– Удалился, но держится устойчиво. – И то хлеб. Сделаем так! Ты сиди в машине и следи за маячком, а я побегу в горотдел, он тут рядом, через две улицы. Возьму у них машину и попрошу, чтобы кто-то из опытных водителей посмотрел нашу. Все! – с этими словами Сергей почти бегом скрылся в проходном дворе. Сигнал тем временем продолжал удаляться: осведомитель Сергея куда-то ехал с Лечо на синенькой «шестерке». Неужели действительно на встречу с таинственным Сергеем Сергеевичем? Или это очередная туфта, которую им подсовывают? Но кто, кто? Кому известно, что они вычислили человека из бара? И Тур с горечью сам себе ответил – Мякишеву! Именно ему Серов докладывал и показывал фотографии, которые, кстати, Трофимыч оставил у себя. О, Господи! Что за век, что за время, когда ты вынужден подозревать даже собственное начальство и близких приятелей в связях с криминальными элементами, коррупции и торговле информацией закрытого характера! Как разительно все может измениться за каких-нибудь несколько лет, не говоря уже о жизни целого поколения. Хотя, впрочем, подонки и предатели всегда были и будут по обе стороны баррикад, какие бы лозунги ни провозглашали те, кто эти баррикады защищает, и те, кто их штурмует. Испокон веков подонки и предатели оставляли за собой долгий кровавый след и искалеченные неверием души. Честно говоря, Владимир сегодня немного волновался – еще бы, Серов оказал ему такое доверие и показал одного из своих загадочных осведомителей, чьи имена не могло заставить назвать Сергея даже руководство Управления. И что же? По большому счету Тур был крайне разочарован, увидев щеголеватого пожилого мужчину кавказской национальности с отвисшим животиком и крашеными волосами. Неужто этот старый верблюд со слюнявыми губами чуть ли не супер агент? Но была же кривоногая Мата Хари покорительницей мужских сердец? По крайней мере так утверждают авторы многих публикаций. А время неумолимо бежит, сигнал радиомаяка на приборе пусть пока не исчез, но стал совсем слабым. Сумеет ли Серов получить помощь, одному Богу известно: в городе, как в Средние века, процветает местничество, хотя это тщательно скрывают, словно дурную болезнь у юной девушки, которой вот-вот идти под венец. Владимир успел выкурить пять или шесть сигарет, когда, сверкая проблесковыми маячками и подвывая сиренами, из-за угла вылетели две патрульные иномарки. Из первой чуть не на ходу выскочил Серов. – Давай! – он схватил лежавший на коленях у Тура прибор и кинулся обратно, готовый догонять, задерживать, нестись хоть на край света. – Стой! – высунулся из окна Володька. – А я?! Где тебя потом искать? – Сейчас он посмотрит мотор, – Сергей махнул рукой на неторопливо направлявшегося к их «жигулям» водителя второй патрульной машины, – а я по рации передам, где мы. – Куда ты с этими фонарями?! – показывая на разноцветные мигалки, заорал Тур. – Здесь же не карнавал в Рио! – Тут хуже, – огрызнулся Серов. – Некогда ждать! Скорее всего, они на набережной. Хлопнули дверцы, вновь дурным голосом взвыла импортная сирена, заплясали разноцветные огни мигалок, и западное патрульное диво умчалось в сумерки узких, плохо освещенных и грязных московских улиц. Владимир прекрасно понимал: вся эта «цветомузыка» лишь для того, чтобы поскорее расчистить дорогу – в любое время суток ездить в городе стало сложно из-за огромного количества транспорта. Как только прибор уловит устойчивый сигнал маячка, погаснут огни, умолкнет сирена, приметная машина остановится и Сергей пойдет дальше пешком. – Ну, чего? – подвернув рукава засаленной форменной куртки с сержантскими лычками на мятых погонах, водитель второй патрульной машины полез под капот застывшего жигуленка. – Похоже, бензонасос, – ответил Тур. – Ага, вроде прокладка, – с видом знатока кивнул сержант. – Ничего, это мы моментом! «Момент» растянулся почти на полчаса, зато потом мотор весело фыркнул и ровно заурчал, как пригревшийся на солнышке большой сытый кот. Владимир поспешил к патрульной машине и вызвал по рации Серова. Тот откликнулся сразу: – Мы в районе цементного завода. – Где пересыльная тюрьма? – Почти. Подтягивайтесь сюда, увидите нас на набережной, – и отключился от связи. Владимир хотел спросить – а те, за кем они следили у супермаркета «Юнона», тоже еще там или их след безнадежно потерялся в огромном городе и теперь его никогда уже не найти? – но не успел. Ладно, придется выяснить на месте. На набережную – так на набережную! Сержант, отремонтировавший бензонасос, уже укатил. Тур тоже уселся за руль и дал газ: его подгонял какой-то шальной азарт. Еще издали он заметил стоявшую у парапета и сиявшую огнями маяков патрульную машину, казавшуюся странным, сюрреалистическим явлением на слабо освещенной, абсолютно пустынной набережной. В сине-красном мигающем свете ее маячков черной тенью застыла фигура Серова. Синей «шестерки» Лечо нигде не видно, неужели сумел обмануть их и улизнул из-под носа, пока они копались в моторе? Владимир вышел из автомобиля и направился к Сергею. Патрульный что-то кричал в микрофон рации, прорываясь сквозь треск помех, надоедливо мельтешил в глазах свет мигалок. Серов мрачно смотрел на угольно-черную воду, по которой проскакивали красно-синие блики, словно стремившиеся проникнуть сквозь волны, лизавшие гранит. Тур через его плечо бросил взгляд на прибор – он показывал, что маячок, который они дали агенту, исправно посылает сигналы. И они шли… Из реки?! Какое-то время Владимир молчал – что-то сжало ему горло, не давая произнести ни слова. – Он… там? – наконец спросил он. Выходит по всему, пожилого кавказца с крашеными волосами и отвисшим брюшком уже нет на этом свете? Почему Серов молчит? Не дождавшись ответа, Тур нерешительно потоптался и вновь спросил: – Где он? Серов покосился на него недобро горевшим красным огнем – или это так казалось в свете проблескового маячка? – глазом. – Ты правильно догадался, – голос его был скрипучим, словно исходил из недр деревянного истукана. – Он там. Сергей выключил прибор, закурил сигарету и повернулся к реке спиной, будто у него больше недоставало сил смотреть на нее. – Уже связались с речной милицией, скоро придет катер с водолазом. – Они могли просто выбросить маяк, если обыскали твоего человека, – Владимир все еще на что-то надеялся или по крайней мере хотел надеяться. Всегда в душе остается хоть малейшая надежда на чудо. – Не думаю, – глубоко затянувшись, угрюмо ответил Серов. – Через дежурного я дал ориентировку о розыске и задержании машины Лечо. Благо, нам известны его номера. – Он может их поменять. – Может не может… Чего гадать? Ты уезжаешь или остаешься? – Остаюсь, – твердо ответил Тур… Глава 9 Несколько последующих суток прошли как в горячечном тяжелом бреду: глаза застилала мутная, кровавая пелена, а мозги от усталости наотрез отказывались работать, как бы ни подхлестывали их крепким кофе и никотином. Поломка проклятого бензонасоса в моторе потрепанных служебных «жигулей» будто открыла парад неудач, с завидной последовательностью возникавших одна за другой и не дававших сыщикам опомниться. Навязчивым наваждением опять и опять всплывали в памяти события того злополучного вечера… Прибывший катер речной милиции осветил черную воду Москва-реки сильными прожекторами. Заработали компрессоры на борту, над лениво плескавшимися волнами медленно поплыл вонючий синеватый дымок дизеля. Стоя у парапета, Серов смотрел, как на водолаза надевали большой шлем и как потом он, неуклюже переставляя ноги в свинцовых калошах, спускался по лестнице за борт и постепенно исчезал, словно залитый черной тушью. Рядом с Сергеем нервно курил Тур. На набережную уже успели понаехать дежурные группы из отдела и округа и даже кое-кто из начальства, чтобы все увидеть собственными глазами. И вскоре увидели. Еще теплившимся надеждам пришлось умереть – водолаз поднял со дна длинный, обмотанный веревками сверток, к которому была привязана гиря. Дежурный оперативник из отдела тут же кинулся связываться со своими, чтобы поставили в известность прокуратуру: в свертке из темного полиэтилена был труп. Нетрудно было догадаться об этом, увидев торчащие наружу мужские ботинки. Когда разрезали веревки и развернули пленку, Тур взглянул на покойника и невольно отшатнулся, увидев мокрое синее лицо с высунутым языком и прилипшими ко лбу волосами: как будто агент Сергея жутко скалился и дразнил их, полностью уверенный, что им теперь его никогда и ни за что не достать. – Прости, Геворк! – Серов сдержанно поклонился телу погибшего и пошел к машине, на ходу бросив Владимиру: – Что с поисками Лечо? Как всегда, мимо денег? Однако он не угадал – если судьба начала издеваться, так будет делать это до тех пор, пока ей не надоест и внимание столь капризной и сердитой особы не переключится на иной объект. Едва Тур связался с дежурным по Управлению, как тот сразу сообщил: – На проспекте Мира, недалеко от Госзнака, во дворе нашли вашу «шестерку» синего цвета. Рядом с ней обнаружен труп некоего гражданина Мархиева. Сейчас туда выехали группы из округа и горотдела. Слушая прорывавшийся сквозь треск и шорох эфира усталый голос дежурного, Серов нервно кусал губы: неужели Мархиев – это Лечо?! Лечо расколол Эмиля – неизвестно как, но расколол опытного жулика и притворщика, – убрал его, а потом и сам нашел свою гибель: в такой игре исполнителей не жалеют. И конец ниточки, за который потянул было Сергей, оказался обрезанным. Но, может быть, некто Мархиев все-таки не сам Лечо, а просто еще одна его жертва?.. Да, Эмиль рискнул, как просил его Сергей, надеявшийся выманить змею из норы! Он и выманил ее, но, когда она выползла, у Серова не нашлось сил и средств, чтобы прижать ядовитую гадину. И все благодаря горячо любимому Мякишеву, обещавшему дать оперативные группы и наружное наблюдение, а Сергей, в свою очередь, пообещал Эмилю, что с тем ничего не случится. И если Серов действительно старался хоть как-то прикрыть старого картежника и вместе с Туром взять на себя работу всех тех людей, которых не было, то самому Серову начальник отдела откровенно лгал! Был ли здесь, на набережной, куда Лечо завлек Эмиля, загадочный Сергей Сергеевич? Действительно ли состоялась встреча, на которую приглашали шулера и на которой его могли расколоть, как ментовского стукача, или Мирзояна заведомо приглашали на встречу со смертью?? Что произошло здесь, у цементного завода, пока они копались в моторе? Эмиль уже не скажет, Лечо, по всей вероятности, тоже, а Сергей Сергеевич так же недосягаем, как и прежде!.. Серов решил поехать туда, где обнаружили машину Лечо и труп Мархиева. Старому шулеру он все равно уже ничем не мог помочь, а все, что необходимо сделать в таких случаях, сделают и без него. Когда примчались на проспект Мира к Госзнаку, там вовсю шла работа по осмотру места происшествия, а труп уже грузили в машину, чтобы отправить в криминальный морг. Сергей растолкал стоявших вокруг, задержал нахальных санитаров труповозки и откинул край старой клеенки, закрывавшей лицо убитого. К этому удару он был готов – перед ним лежал Лечо. Молча накинув клеенку обратно и дав знак санитарам убирать носилки, Серов направился к начальнику местного горотдела, лично выехавшему на место происшествия. – Привет, Олег! Как тут? – Вторая машина была, – сплюнув коричневую от табака слюну, недовольно пробурчал Олег. – Но следы плохие, мать их… Зато во! Он показал Серову лежавший в полиэтиленовом пакете пистолет ТТ с самодельным глушителем. Это нечто новенькое! На теле Эмиля, извлеченном из воды, не обнаружили огнестрельных ранений, а тут выясняется, что Лечо приехал на встречу со старым шулером, имея при себе пистолет с глушителем. Отчего же он не стрелял? Неужели постеснялся? Ведь выстрел с глушителем чуть громче хлопка пробки, вылетевшей из бутылки шампанского. Боялся испачкать машину кровью жертвы? Сергей перелистал паспорт убитого – не новенький, но и не шибко потертый, и на фальшивый не похож. С фотографии на голу бовато-серой страничке глядел совсем еще молодой Лечо. – Мархиев Магомед-Радиш Магомедович, – прочитал Сергей и продиктовал стоявшему рядом с блокнотом в руках Туру все реквизиты документа. – Останемся здесь? – захлопнув блокнот, спросил Владимир. – Домой поедем, – устало проведя ладонями по небритым щекам, тусклым голосом ответил Серов. – Спать! До утра уже осталось не так долго, а новый день принесет новые хлопоты… И он принес. Утром Сергей приехал в следственный изолятор, где содержался Карцев. Неистребимый запах тюремной баланды и дезинфекции действовал на нервы – Серов крайне не любил посещать подобные учреждения, – но дело есть дело! За то время, пока они не виделись, «волосатик» сильно полинял, да и волосы ему, как водится, состригли. С благодарностью приняв предложенную сыщиком сигарету, Карцев с удовольствием закурил и выжидательно посмотрел на нежданного посетителя. – Узнаешь? – Сергей протянул ему фото. – Он? – Вы имеете в виду Лечо? Да, но тут он странный какой-то, будто упился вусмерть.