После предъявления обвинения в конце февраля 2009 года суд над Кан Хосуном продвигался быстрыми темпами. Его преступления были доказаны, и главный вопрос заключался в самом приговоре, а точнее, в том, будет ли преступник приговорен к смертной казни. Утром 22 апреля 2009 года суд первой инстанции огласил постановление по делу Кан Хосуна, отметив устойчивое антисоциальное поведение обвиняемого и высокую вероятность рецидива в случае освобождения. Преступник был приговорен к смерти. Одним из аргументов против смертной казни является вероятность судебной ошибки, в результате которой может погибнуть невиновный. Однако в Южной Корее с начала 1998 года смертные приговоры не приводятся в исполнение даже в тех случаях, когда преступник признался, ошибка исключена, обвиняемый очевидно не поддается исправлению, а семьи пострадавших требуют возмездия. В международном сообществе Южная Корея имеет статус страны, где смертная казнь отменена де-факто (то есть страны, где смертная казнь не осуществляется более десяти лет). Законопроект о полной отмене смертной казни вносился на рассмотрение парламента шесть раз, но не прошел утверждения ни при президенте Ким Тэчжуне [80], ни при президенте Но Мухёне. Со времени образования государства Республика Корея в 1948 году и до конца 1997 года в стране были казнены более 1200 человек. По данным Исследовательского центра Национального собрания [81], в 1998–2012 годах судами первой инстанции к смертной казни были приговорены 115 преступников, из них 60 обвинялись в убийствах, 33 – в грабежах, сопряженных с убийством, 11 – в насильственных преступлениях сексуального характера, 11 – в других преступлениях с отягчающими обстоятельствами. Ни один из осужденных на казнь не обвинялся в нарушении Закона о национальной безопасности. В прошлом существовали опасения, что практика смертной казни может быть использована в качестве инструмента истребления политических противников. Однако в настоящее время этот аргумент потерял былую силу. Хотя южнокорейские левые силы выступают за полную отмену смертной казни, общество в целом поддерживает сохранение этой практики. Показательно, что законопроект, запрещающий смертную казнь, не был принят Национальным собранием даже при так называемых прогрессистских правительствах. В 2008 году был введен институт суда присяжных, и стали проходить судебные слушания с участием присяжных заседателей. Примером отношения присяжных к смертной казни может служить процесс 2013 года над убийцей матери и старшего брата, когда восемь присяжных из девяти [82] проголосовали за смертный приговор [83]. «Я против приведения смертной казни в исполнение, однако полная отмена смертной казни, на мой взгляд, требует дальнейшего обсуждения», – говорит Ли Сучжон. Во время нашего разговора профессор призналась, что не может забыть одного эпизода из встречи с Кан Хосуном. В конце интервью Кан Хосун внезапно спросил, казнят ли его. Когда Ли Сучжон ответила, что вероятность приведения в исполнение смертной казни крайне мала, на лице убийцы явственно проступило облегчение. «Думаю, кроме казни, Кан Хосун ничего не боялся», – подвела итог профессор, объясняя, почему не выступает за полную отмену смертных приговоров. В этом вопросе расходятся даже мнения семей пострадавших. Мужчина, жену и сына которого убил Ю Ёнчхоль, теперь является членом группы прихожан католической церкви, имеющих печальный опыт столкновения с насильственными преступниками. Он утверждает, что со временем сможет простить Ю Ёнчхоля, а также выступает за отмену смертной казни. С другой стороны, отец студентки из Кунпхо, ставшей жертвой Кан Хосуна, а также другие члены этой семьи и в 2018 году не излечились от душевных ран. Мое предложение побеседовать было отвергнуто. Возможно, они не изживут свою боль до конца жизни. Тем временем Ю Ёнчхоль и Кан Хосун все еще живут за решеткой. Майкл Дукакис, кандидат в президенты США от демократов в 1988 году, был последовательным противником смертной казни. В ходе дебатов между кандидатами Джорджем Бушем – старшим и Дукакисом ведущий задал последнему такой вопрос: «Если бы вашу жену изнасиловали и убили, вы бы поддержали смертный приговор для убийцы?» Дукакис ответил: «Нет. Думаю, вы знаете, что я выступаю против смертной казни всю свою жизнь. Я не встречал доказательств того, что существование смертной казни является сдерживающим фактором. Есть более эффективные способы противодействия насильственным преступлениям». Зрители осудили его ответ. Как известно, президентские выборы выиграл Джордж Буш – старший. Квон Ирён считает, что в отношении серийных убийц смертная казнь должна приводиться в исполнение. Его мнение формировалось на протяжении почти двадцати лет, в течение которых профайлер видел множество преступников, не способных к исправлению. Квон Ирён вновь листал «Охотника за разумом». «Что за человек способен на такое? Сколь бы болезненным ни был порой ответ, нам все равно придется его дать». Глава пятая Правильные вопросы Составление психологического портрета преступника сродни созданию литературного произведения. Можно научить компьютер всем правилам грамматики и правописания, но он все равно не сможет написать книгу [84]. Днем 19 марта 2007 года зарядил дождь. Журналисты, подписанные на электронные сообщения информационного агентства «Ёнхап», одновременно получили новостную статью под названием «Четвертый день с момента исчезновения девятилетней девочки на острове Чеджудо». Автор Ю Хёнмин, Чеджудо. Организованные полицией и властями масштабные поиски пропавшей без вести девятилетней ученицы музыкальной школы не приносят результатов. Члены семьи и знакомые близки к отчаянию. По сообщению полицейского отделения Согвипхо от 19 марта, поиски пропавшей без вести Ян Чисын (9 лет) начались 16 марта в 20:00 после принятия заявления на розыск ребенка и продолжаются до сих пор. В поисках участвуют более двух тысяч человек, включая полицейских. В родном поселке семьи, Сохондоне, расположенном рядом с Согвипхо, проводится проверка пустующих домов, лесных районов, фруктовых садов, побережья и т. д. Признаки присутствия девочки не обнаружены. Полиция составила схему передвижения девочки в день исчезновения на основании показаний родителей, сотрудников музыкальной школы и других свидетелей, а также выяснила характер отношений семьи Ян с местными жителями. Полиция не обнаружила улик, которые могли бы помочь в поиске ребенка. Звонков с требованием выкупа от возможного похитителя не поступало. Отношения внутри семьи не вызывают подозрений <…>. Сохондон – очень красивое место. Неподалеку располагаются природные достопримечательности, например водопад Чхонджиён. В 2007 году в поселке проживали не более десяти тысяч человек, и исчезновение ребенка стало настоящим шоком для всех. Около пяти часов вечера 16 марта Ян Чисын, как обычно, села в автобус, следующий от музыкальной школы к дому, и вышла на ближайшей к дому остановке. Вскоре после этого она пропала без вести. Полиция прежде всего опросила местных жителей. Первой версией, как и в большинстве случаев, была возможная вражда между родственниками или знакомыми. Первоначально полицейские не сомневались в успехе – в конце концов, найти человека на небольшом острове легче, чем на материке. В прошлом преступников часто задерживали при попытке покинуть остров. Однако этот случай был иным. Проверка аэропорта и морского порта не дала никаких результатов. Поиски велись и в самом населенном пункте, начиная с территорий, прилегающих к дому семьи Ян Чисын, но и они были безуспешными. Вечером в день исчезновения полиция допросила водителя школьного автобуса, в котором возвращалась девочка. Обычно в автобусе ездили порядка десяти школьников. Водитель прошел проверку на полиграфе, однако диагностика не дала однозначных результатов. Полиграф регистрирует изменения физиологических параметров (частота пульса, дыхания и др.) при ответе человека на определенные вопросы. Проблема в том, что эмоциональную реакцию вызывает у человека не только произносимая ложь. Например, на результаты могут оказать влияние переутомление или выпитый алкоголь. По этой причине данные полиграфа не считаются доказательством в суде. Тем не менее практика психофизиологической экспертизы по-прежнему задействована в работе полиции как дополнительная возможность установить истину. Через четыре недели бесплодных поисков глава следственного департамента Полицейского управления провинции Чеджу позвонил Квон Ирёну, который в то время занимался делом исчезновения женщин в провинции Кёнгидо. Прошло около четырех месяцев с момента учреждения отдела анализа преступного поведения НАП. Глава следственного департамента запросил помощь профайлеров. Поскольку расследование в Кёнгидо тоже зашло в тупик, Квон Ирён нашел время вылететь на остров Чеджудо в апреле 2007 года вместе с молодыми коллегами Пэк Сынгён и Чон Хёнгоном. Первым, что сделали профайлеры, прибыв в полицейское отделение Согвипхо, было ознакомление с материалами предварительного следствия. Семилетний опыт работы сразу же подсказал Квон Ирёну, что дело будет непростым. Профайлеры исключили водителя школьного автобуса из списка подозреваемых. Хотя Квон Ирён не раз сталкивался с растлителями несовершеннолетних, которые сознательно устраивались на работу поближе к местам, где находились дети, водитель был мужем женщины из школьной администрации, то есть при трудоустройстве близость к детям не была для него принципиальным выбором. Неоднозначным результатам, которые показала проверка на полиграфе, Квон Ирён, ставший настоящим экспертом по человеческой психологии, не придал большого значения: «Результаты проверки на полиграфе были неоднозначны, и это можно понять. Водитель каждый день проделывал один и тот же маршрут, для него это стало рутиной. Неудивительно, что он не был уверен, вышел ли конкретный школьник на конкретной остановке в конкретное время – вот если бы водитель запомнил это, было бы действительно странно». Человеческий мозг не хранит отчетливые воспоминания о привычных действиях, повторяющихся изо дня в день. На Чеджудо профайлеры встретились с одним из криминальных экспертов, но не обсуждали дело с детективами, чтобы не попасть под влияние сформировавшихся к тому времени точек зрения. Три дня Квон Ирён с коллегами изучали собранную информацию: показания свидетелей, фотографии с предполагаемого места похищения и т. д. Кроме того, они побывали в школе и доме пропавшей без вести девочки, а также изучили маршрут школьного автобуса со всеми остановками. Исследовав окрестности, Квон Ирён пришел к выводу, что преступник, похитивший девочку, был местным жителем, хорошо знакомым с географией района и местным образом жизни. «Осмотр предполагаемого места похищения показал, что потенциальный преступник не стал бы поджидать там ребенка, если не обладал предварительной информацией. Это сквозная улица между домами, по которой ходят как дети, так и взрослые». Один из местных жителей утверждал, что видел Ян Чисын, когда девочка уже вышла из автобуса и играла со щенком. Исходя из этих показаний, Квон Ирён предположил, что по дороге от остановки к дому девочка могла встретить кого-то из знакомых. Изучив данные о семье Ян Чисын, профайлер стал склоняться к этой мысли еще больше. Дело в том, что первоначально профайлер не исключал версии о ложном похищении, к которому может быть причастна сама семья. «Профайлер – это профессиональный скептик», – шутит Квон Ирён. Опыт научил его, что в случае исчезновения ребенка труднее всего правильно определить, имело ли место похищение, побег, несчастный случай, сознательный отказ от ребенка или другое преступное поведение родителей. Однако в этом случае ничто не указывало на обман. У семьи не было тайных проблем с деньгами или других секретов, поэтому версия похищения сексуальным растлителем стала для профайлера преобладающей. За этим заключением последовал вопрос о том, что предпринимать дальше. «Если похититель по-прежнему проживает в этих местах, что могло бы его растревожить и заставить проявить себя?» – думал профайлер. Мысль о том, что преступник находится где-то рядом, не оставляла Квон Ирёна все время, пока он готовился к итоговому отчету. На третий день после прибытия в Согвипхо Квон Ирён попросил собрать следственную группу. Общее совещание прошло в полицейском отделении Согвипхо. Несмотря на то что статус профайлинга значительно вырос после дела Чон Намгю, многие полицейские, особенно на удаленном Чеджудо, еще не были знакомы с новыми методами поддержки следствия. Опытные детективы слушали отчет с плохо скрываемым недоверием. «Посмотрим, что за столичный гений – покопался в бумажках и даже с нами не поговорил», – читалось на их лицах. «Моя стратегия состоит в том, чтобы заставить преступника занервничать и совершить ошибку – возможно, он даже поспособствует обнаружению тела девочки. Для этого надо донести до местных жителей идею, что преступник находится среди них», – говорил профайлер. В объявленной преступнику психологической войне он считал необходимым «расшевелить» местную общину. По мысли профайлера, возбуждение людей передастся преступнику, который проявит себя заметным образом. Однако привлекать прессу профайлер не рекомендовал. Джон Дуглас в подобных случаях прибегал к помощи прессы, но опыт научил Квон Ирёна опасаться «обоюдоострого меча». Ю Ёнчхоль и Чон Намгю изменили способы совершения преступлений именно из-за репортажей в СМИ, которые сознательно допустила полиция. Квон Ирёну пришлось приложить серьезные усилия, чтобы убедить детективов. Его товарищ Ю Вансок однажды сказал: «Между следственной группой и профайлером должно установиться полное взаимопонимание». К этому Квон Ирён и стремился, зная, что только взаимное доверие обеспечит результативную работу. Полиция – это огромная организация. Конечно, здесь нередки случаи зависти и подковерной борьбы, особенно в вопросах назначения на руководящие должности и продвижения по службе. Профайлеру приходилось это учитывать, и он всеми силами пытался сделать так, чтобы его отчет не выглядел как поучение местных детективов столичным выскочкой. В конце концов, он сам пришел в профайлинг с точно такой же работы, какой занимались они. Он объяснял спокойно и убедительно: «Я не обсуждал с вами это дело по веской причине. После месяца расследования каждый из вас, естественно, склоняется к той или иной версии произошедшего и даже подозревает конкретных людей. Если бы вся эта информация стала мне известна, она только связала бы меня, помешав составить экспертное заключение». Любой человек бессознательно действует в рамках заданных условий, и профайлер хотел этого избежать. Затем он объяснил, почему считает, что речь, скорее всего, идет о сексуальном преступлении против ребенка, и обрисовал характерные черты сексуальных насильников: «В большинстве случаев такие мужчины живут в одиночку, поэтому предлагаю еще раз допросить тех местных жителей, у кого нет семьи». Заканчивая, профайлер сказал: «Если мы все сделаем правильно, рядом с местом исчезновения девочки скоро произойдет что-то необычное. Я не могу предсказать, что именно, но это, несомненно, будет иметь отношение к преступнику. Прошу вас сразу же поставить меня в известность». Отчет Квон Ирёна открыл перед следствием новые пути. В те дни в Согвипхо и окрестностях установилась приятная теплая погода. Все цвело. Выкроив несколько свободных минут, Квон Ирён, как обычно, облаченный в костюм, дошел до морского берега и присел на песок. «Спокойная морская гладь искрилась под солнечными лучами, и я вдруг почувствовал жгучее желание очутиться в воде и навсегда остаться в морских глубинах». Даже рассматривая прекрасный водный пейзаж, Квон Ирён не мог избавиться от тяжелых мыслей о свершившемся преступлении. Криминальная статистика 2007 года была удручающей. Обвинение в убийстве предъявлялось прокуратурой 674 раза, обвинение в поджоге – 402 раза, обвинение в сексуальном насилии – 4052 раза. Большинство обвиняемых в этих преступлениях были признаны виновными. После совещания Квон Ирён вернулся в Сеул. Меньше недели спустя ему позвонил криминальный эксперт из полицейского отделения Согвипхо: – Мы его поймали! – Подробности потом, но скажите, где он живет? – спросил Квон Ирён радостно взволнованного собеседника. Оказалось, что временная постройка, служившая пристанищем преступнику, находилась на территории сада, расположенного всего в пятидесяти метрах от дома семьи Ян Чисын. Профайлер был совершенно прав в своем предположении. Дом семьи Ян Чисын стоял среди таких же других. Через квартал находились начальная школа и супермаркет. А с другой стороны – мандариновый сад. Труп девочки был обнаружен неподалеку. После совещания с Квон Ирёном детективы поступили именно так, как предлагал профайлер. Они снова наведались в родные места девочки и, беседуя с жителями, каждый раз сообщали, что преступление совершил кто-то из местных. Также было проведено несколько повторных допросов. На Чеджудо говорят, что любой местный житель состоит в родстве с остальными, пусть и весьма отдаленном. В небольшом сообществе Сохондона, не превышавшем десяти тысячи человек, новости распространились молниеносно. Тогда же полиция повторно навестила временную постройку на территории мандаринового сада рядом с домом девочки. Именно там, как вскоре выяснилось, обитал преступник, нанятый следить за садом. В марте он сообщил полиции, что в указанное время спал, и, поскольку улик против него не имелось, его отпустили. Теперь же его попросили приехать на следующий день в отделение полиции Согвипхо для проверки на полиграфе. Преступник занервничал, испугавшись, что детективы обнаружат тело девочки, спрятанное им на свалке бытового хлама рядом с его жилищем. Ночью того же дня он начал копать во дворе яму, намереваясь захоронить труп. Земля оказалась неожиданно неподатливой, и, забеспокоившись, что кто-нибудь заметит его за этим занятием, преступник отказался от своего плана и засыпал неглубокую яму дорожным грунтом. Детектив, прибывший на следующий день, чтобы сопровождать мужчину в полицейское отделение, сразу заметил странное изменение: во дворе у временной постройки недавно копали. Вряд ли хозяин затеял ремонт. Детектив вспомнил слова Квон Ирёна: «Рядом с местом исчезновения девочки скоро произойдет что-то необычное. Я не могу предсказать, что именно, но это, несомненно, будет иметь отношение к преступнику». Проверив засыпанную яму и не обнаружив труп, детектив вызвал оперативную группу с разыскными собаками. Одна из собак залаяла возле свалки, на которую относили отслужившую бытовую технику. Там и было найдено тело девочки. Хозяин Сон Ючхоль (имя изменено), вернувшись домой, сразу же сознался в преступлении. По словам Сон Ючхоля, в свои почти пятьдесят лет имевшего многочисленные судимости, в том числе за покушение на растление несовершеннолетней, произошло следующее. Около пяти часов вечера 16 марта он увидел, как Ян Чисын вышла из автобуса и направилась домой. У него моментально сложился план. – Ты ведь умеешь писать? – обратился он к девочке. – Я так и не научился. Можешь написать для меня кое-что? Он отвел Ян Чисын к себе, включил телевизор, и некоторое время они вместе его смотрели. Но затем он набросился на девочку и изнасиловал ее. Было около семи вечера, когда все закончилось. Он заставил девочку принять пять таблеток снотворного и убил ее. Труп засунул в мешок, который отнес на свалку неподалеку от своего жилища. Все следующие дни Сон Ючхоль наблюдал за поисками. Некоторое время спустя преступник сообщил младшему брату, который проживал в тех же местах, что собирается переехать. Как выяснилось в ходе расследования, переезд откладывался только из-за того, что Сон Ючхоль искал возможность забрать мертвое тело с собой. Таким образом, полиция едва успела. Если бы не стратегия, предложенная Квон Ирёном, преступник мог скрыться и дело об исчезновении Ян Чисын, скорее всего, не было бы раскрыто. В мае профайлер вновь прилетел на Чеджудо. Незадолго до официального предъявления обвинения он встретился с преступником. В тот день бушевал штормовой ветер и лил дождь. Квон Ирён заранее обдумал грядущий разговор. Он решил начать с вопроса, который часто задавал другим преступникам и ответ на который хорошо раскрывал характер собеседника: «Вы знаете, в чем вас обвиняют?» Ответы на этот вопрос можно условно разделить на три типа. Некоторые преступники прибегают к кратким формулировкам Уголовного кодекса, другие более многословно объясняют произошедшее, а в ответе третьих заметно оправдание своих преступных действий. Сон Ючхоль относился к последним. Разговор не отнял много времени. Сон Ючхоль признался в проблемах с эрекцией. Это заставило профайлера вспомнить дело об изнасиловании и убийстве четырехлетней Чиён. Преступник Чо Хёнгиль тоже страдал от комплекса неполноценности и не поддерживал отношений с женщинами своего возраста. В 2001 году, когда была убита Чиён, Квон Ирён только начинал заниматься профайлингом. Шесть лет спустя отточенные профессиональные навыки позволили ему остановить серийного убийцу Чон Намгю. Все эти годы Квон Ирён не прекращал интересоваться исследованиями в области сексуального насилия над детьми. Он знал, что значительное количество насильников имеют тот или иной физический дефект, из-за которого у них развивается комплекс неполноценности. Ему также было известно, что такие преступники склонны к сексуальным фантазиям о детях. Своих жертв они часто выбирают среди знакомых им детей. Среди сексуальных насильников много внешне непривлекательных мужчин. Как правило, их отвергают женщины, поэтому они самоутверждаются за счет детей. Страх быть отвергнутым превращается в персональный кошмар, но дети не предъявляют требований, и насильник чувствует себя намного увереннее. Механизм сексуального преступления в отношении детей запускается извращенными фантазиями, которые постепенно воплощаются в реальность.