Глава девятая Лед и камень Они уходили вверх по ущелью, накрытому, как куполом, толстой ледяной корой. Первой задачей было обойти громадный синий язык ледника, в котором таился Хрустальный город. А заодно не наткнуться на его рейдеров, которые, как в той игре с хомяками, привыкли бить по башке каждого, кто высунет голову из подземных нор. Это была странная команда. Не вполне адекватный лидер, никогда не уверенный – в реальном или воображаемом мире находится в данную минуту. Его, не менее безумный, адепт, готовый прикончить каждого, кто окажется на его пути, или убить просто так – по настроению. Влюбленная в лидера девушка, готовая ради него на все – полезет ли он на запретный Эльбрус или решит погрузиться в какие-нибудь мрачные пучины. Нарушивший присягу боец и уверенный в своей правоте пленный властолюбец. Последний недоумевал, почему его не прикончат, чтобы не тянуть с собой лишнюю обузу. Но никто не жаждал мести. Даже измученная, чудом вырвавшая на свободу юная девчонка. Всех захватила эта странная, почти безумная идея – достичь вершины Запретной горы, подняться на Крышу мира и получить ответы на все вопросы от ее таинственного обитателя. Кто его знает, откуда взялось это желание и упорство. Может, всех заразил своей идеей видящий. А может, просто действовали избыток кислорода и нарастающая эйфория от «горной болезни» – ведь из душных подземных глубин они поднимались все выше и выше по ущелью и прилегающим склонам. – Ты хоть понимаешь, куда тащишь нас, Змей? – с застывшей на лице кривой усмешкой спросил Полковник. – Мне кажется, ты и сам не знаешь дорогу. Они и впрямь около часа ходили по кругу в спустившимся со склона ледяном тумане. Когда в очередной раз набрели на собственные следы, Змей дал знак остановиться. Встал на колени и долго вслушивался в свои призрачные ощущения. Он давно уже ощущал в себе что-то вроде внутреннего компаса. Такой вроде бывает у птиц, которые умудряются в любую погоду ориентироваться в пространстве. Вряд ли это были похожие механизмы – видящий был уверен: то, что его ведет, имеет прямую связь с тем мощным нейтринным воздействием, полученным им во время эксперимента в Обители шаманов. И теперь он сам ощущает потоки невидимых частиц, ведущие его к цели. Правда, как и любой компас, он иногда сам ощущал некие «помехи» – и тогда следовало остановиться и сосредоточиться. Кроме того, эта внутренняя «стрелка» скорее указывала направление, чем прокладывала удобный маршрут. Потому на пути то и дело возникали препятствия, которые приходилось обходить или преодолевать с переменным успехом. – Туда! – Еще не открыв глаз, Змей указал вперед. – Мы кружимся, потому что выбираем ровную дорогу. А нам надо перебраться через эти завалы. Впереди действительно были нагромождения булыжников явно рукотворного происхождения. Похоже, это были отвалы породы. Неудивительно – все пространство над Карфагеном было заброшенным месторождением редких металлов. Путь через карьеры был тяжел и опасен. Хуже всего было бы сейчас сломать ногу, провалившись в какую-нибудь щель между камнями. Тащить на себе раненого до самого Эльбруса было бы нереально. А еще Змея не покидало ощущение, что за ними следят. Внимательно изучают и тихо идут по следу. – Ты тоже это чувствуешь? – поймав взгляд Новичка, спросил Змей. – Что кто-то крадется за нами? – мгновенно понял бандит. – Есть такое дело. Считаешь, надо проверить? – Мне кажется, он не даст нам ничего проверить. Он здесь хозяин, и хрен ты его увидишь. Пока сам того не захочет. – Он? – Или оно. Как тебе больше нравится. Тем не менее с этого момента оружие из рук не выпускали. Благо у каждого теперь были автомат с достаточным боекомплектом, гранаты, ножи. Все это досталось от солдат, замороженных «дыханием смерти». Единственным безоружным оставался Полковник, вынужденный идти вместе со всеми, правда, уже практически свободно. Оружия ему не давали, но и от постоянной опеки избавили. Теперь, когда они отошли достаточно далеко от ближайшего входа в Карфаген, уже не имело значения – сбежит ли он, вызовет ли погоню или останется. Даже разведка внешних сил Директории сюда не совала носа. Здесь была чужая территория. К тому же безжизненная, опасная и бесполезная. – Идите, Полковник, – в какой-то момент сказал ему Змей. – Я не держу на вас зла – оно отнимает силы, которые мне еще понадобятся. – Не стоит играть в благородство, – хмуро ответил Полковник, кутаясь в покрытую инеем шинель. – На этом этапе вы обошли меня, пусть даже ценой предательства. Теперь я хочу посмотреть, стоило ли оно того. – Вы хотите идти с нами? – Назад я все равно не дойду. Ты – враг, но и я не самоубийца. – Предлагаете «мирное сосуществование»? – Змей скептически поглядел на этого сурового человека, до того не склонного к компромиссам. – Даже не знаю, никогда не пробовал мешать дерьмо с сахаром. Полковник усмехнулся: – Ты прирожденный посредник. Отделять дерьмо от сахара – твоя работа. – Я уже не посредник. – Змей покачал головой. – Я разучился гасить конфликты. Наоборот – вокруг меня то и дело заваривается кровавая каша. Потому я и иду туда, куда иду. И если почувствую, что ты, старая гнида, задумал причинить зло кому-то из нас, я тебе сам шею сверну. На этот выпад Полковник лишь вжал голову в плечи и отстал, переместившись в хвост колонны. Змей проследил за ним взглядом и с удивлением увидел Игната, который одной рукой придерживал оружие, другой же полуобнял замерзшую Ксю. На секунду кольнуло что-то похожее на братскую ревность, тут же сменившуюся удивлением: надо же, кругом страх, смерть и лютая стужа, а у этих уже что-то закручивается… Тут же его мягко взяла за руку Тана, потянула вперед, словно говоря: «не лезь, теперь это уже не твоя территория». Покачав головой, Змей усмехнулся. И свободной рукой указал направление: – Туда! Скоро стемнеет, и надо поискать место для ночлега. Да и пожрать тоже бы не мешало. * * * Найти место для привала оказалось непросто. Из морозной дымки медленно выплыли бетонные конструкции промышленного назначения. Все было покрыто густой изморозью, из-под которой проглядывали следы давних ядерных подпалин. Мертвые металлические и железобетонные скелеты чередовались с грудами битого кирпича и остовами машин. От всего этого веяло запустением и смертью. Однако надо было найти хоть какое-то сравнительно закрытое помещение, где можно было бы укрыться от внезапных волн холода, вроде убийственного «дыхания смерти», и непрошеных гостей. Ощущение взгляда чужих глаз не покидало, и хотелось иметь за спиной надежную стену. – Похоже, это развалины ГОКа, – озираясь, предположил Новичок. – Здесь добывали руду, пока добыча не углубилась в шахты. Видящий ощутил неприятный холодок, хотя, казалось бы, холоднее уже и быть не могло. Вспомнились слова Счетовода об ужасах лагерей, раскинувшихся в этих местах. Теперь сам вид этих суровых сооружений перекликался в его душе с ужасами ГУЛАГа. Еще неизвестно, что было страшнее для несчастных, трудившихся здесь, – мучения бесконечного рабства или мгновенная смерть в очистительном ядерном пламени. Впрочем, к моменту Катастрофы от ГУЛАГа здесь оставались одни лишь мрачные воспоминания. Грустная правда в том, что только эти ночные кошмары и пережили черту, разделившую историю на «до» и «после». – Может, здесь? – Новичок указал в сторону большого здания с окнами без стекол. – Какой-то цех вроде. Рядом громоздились руины зданий поменьше, в небо гнилыми зубами торчали обломки полуразрушенных труб. Сказать, что все это выглядело нежилым и негостеприимным, – значило ничего не сказать. Самый мрачный туннель Карфагена по сравнению с этими постройками казался вполне себе уютным местом. Но выбора не было, и они направились к большому пролому в стене на месте находившихся здесь раньше ворот. Вошли, прошли в центр большого цеха и застыли, озираясь. Здесь было ледяное царство: старое оборудование, трубы, котлы и еще бог знает что – все это было словно залито в прозрачную ледяную упаковку. Взгляд притянул красный вентиль типа «ромашка», залитый в лед, как в стекло. Здесь было много такого: краны, рычаги, радиаторные решетки, словно нарочно заботливо «упакованное» в лед. Это было даже красиво – словно в музее законсервированной технологии. Но что-то сразу насторожило видящего. Запах смерти. Здесь отчетливо пахло мертвечиной. – Что-то тут не так, – обеспокоенно произнес Игнат. – Уходить надо. Они попятились, вцепившись в оружие, поглядывая по сторонам и не наблюдая пока никакой угрозы. Но ощущение опасности не пропадало. Вскрик за спиной заставил Змея обернуться. – Игнат? Бывшего связника на месте не было. Хотя совершенно точно – он замыкал группу. Откуда-то доносились возня и приглушенная ругань, но понять, где находится источник звука, было трудно – эхо неслось со всех сторон, совершенно лишая ориентации. Под ноги упали тяжелые капли. Расползлись багровыми каплями по белой изморози. Следом со стуком упал автомат. Только теперь Змей догадался поднять голову к потолку. – Твою мать… – только и успел произнести он. Там, под потолком, живым ковром колыхалось нечто. Нечто – потому что этому не находилось названия в привычном лексиконе. Но оно покрывало собой практически весь потолок. И там, в гуще этой серой живой массы, рычал и бился Игнат. Похоже, его собирались сожрать. – Берегись! – крикнул видящий, указывая вверх. Успел вскинуть автомат – после чего весь этот живой ковер развалился на пазлы и с визгом устремился вниз. Автоматы грянули в унисон. Под ноги упало несколько здоровенных тварей, настолько живучих, что, даже упав, продолжали дергаться, бить огромными кожистыми крыльями и тянуться оскаленными пастями к людям. Больше всего они напоминали летучих мышей размером с волка и с почти волчьими мордами. – Пригнись! – орал Змей, своим телом прикрывая упавшую Ксю. Тана яростно отстреливалась и вроде бы даже попадала. Хотя, скорее, ее спасали точные выстрелы Новичка. Твари кружили в безумном хороводе, заслонив собой свет, носясь кругами и пытаясь зайти в атаку с виража. Размахивая ногами и удерживаясь за морду одной из тварей, с потолка рухнул Игнат. Ударами штык-ножа добил чудовище и, вскочив на колени, принялся торопливо искать потерянный автомат. Это было непросто, учитывая, что поверхность вокруг была завалена подстреленными, вопящими от боли существами. Посреди всей этой вакханалии возвышался Полковник, даже не подумавший пригнуться или хотя бы заслониться руками от атакующей крылатой мерзости. Несмотря на это, по какому-то стечению обстоятельств, он до сих пор умудрился уцелеть – разве что фуражку сдуло с головы порывом ветра от взмахов мощных крыльев. – Надо уходить! – орал Новичок. – Мы не выстоим – патронов не хватит! Змей и сам понимал, что стрельбой тут ничего не решишь, но эти летучие монстры отрезали им путь к отступлению. Носясь вокруг оборонявшихся, они постепенно сжимали кольцо, и было ясно: рано или поздно люди сделают ошибку, помедлят со сменой магазина или расстреляют боезапас – и в образовавшуюся брешь ринутся эти зубастые морды. Змей был уже готов к отчаянному броску напролом – просто чтобы вызвать атаку на себя и дать шанс остальным… Как вдруг все кончилось. Тварей будто языком слизнуло – они унеслись куда-то через трещины в потолке или просто забились по темным углам. Те, что все еще агонизировали на полу, притихли и стали отползать к стенам. – Что за… – Новичок изумленно наблюдал за происходящим, будто это внезапное отступление поразило его больше, нежели само нападение. И тут Змей снова ощутил тот самый взгляд в спину, от которого мороз пробегал по коже. Он медленно обернулся в сторону входа. И на этот раз увидел. В проломе, через который они вошли сюда, возник силуэт чего-то огромного, грозного и неуловимо знакомого. В первые секунды в глазах все еще мельтешило от оскаленных морд и перепончатых крыльев. А потом он узнал. Медведь. – Тот самый… – тихо сказал Игнат. – С чего ты взял, что тот самый? – отозвался Змей. – Не поделитесь – о чем это вы? – нервно спросил Новичок, поднимая автомат. Видящий рукой опустил этот ствол со словами: – Не вздумай. – Это еще почему? – огрызнулся Новичок, не спуская глаз с медведя. – Он же просто громадный. Ему нас порвать – на раз плюнуть! Я не уверен, что его и пуля остановит.