В начале июля 2007 года состоялся следственный эксперимент, и арестованного привезли на место совершенного им убийства. «Я сделал то, что должен был сделать!» – кричал преступник родственникам погибших. Погрузившись в бредовые фантазии, он не испытывал чувства вины, убийство было для него справедливым деянием. Подобные ему преступники без труда проходят допросы на полиграфе. В один из жарких июльских дней Квон Ирён взял интервью у преступника. Он начал с вопроса о цели похищения, но еще больше его интересовало, почему похититель вернул девочку домой. Тот ответил, что некоторое время спустя стал относиться к ней как к другу, с которым можно поговорить. В декабре 2007 года преступник был приговорен к пожизненному заключению. Для него все закончилось, но для семьи Ко Чонмин кошмар продолжался. В материалах суда второй инстанции, проходившем весной 2008 года, содержится следующая информация. За прошедшее время Чонмин не излечилась от глубокой психологической травмы. В том, что произошло, она винила себя, как делают многие жертвы сексуального насилия. Ее отец не прекращал пить с того дня, как заподозрили его жену и дочь. Те, в свою очередь, ожесточились против полицейских. Из них двоих особенно тяжело пришлось девушке: после окончания школы она сама мечтала работать в полиции, но произошедшее убило ее мечту. На заседании суда второй инстанции председательствующий судья Ким Санчжун подчеркнул проблему психологического состояния потерпевших: «Государство не должно игнорировать вопрос психологического состояния семей, пострадавших в результате не зависящих от них действий преступников. Остается только сожалеть, что современная система уголовного судопроизводства не в состоянии обеспечить психологическую помощь и другие необходимые меры, как, например, переезд семьи на новое место жительства, жертвам данного преступления». Квон Ирён часто повторяет: «Полицейский мундир – это обещание, данное людям». Он не мог оставаться равнодушным к несчастьям семьи Ко Чонмин. «Я очень сильно беспокоился о семье похищенной девочки. Постоянно думал, справляются ли они. В большой степени семья пострадала по вине государственных правоохранительных органов, и поэтому государство должно нести ответственность». Свое «Руководство по классификации преступлений» Джон Дуглас посвятил жертвам преступлений и тем, кто добивается для них справедливости, и Квон Ирён всем сердцем его поддерживал. Квон Ирён. Подросток, мечтавший стать священником; замкнутый молодой человек, поступивший на полицейские курсы по рекрутскому набору; полицейский, сражавшийся с гангстерами; человек, рискнувший будущим ради неизвестной профессии; муж и отец. Семь с лишним лет он занимался анализом поведения самых опасных и жестоких преступников, бессердечных и беспощадных. Это была его работа. И ему предстояло идти дальше. Эпилог 8 марта 2018 года, четверг. В столичном квартале Сочходон прошел небольшой дождь. На улице все еще зябко, днем температура поднялась всего до 9 градусов по Цельсию. Около семи часов вечера мы с Квон Ирёном сидели в ресторанчике неподалеку от станции метро «Кёдэ». Мы ждали – общая встреча была назначена на семь часов, оставалось еще почти двадцать минут. 30 апреля 2017 года Квон Ирён вышел в отставку, и с тех пор бывшие коллеги еще не встречались. Открылась дверь, и вошел Ко Чунчхэ, сотрудник отела криминалистической экспертизы Полицейского управления провинции Кёнгидо. Заметив его, Квон Ирён заметно обрадовался. Первый корейский профайлер до сих пор помнит свой экзаменационный номер, который высматривал в мае 1989 года в списке принятых на обучение. 444. С замиранием сердца Квон Ирён отыскал его среди других. Как давно это было! Он проработал в полиции двадцать семь лет и одиннадцать месяцев и до сих пор не привык к мысли, что у него больше нет полицейского значка. «Стоять!» Он часто выкрикивал эти слова, когда работал обычным полицейским. Конечно же, и на рынке, где пытался остановить драку торговцев. Однажды после выхода в отставку он гулял возле дома. Увидев, как несколько старшеклассников избивают мальчишку, он по привычке крикнул: «Стоять!» Те посмотрели на него пустыми глазами: «Тебе чего надо?» «Полиц…» – начал было он, но не договорил, вспомнив, что уже не является полицейским. Теперь он рядовой гражданин. Он был честен с собой: его поступок не был продиктован желанием установить справедливость даже при отсутствии полицейского значка. Сработала мышечная память. Тело реагировало по привычке, хотел он того или нет. Квон Ирён понял, что ему уже не переделать себя. – Наконец-то! Сколько же мы не виделись? – В ресторанчик вошла женщина с длинными волосами. – Юнхи! Уже почти год… – Квон Ирён сердечно обнял бывшую подчиненную. Одетая в джинсы и свитер с высоким воротом, Ким Юнхи ростом не уступала Квон Ирёну. Спросив, как у нее дела, бывший начальник стал разливать спиртное. Так начался совместный ужин «команды Квон Ирёна», первый после его отставки. – А вы почему не обняли начальника? – шутливо спросил я у Ко Чунчхэ. – Никогда не любил обниматься, – с улыбкой ответил тот. Начинающий профайлер, каким был Ко Чунчхэ в январе 2007 года, когда присоединился к расследованию преступлений Кан Хосуна, теперь стал ветераном профессии. С тех пор как он возил Квон Ирёна из Сеула в Сувон и обратно, минуло одиннадцать лет. Ко Чунчхэ был живым подтверждением слов Брента Тёрви о том, что хороший следователь почти наверняка является и хорошим профайлером. В своей собственной книге «Профессия: профайлер. Для тех, у кого обостренное чувство справедливости» [87] он писал: «Фильмы и телесериалы представляют профайлеров главными героями, на которых обращено всеобщее внимание. Хочу, чтобы вы знали: в действительности это не так. Настоящая роль профайлера – основанная на научных методах помощь следствию, и она незаметна для посторонних глаз». Там же он говорит, что профайлер непременно должен обладать обостренным чувством справедливости. Ветераном профессии стала и Пэк Сынгён, сотрудница отдела криминалистической экспертизы Полицейского управления Сеула. Психолог по первому образованию, она, как и ее коллеги, одиннадцать лет занималась криминальным профилированием. У рэпера Пи-Тайпа [88] есть песня «Дон Кихот» с такими строчками: Хочу, чтобы этот застой Лютый ветер в клочки разорвал. Пусть быстрее вырастут дети, Что помнят мои слова. «Дети, помнящие слова» Квон Ирёна и Юн Вечхуля, выросли. Ли Миён, Ли Чинсук, Чху Чхану вежливо отказались от моего предложения дать интервью, однако об их успехах на поприще профайлинга можно легко узнать с помощью поиска в интернете. Те из выпускников курса 2006 года, кто не остался в полиции, работают в различных сферах, но полученные ими знания и опыт пригождаются до сих пор. Ким Юнхи ушла из профессии в октябре 2013 года. Сейчас она играет в театре и телесериалах, пишет сценарии. Писатель, создающий произведения, должен знать человеческую душу. У него другие цели и методы, нежели у профайлера, но что-то общее все-таки есть. Ким Юнхи проработала в команде Квон Ирёна примерно пять лет. Перед тем как покинуть службу, она занималась разработкой программы психологической помощи полицейским. Первому выпуску профайлеров приходилось сталкиваться с неодобрением, подозрительностью и завистью со стороны обычных полицейских. Однако Ким Юнхи оставила профессию не по этой причине: «Я ушла не из-за сложных отношений в полиции. Напротив, думаю, я понимала образ мышления полицейских лучше других профайлеров». В интервью, которое она дала мне за месяц до нашей общей встречи, Ким Юнхи сказала: «Пока я занималась профайлингом и сталкивалась лицом к лицу с насильниками и убийцами, мои представления о добре и зле подвергались серьезным испытаниям. Я постоянно задавалась вопросом, существует ли зло изначально или же создается по каким-то причинам. В каждом человеке есть частица зла, но что заставляет частицу расти и вырываться наружу? Как это происходит? Под влиянием обстоятельств? Может, все доброе в человеке по какой-то причине превращается в зло?» Человек – это своеобразная информационная система. Как правило, новая информация поступает в нее извне. Домашнее обучение, школа и так далее формируют у человека определенные стереотипы, в соответствии с которыми строится его поведение. В таком контексте преступники выглядят людьми, накапливающими только «злую» информацию. «Информационная система» социопата сама по себе является злом. Ким Юнхи мучал вопрос, возможно ли «перезагрузить», то есть изменить «информационную систему». Когда пришло увлечение театром, она поняла, что самую быструю возможность «перезагрузки» предлагают культура и искусство. «Я выбрала новую работу, потому что она дарила надежду. Мне казалось, что культура и искусство – кратчайший путь к изменениям к лучшему, а также возможность заглянуть в себя». Она стала актрисой мюзиклов. Кроме того, в 2016 году Ким Юнхи приняла участие в написании сценария полицейского сериала с элементами фантастики «Сигнал», а также исполнила в нем эпизодическую роль. Прозвище Половинка главной героини сериала в исполнении актрисы Ким Хесу принадлежало самой Ким Юнхи в годы ее работы в полиции. «Со временем я стала сомневаться, что профессия профайлера мне подходит. Я слишком эмоциональна и часто испытывала стресс из-за работы», – признается она. Ким Кёнок, после распределения 2006 года попавшая в Полицейское управление Сеула вместе с Ким Юнхи, теперь работает в Верховной прокуратуре. Она отклонила мою просьбу об интервью. На основе опыта работы профайлером Ким Кёнок написала собственную книгу в соавторстве с профессором Ли Сучжон. Еще одна участница «команды Квон Ирёна», Чон Хечжон, руководит программой психологической помощи заключенным в Министерстве юстиции. Прежний опыт и ей помогает в новой работе. Не было еще и десяти вечера, когда все уже захмелели. Юн Вечхуль, работавший теперь за границей, не смог составить нам компанию. Квон Ирён ждал от него сообщения и постоянно проверял телефон. Рассказывая о своем уходе в отставку, профайлер поделился давним, но очень важным для него воспоминанием. Однажды, возвращаясь домой после бессонной ночи, он увидел, как его маленькая дочка одна играет на детской площадке. – Почему ты одна? – спросил он. – Все мои друзья сейчас учатся. Пока ее друзья занимались на платных курсах, она ждала их на детской площадке. Забыв об усталости, Квон Ирён качал дочку на качелях. «Я пришел домой, чтобы немного поспать, но вместо этого остался с дочерью. До сих пор не могу забыть тот день. Работа – это резиновый мячик: если его стукнуть об пол, он отскочит вверх, и ты снова его поймаешь. Но семья, любовь, друзья, личное счастье – это хрупкие стеклянные шарики, которые могут разбиться. Вот о чем я тогда подумал». У Квон Ирёна множество планов на будущее. Он намерен и в дальнейшем применять свой опыт для общественного блага. Хочу, чтобы этот застой Лютый ветер в клочки разорвал. Пусть быстрее вырастут дети, Что помнят мои слова. Что касается криминального профайлинга, то пожелание из песни исполнилось. Сейчас, в 2018 году, в Республике Корея работают тридцать два профессиональных профайлера. Ким Тэду – монстр, порожденный эпохой? Разговор с Квон Ирёном Преступление часто становится товаром для развлечения. Широкая публика потребляет этот товар по двум основным причинам. Информация о преступлениях, полученная через СМИ и не касающаяся напрямую жизни обывателя, одним обеспечивает острые ощущения, а другим предоставляет возможность сыграть в интеллектуальную игру. Такое отношение неизбежно приводит к образованию «слепого пятна». Восприятие преступления лишь в развлекательном контексте препятствует пониманию страшного феномена. В зону «слепого пятна» попадают реальные жертвы и их близкие. А ведь на самом деле пострадавшие от преступлений Ю Ёнчхоля, Чон Намгю и Кан Хосуна могут жить с нами по соседству. Отношение к преступлению как к развлечению основано на уверенности в том, что насилие и убийства далеки от повседневной жизни обычного человека. Однако ни одно исследование до сих пор не подтвердило существование какого-либо «гена серийного убийцы». Это означает, что беспощадных преступников порождает само наше общество. Учуяв отвратительный запах из канализации, мы можем отвернуть голову, однако запах от этого не исчезнет. Точно так же и с преступлением. Нам стоит не отворачивать голову, а задаваться вопросом: почему появляются лишенные жалости монстры? Работая над книгой, мы с Квон Ирёном не переставали размышлять об этом. У Квон Ирёна есть давний интерес к делу Ким Тэду, которого часто называют первым серийным убийцей нового типа в Южной Корее. В середине июля 2017 года мы поговорили с Квон Ирёном об этом деле подробно. Годы занятия криминальным профайлингом помогли Квон Ирёну лучше понимать не только людей, но и общество в целом. В нашем разговоре мы вместе постарались проанализировать эпоху 1970-х, породившую первого корейского серийного убийцу. В августе – октябре 1975 года Ким Тэду совершил девять нападений в провинциях Чолла-Намдо и Кёнгидо, а также в Сеуле, в результате которых погибли семнадцать человек и пострадали еще трое. Ему был безразличен пол и возраст потенциальных жертв. В большинстве случаев он нападал на обычные семьи, живущие на окраинах. Методы расправы были ужасны: порой он вооружался твердым тупым предметом и забивал человека до смерти. Убийство с использованием неклинкового холодного оружия интерпретируется в криминальном профайлинге как выражение гнева и ярости. Действия полиции в этом деле нельзя назвать образцовыми. Практически без внимания было оставлено даже заявление выжившей жертвы нападения – позже ответственный за это упущение понес соответствующее наказание. Самый большой недостаток расследования заключался в том, что полиция не связала преступления Ким Тэду в единую серию. Преступник опередил свое время в том смысле, что феномен серийного убийства не был привычен южнокорейской полиции. Арест произошел благодаря случайности: хозяин химчистки, куда Ким Тэду отнес окровавленные джинсы, не поверил объяснениям клиента и подал заявление в полицию. На момент ареста у двадцатипятилетнего Ким Тэду были две предыдущие судимости за насильственные преступления. Он был старшим сыном в многодетной крестьянской семье. Невысокого роста, астенического телосложения. Бросил учиться после окончания начальной школы. Вскоре после ареста 5 октября 1975 года Ким Тэду поведал о своих мотивах осаждавшим его журналистам. В газете «Чосон ильбо» от 9 октября 1975 года читаем: «Когда я вышел из тюрьмы, работы для меня не нашлось. Я ничего не умел. Родственники и друзья отвернулись, потому что я был бывшим заключенным. Я не хотел жить в бедности, как другие, поэтому и стал нападать на людей». 28 декабря 1976 года он был казнен через повешение. Дело Ким Тэду сразу стало горячей темой для обсуждения в профессиональных кругах, так или иначе связанных с криминалистикой. Возглавлявший следствие старший суперинтендант Хан Китхэ в одном из интервью каялся в том, что преступления не были объединены в единую серию – это помогло бы сузить круг подозреваемых. До какой-то степени полицию можно понять: сталкиваться с феноменом серийных преступлений ей еще не приходилось. В статье юридической газеты «Помнюль синмун» от 20 октября 1975 года известный психиатр и ученый Пэк Санчхан отмечал, что преступления Ким Тэду не имели обычного мотива, но не являлись и действиями психически ненормального человека, так как носили продуманный и организованный характер. Ученый указывал на отсутствие надлежащей классификации подобных преступлений. В то время в Южной Корее не было специалистов по серийным убийствам или криминальной психологии в целом. Даже в США отдел поведенческого анализа ФБР появился всего тремя годами ранее. Квон Ирён. В конце 1970-х годов общий объем экспорта вырос в 150 раз по сравнению с 1965 годом. Стремительное экономическое развитие и вызванные им социальные процессы стали важнейшими причинами роста преступности. На мой взгляд, середина 1970-х годов была эпохой предельного расслоения общества и социальной поляризации.