– Вот, – Гусев гордо похлопал по раскаленной крыше помятой зеленой «шестерки». – Мой аппарат! Прошу! – он достал из кармана ключи. Сергей сделал попытку отобрать их: – С ума сошел? В таком состоянии за руль?! Дай сюда, я тебя довезу, потом доберусь как-нибудь… Гордеич хотел увернуться, и ключи, выскользнув из его пальцев, с легким звоном упали на асфальт. Серов резко нагнулся, чтобы поднять их, услышал какой-то хлопок, и тут же на него сверху навалился Фагот, молча и грубо пытаясь прижать к земле. – Сдурел? Сергей скинул его с себя, удержав за куртку, и вдруг увидел: вся она залита кровью. Лицо Гордеича побледнело, нос заострился, а бакенбарды казались приклеенными. Слабо цепляясь тонкими пальцами за Серова, он едва слышно просипел: – Серега! Меня, кажется, убили… А в сторону Садового кольца на приличной скорости уходили светлые «жигули», минуту назад выруливавшие со стоянки у кабачка… Серов бережно положил Фагота на асфальт, подсунул ему под голову свой свернутый пиджак и, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих, смотревших на висевшую у него под мышкой кобуру с пистолетом, кинулся вызывать «скорую»… До полуночи Сергей проторчал в «Склифе», выясняя отношения с местными коллегами, следователем, экспертами и с тревогой ожидая, когда выйдет хирург, оперировавший Гусева. Уже было известно, что пуля клюнула Фагота в левое плечо, задела легкое и застряла в спине. Больше, чем на сто процентов, Серов был уверен – стреляли в него! Как раз там, куда угодила пуля, за мгновение до этого находилась левая лопатка Сергея. Нагнувшись за ключами Гордеича, сыщик избежал верной гибели – киллер уже не успел остановить палец, выбравший слабину спускового крючка. Уж кто-кто, а Серов знал, как это делается. За ним начал охоту серьезный профессионал – дилетанты крошат все подряд из автоматов или закидывают гранатами, чтобы не оставить ничего, кроме горы трупов. У профи своя гордость и почерк: они не размениваются на подобные вещи. Их кредо – один точный выстрел из бесшумного оружия. Поэтому они не зря берут свои деньги. Сегодня вечером работал профессионал, который, обнаружив, что волею случая промахнулся, предпочел быстро исчезнуть и растворился в бесконечном транспортном потоке – это его белые «жигули» уходили к Садовому кольцу! Значит, анонимные «советчики» не привыкли бросаться пустыми угрозами? А то, как быстро их угрозы начинали претворяться в жизнь, просто пугало – неужели Сергей действительно сумел где-то и как-то зацепиться за хозяев тропы? Иначе зачем им так торопиться? Сообщая коллегам и медикам о происшествии, Серов немного слукавил и ничего не сказал о своих подозрениях: зачем распространяться среди множества малознакомых людей. Кто даст гарантию, что самыми невероятными путями информация не перейдет от них к тем, кто отдал приказ нажать на курок? Нет, пусть лучше все считают, что просто встретились два приятеля, посидели в ресторанчике, а когда вышли, один случайно схлопотал пулю. Любому известно – в наши дни стрельбу могут открыть и без всякого повода. Наконец вышел врач. – Жить будет, – сразу успокоил он собравшихся. – Плохо только, что пьяный. – Пулю извлекли? – спросил Сергей. – Да, – хирург раскрыл ладонь. На ней в комке ваты лежала небольшая остроконечная, чуть сплющенная пуля. – Позвольте? – тут же подскочил эксперт, но Серов уже успел увидеть все, что хотел. Пуля пистолетная, скорее всего – от «вальтера», но, может быть, и от ТТ. Ладно, эксперт определит, а пока подтверждались опасения, что работал крепкий профессионал. И спасло Серова только чудо, иначе лежать бы ему сейчас в криминальном морге с этой самой остроконечной пулькой в сердце. Сергей зябко передернул плечами и хрипловато спросил у хирурга: – Когда его можно навестить? – Это вы с ним были? – обернулся тот. – Вроде от вас не пахнет. – Не пью. Так что? – Сейчас мы его отправили в реанимацию. Впереди тяжелые сутки. Кстати, у него есть семья? Надо бы сообщить. – Я скажу жене, – вздохнул Сергей… Вторую половину ночи он провел в разъездах. Сначала отправился домой к Фаготу на его же помятой «шестерке». Узнав, что случилось с мужем, Надежда – так звали благоверную мастера блюзов и свингов – сначала впала в транс, а потом забилась в истерике. С большим трудом Сергей ее успокоил, и тогда Надя бестолково кинулась собирать продукты, зачем-то схватила чистую рубаху, потом бросилась к телефону: звонить дочери. Далеко за полночь, все на той же «шестерке» Серов привез их в «Склиф», отдал дочери Гусева ключи от машины и пешком отправился домой. Страха он не испытывал – почему-то в нем жила твердая уверенность: второго покушения сегодня не будет. Не будет, и все!.. Спал Сергей плохо, ворочался с боку на бок и просыпался в холодном поту – так и чудилось, что на него снова мертвенной тяжестью наваливается задетый пулей киллера Фагот, а светлые «жигули» не уходят к Садовому кольцу, а тормозят у кромки тротуара напротив них, и во мраке салона мерцают вспышки новых выстрелов. Острые пули рвут мышцы, горячая кровь бежит уже не по жилам, а ручьями хлещет по груди… Встал он совершенно разбитым. Когда умывался, вспомнил грабителей в переулке и задумался, нет ли какой пока неясной связи между ними и выстрелами киллера: Сергея определенно «вели», иначе откуда бы киллеру знать, что Серов сидит с Гордеичем в «Маэстро»? Вдруг те трое паршивцев должны были исполнить «святую месть» хозяев тропы: у одного был нож, и он без раздумий собирался пустить его в дело. Потом они разошлись бы в разные стороны, и ищи ветра в поле. А когда разработанный план дал осечку, решили подождать около кабачка? Вполне может быть. Серов вышел из ванной в коридор, и тут зазвонил телефон. Сергей снял трубку и с удивлением услышал голос Ларисы. – Ты дома? – тускло спросила она, даже не пожелав ему доброго утра. Подобные вопросы всегда вызывали у него приступы тихого бешенства: куда же ты звонишь, если не домой?! Впрочем, не стоит заводиться. Нервы ему еще пригодятся. – Я ждала тебя вчера, но ты не приехал и даже не позвонил, – все тем же безжизненным тоном продолжала она. – Не мог, извини. – Да? А вот в отношении тебя позвонили. – Кто? – Знаешь, – Лариса пропустила его вопрос мимо ушей, – мне совершенно не хотелось бы в дальнейшем получать подобные звонки. Пусть тебе звонят домой. – В чем дело? – прервал ее Серов. – Ты можешь толком объяснить? Кто звонил, зачем, когда? – Откуда я знаю кто? Меня не было дома, все осталось на автоответчике. По времени где-то в восемь вечера. «Я как раз направлялся в „Маэстро“», – быстро прикинул Сергей. – Ты можешь мне дать прослушать запись? – С удовольствием! – зло сказала Лариска. И через несколько секунд Серов услышал знакомый мужской голос, дважды предлагавший ему бросить дело Рыжова. Спокойно и уверенно мужчина сказал: «Твоему кобелю заказан гроб. У тебя есть черное платье, чтобы пойти на похороны?» «Со всех сторон давят на психику, – тоскливо подумал Сергей. – И слов на ветер не бросают. Ну, ничего, еще посмотрим, кто кого. Сейчас они только и ждут, чтобы я потерял самообладание и наделал глупостей». – Что все это значит? – ледяным тоном осведомилась Лариска. – Почему ты молчишь? Отвечай! Или испугался? – Кто-то неумно пошутил, – Серов не нашел более приемлемого объяснения. – Да? Зачем же ты раздаешь мой телефон дуракам? Представь, я не желаю, чтобы мне звонили с подобной похабщиной. И так нервотрепки хватает. И я зря прождала тебя до полуночи… Она жалобно всхлипнула и бросила трубку. Сергей медленно пошел одеваться – ранний звонок Лариски да еще записанное на ее автоответчике сообщение выбили из колеи. Не хотелось браться за гантели или резвиться со скакалкой. И вообще не хотелось ничего, кроме как опять забраться под одеяло, накрыть голову подушкой и отключиться от окружающего мира. Кто из нас хоть раз в жизни не мечтал об этом? Но разве такое возможно?.. На службе Серов первым делом позвонил в «Склиф» и справился о состоянии гражданина Гусева Николая Гордеевича, доставленного вчера с огнестрельным ранением. Прямо как на фронте. Дожили, понимаешь! К счастью, состояние раненого не внушало врачам опасений, и все протекало в рамках послеоперационных нормативов. И на том спасибо, а вот как отблагодарить Фагота, принявшего предназначавшуюся Сергею пулю? Бог даст, он выживет и выйдет из больницы. Что, поставить ему тогда ящик коньяка, чтобы допился до белой горячки? А предложить деньги – так он бросит тебе их в морду и будет полностью прав. Заехать разве в церковь и заказать молебен за его здравие да свечки поставить у святых образов? Звонок Ларисы не выходил из головы. Естественно, мало приятного услышать рано утречком, что тебе уже заказали гроб. Поэтому дорогой на службу Серов настороженно посматривал по сторонам, однако ничего подозрительного не заметил и сам себя обругал – ну, чего ты дергаешься, как дешевка?! Захотят ухлопать – все равно ухлопают, станешь ты озираться или нет. Да возьмись сейчас вся московская милиция охранять тебя, Серега, все равно не убережет от пули: кому-кому, а тебе это известно значительно лучше, чем другим. Здесь уже все зависит, кто кого опередит! Но тому же быстроногому Ахиллесу, который якобы никогда не догонит черепаху, было хотя бы ясно, с кем он вышел на дистанцию. А с кем должен воевать майор милиции Серов? С призраками, которые убивают его агентов и убирают своих же, обрубая концы, и стреляют по нему тихим столичным вечером из пистолета с глушителем? Вспомнился навязчивый сон: он пробирается незнамо где, а вокруг таятся бестелесные призраки. Мистика?.. В ответ на рассказ Сергея о событиях последних суток Володька Тур лишь удивленно присвистнул. – Не свисти, – рассердился Серов. – Денег не будет. – Их и так нет, – беззаботно отозвался Тур. – Где же теперь искать загадочную Эльвиру? Сергей пожал плечами: – Может, сгоняем в «Каштан»? Чем рискуем? Заявимся официально, покажем фото убитого Лечо, спросим, бывал ли у них и так далее. Заодно поинтересуемся певуньей. – Надеешься на новый ответный ход? – догадался Володька. – А если его не последует? – Последует, не последует… Чего гадать? Поехали, а по дороге заглянем в церковь: хочу свечку поставить за здравие раба Божьего Николая. – Мякишеву будешь говорить? – спросил Тур, доставая из сейфа пистолет в наплечной кобуре. – А зачем? – Серов загасил окурок и отметил: уже третья сигарета за сегодня, а день только начинается. Нервы? – Зачем? – повторил он. – Трофимыч сделает многозначительное лицо и скажет: стало горячо! Может быть, посоветует носить легкий бронежилет под рубашкой, а скорее всего, запретит любые мероприятия по делу и назначит служебное расследование, создав комиссию из послушных обормотов. А меня очень интересуют Лева Зайденберг и его безответная любовь… Заказывать молебен о здравии Гордеича решили в церкви, что в Гончарной слободе на Таганке, – старинная, похожая на расписную игрушку, по-домашнему теплая, она была хорошо знакома и Сергею, и Владимиру. Серов помнил, как там отпевали его дорогую маму, а Тур в детстве частенько ходил туда с бабушкой, которая жила неподалеку. Служба уже закончилась, но дверь в храм была призывно открыта. На паперти сгорбившись стояли нищие старухи. С безоблачного голубого неба медленно текла жара, резче делая тени и расплавляя асфальт. Оставив машину на другой стороне, сыщики перебежали улицу и очутились в сумрачной прохладе храма, тускло сиявшего позолотой иконостаса в мерцании свечей и лампад. Серов подошел к прилавку, где торговали свечами, и начал выяснять, как заказать молебен. Вскоре он расплатился и, держа в руке свечи, направился к иконе Божьей Матери. – Дай и мне одну, – попросил Тур. Взяв свечку, он тихо добавил: – Сдается, за нами одна машина тянется. – Машина?! – Сергей вспомнил светлые «жигули», не спеша выруливавшие со стоянки у ресторана. Жаль, он не обратил тогда на них внимания и не разглядел, кто за рулем: приходилось присматривать за Гордеичем.