать права. Тем более чутье подсказывало: угрожать этим людям бесполезно. Ослепительно белую стену прорезал черный прямоугольник. Туда и прошли вслед за незнакомцем. Оказавшись в полутемном туннеле, Змей ощутил облегчение. За годы жизни в подземельях Карфагена он отвык от яркого света. Теперь он с интересом оглядывал стены, вдоль которых шли плотные пучки силовых кабелей. – Зачем столько энергии? – спросил посредник. Не то чтобы это его действительно интересовало, но надо было «закинуть удочку» для общения. – И откуда? У вас есть реактор? Или внешний источник? – Ты пришел сюда что-то вынюхивать? – не оборачиваясь, отозвался человек в черном. – Всего лишь задать пару вопросов. – А с чего ты взял, что найдешь здесь ответы? – Честно говоря, у меня просто нет выбора. – Хочешь сказать, это не твои вопросы? – Это как посмотреть. Так можно задать первый? Человек остановился, медленно повернулся к посреднику. Змей внутренне содрогнулся, снова увидев это жуткое лицо-конструктор. Человек произнес: – Хорошо. Один вопрос. – Почему вы открыли нам? Ведь сначала открывать не хотели. – Вам? – Человек приподнял бровь – одну, так как второй у него просто не было. – Ты всегда говоришь о себе во множественном числе? Змей недоверчиво улыбнулся. Наткнулся на бесстрастный взгляд собеседника. Медленно обернулся. Коридор за спиной был пуст. – Погодите… – пробормотал Змей. – А где мои товарищи? Мы же вместе шли. – Мы открыли тебе. Не им. – Не понимаю. – Змей беспомощно развел руками. – Вы всегда говорите загадками? Человек коснулся своей щеки. До посредника дошло: – Татуировка… Вроде бы моя на вашу похожа, так? – Знаешь, что это означает? – Человека обвел рисунок на щеке зигзагообразным движением пальца. – Молния… – не особо уверенно произнес Змей. – Я быстрый по молодости был, и погоняло соответствующее. – Кто тебе сделал это? – Даже не помню, – зачем-то соврал Змей. – Все как в тумане. Хотя прекрасно помнил, как ему, сопливому еще пацану на побегушках у неприкасаемых, в качестве особого «респекта» набили клановый знак. Смысл которого примерно тот же, что у погон блюстителей: система распознавания свой-чужой. И предупреждение для каждого, кто оказался у него на пути. Татуху набивал старый, тощий как жердь мастер, на котором на самом живого места не было от замысловатых и страшных, как ядерная война, рисунков. Он не выпускал из гнилых зубов самокрутку, в которой дымилось какое-то адское зелье, и весь процесс жертва страдала не столько от боли под иглой с чернилами, сколько от этого ядовитого, разъедающего глаза дыма. – Может, тот, кто набивал тебе этот знак, сам имел такой же? Начинался какой-то мутный, замешанный на мистике разговор. До посредника стало вдруг доходить: у этого типа не все в порядке с головой. И лучше не влезать с ним в спор, а подыграть ему. Помочь ему утвердиться в истории, которую тот сам накрутил в своем странном воображении. И хотя Змей не помнил, имелись ли на физиономии пьяного «кольщика» помимо черепов, цепей, сплетенных букв и узоров еще и молнии, на всякий случай кивнул: – Возможно… Да, кажется, были у него такие же молнии. Но какое это имеет значение? – Это не молнии, – веско сказал человек. – Это латинская «N». – Чего? – Змей с трудом сдержал изумление. – N – значит нейтрино. – Какое, на хрен, нейтрино… – Ты прав, научное обозначение частицы – «v», – одобрительно кивнул странный человек. – В данном случае Нейтрино – имя Обители. – То есть это место вы называете Обителью… – Да. И ты один из нас. Есть такое емкое выражение: «как обухом по голове». Вот это как раз оно и было. – Да я вас впервые вижу. – Это не важно. Главное – тебя здесь ждали. И этот знак – твой ключ для входа сюда. Обухом. По голове. С размаху. – Гм… – Запершило в горле, и Змей откашлялся, пытаясь сообразить, как он дошел до жизни такой и что делать дальше. – А кореша мои? Они – тоже?.. – Нет. Они просто попутчики. Те, что должны были привести тебя к нам. – И что с ними будет? – Тебя это не должно волновать. – Черт… – Змей помотал головой, собираясь с мыслями. – Вы, конечно, тут жжете не по-детски. Но хотелось бы узнать… – Да? Змей кашлянул в кулак, искоса поглядел на чудика в черном. Спросил: – Кто я, по-вашему? Вопрос не удивил собеседника: – Ты – детектор. – Кто?! – Тот, кого мы давно искали. Ты все узнаешь, когда придет время. Человек в черном двинулся дальше. Вжав голову в плечи, Змей поплелся следом. Вопросов у него не стало меньше. Но, похоже, ему повезло с этой чертовой татуировкой. Если и бывают счастливые совпадения, то это как раз тот случай. Наверное. Пора была начинать карьеру самозванца.