Чем дольше Квон Ирён изучал случаи нападений, тем очевиднее для него становилась их серийная сущность. Профайлера можно сравнить с библиотекарем, который не выбрасывает ни одной старой библиотечной карточки, но составляет из них каталог, педантично раскладывая карточки по номерам в отдельном ящичке. Чтобы найти связь между несколькими нераскрытыми делами, нужно держать в памяти каждое из них. И порой достаточно долгое время, так как выявление связи может растянуться во времени и даже застопориться на неопределенный период. Если происходит последнее, профайлер не избавляется от материалов собранных дел и не выбрасывает из головы мысли о них. Подобно библиотекарю, он лишь на какое-то время «задвигает ящичек с карточками», чтобы «выдвинуть» его снова, когда произойдет похожий случай. Иногда «выдвинуть ящичек» получается только через год, два, три, а то и гораздо позже. Летом и осенью 2004 года Квон Ирён шел по следу серийного преступника, действовавшего в юго-западной части Сеула. Возраст за сорок, короткая стрижка, рост около 170 сантиметров. Так описала нападавшего последняя жертва, и Квон Ирён взял ее описание за основу. Профайлер не забывал каждое утро проверять полицейские отчеты о совершенных за сутки преступлениях. Он также просматривал прессу и не мог не заметить, что после убийства в парке Порамэ внимание к происшествиям на юго-западе города резко возросло. В июле, когда был арестован Ю Ёнчхоль, встревожено было все общество в целом. Люди боялись, и на полицию оказывалось серьезное давление. После майского нападения «серийный убийца с юго-запада», как окрестили его в прессе, по какой-то причине затих на долгое время. Квон Ирён думал, что у преступника мог наступить период охлаждения, но также не забывал и о том, что мог измениться modus operandi преступника. Год спустя, в конце мая 2005 года, Квон Ирёну позвонили из полицейского отделения города Кунпхо [57]. Старший следователь отделения обратился к профайлеру с просьбой проанализировать материалы дел, которые, возможно, составляли единую серию. Квон Ирён сразу вспомнил звонившего детектива. Тот вместе с другими коллегами-полицейскими присутствовал на лекции о профайлинге, которую Квон Ирён читал в 2004 году, и, в отличие от многих, проявил серьезную заинтересованность предметом. В половине пятого утра 30 мая 2005 года в квартале Санбондон города Кунпхо была зарезана сорокаоднолетняя женщина. Она доставляла молоко жильцам многоквартирных домов. Этническая кореянка родом из Китая, мать двоих сыновей. «Молчаливая, приветливая, добросовестная, долгов не имела» – так описал ее детектив. Лекция Квон Ирёна действительно повлияла на следователя из Кунпхо. Случившееся в квартале Санбондон он связал с происшествием годичной давности: в седьмом часу утра 10 февраля 2004 года в том же квартале при схожих обстоятельствах уже погибла одна женщина. Первой жертве было двадцать восемь лет, и она тоже занималась доставкой молока. Два одинаковых случая за полтора года. Вот почему следователю было важно мнение Квон Ирёна. Профайлер немедленно отправился в Кунпхо. Со слов очевидцев в полицейском отделении города был составлен фоторобот преступника. Взглянув на рисунок, Квон Ирён испытал настоящее потрясение: он очень походил на тот, что был сделан на основе показаний женщины, подвергшейся нападению 8 апреля 2004 года в Сеуле. Профайлер изучил места преступлений, осмотрев их в то же время суток, когда произошли убийства. Он был уверен, что снова напал на след «серийного убийцы с юго-запада». Схема была все та же. Преступник долго выслеживал подходящую жертву, приближался к ней, разворачивал лицом к себе и ударял ножом. От столичного района Куро до Кунпхо было всего десять остановок метро. Теперь у Квон Ирёна набралось достаточно материала, чтобы сделать заключение о серийности преступлений, которое нельзя было основывать лишь на данных из кратких полицейских отчетов и догадках. Профайлер провел серьезную полевую работу, изучив места преступлений и окрестности, поговорив с пострадавшими и свидетелями. В перечень преступлений серийного убийцы Квон Ирён включил и нападения в Кунпхо. Как раз в то время Юн Вечхуль получил перевод в Полицейское управление Сеула, так что товарищи работали над отчетом вместе. Составленное заключение Квон Ирён и Юн Вечхуль разослали в полицейские отделения и участки столицы. «Существует вероятность, что нападения на женщин, происходящие с начала 2004 года, совершены одним и тем же человеком», – говорилось в отчете. Однако аналитические выводы профайлера до сих пор не имели решающего значения. Признать существование еще одного серийного преступника [58] было для полиции своего рода ударом по репутации. К тому же пресса с удовольствием раздула бы сенсацию. Вот что сообщала газета «Хангёре» 31 мая 2005 года в связи с убийством в Кунпхо: В квартале Санбондон города Кунпхо, где в феврале прошлого, 2004 года была убита молодая женщина, занимавшаяся доставкой молока, произошло еще одно похожее убийство. 30 мая в 4:30 Ким (41 год, родом из Китая), развозившая молоко, была найдена мертвой рядом с одним из домов, куда осуществляла доставку. Тело с ножевыми ранениями обнаружил жилец Пэ (42 года), который и обратился в полицию. Этническая кореянка Ким переехала в Южную Корею в 1995 году. В 1998 году вышла замуж за фабричного рабочего, в браке родила двух сыновей. Доставкой молока занялась в прошлом году, чтобы оплачивать возросшие расходы на детей. Первый случай имел место 10 февраля 2004 года в 6:30 около церкви квартала Санбондон. Сон (28 лет) скончалась от ножевых ранений в грудь и живот. Женщина совмещала две работы, обеспечивая себя и дочь-первоклассницу. Места смерти двух жертв разделяет расстояние около километра. Установить серийность преступлений – непростая задача, требующая специальных знаний. Немотивированные преступления для Южной Кореи были новым общественным явлением. Один лишь длительный опыт работы в полиции не гарантировал успеха в их раскрытии. В стране было много полицейских-ветеранов с богатым опытом, однако они не занимались систематической проверкой возможных связей между нераскрытыми преступлениями и не обладали даже базовыми навыками профилирования. Большинство преступлений, которые, как позже выяснилось, были совершены одним человеком, расследовались независимо друг от друга. Люди видят только то, что могут увидеть. Строение человеческого глаза не предусматривает глубокого бокового зрения и тем более не позволяет знать, что происходит сзади, – для этого нужно повернуть голову. Мысль о необходимости специалиста, который мог бы сделать экспертное заключение о серийности преступлений, и была таким своеобразным «поворотом головы», то есть позволяла существенно расширить обзор. Иногда не обернуться означает пропустить что-то важное. Так как некоторые женщины, подвергшиеся нападению, выжили, полиция рассматривала их случаи как разрозненные происшествия с применением насилия и не связывала со случаями убийств. Только позже выяснилось, что все это было звеньями одной цепи. Конечно, позиция детективов объяснялась всем предыдущим опытом. Проблема была лишь в том, что новое явление требовало новых подходов. Три происшествия февраля и апреля 2004 года демонстрируют это особенно ярко. 13 февраля, 6:30, Сингильдон; 25 февраля, 1:00, Сингильдон; 8 апреля, 3:25, Сингильдон. Профессиональный профайлер непременно обратит внимание на то, что нападения произошли в одном и том же квартале, что схожи способ нападения и орудие преступления, что все пострадавшие – женщины. Однако полицейские детективы даже не пытались проанализировать эти три нападения на предмет взаимосвязи. Дела по ним велись разными следователями или следственными группами. Даже в пределах одного полицейского отделения не был налажен эффективный обмен информацией. Полицейские настолько несерьезно отнеслись к этим нападениям, что не все они попали в сводку для Полицейского управления, и Квон Ирёну пришлось выяснять информацию на местах. Если говорить о мотивах преступлений, то и здесь подходы профайлера и полицейских детективов существенно различались. Брент Тёрви определяет мотив как эмоциональную, психологическую или материальную потребность, побуждающую к определенному поведению, которое эту потребность удовлетворяет [59]. Преступления, совершавшиеся в Корее до современной эпохи, имели понятный мотив, и высказывание «У каждой смерти есть причина» родилось не случайно. Со времен Каина и Авеля убийства происходили из враждебности, зависти, стремления к обогащению и по другим столь же прозрачным причинам. Однако мотивы современных серийных преступлений, вызревавших в темных закоулках процветающих городов, понять было совсем не просто. Полицейские детективы, не знакомые с самой концепцией немотивированного преступления, не пытались увидеть связь между нападениями на юго-западе города, но по старинке опрашивали людей из ближайшего окружения каждой жертвы, пытаясь обнаружить доступную пониманию причину преступления. Их усилия были напрасны. В конце мая 2005 года Квон Ирён обнаружил, что на фотороботах, составленных в Сеуле и в Кунпхо, изображен один и тот же человек. Казалось, серийность преступлений больше не должна вызывать сомнений. Появился ключ к раскрытию сразу нескольких старых дел. Однако прошло еще достаточно времени, прежде чем преступник был остановлен. Как отмечалось, Юн Вечхуль, предложивший Квон Ирёну новую для Южной Кореи работу профайлера, вновь получил назначение в Полицейское управление Сеула. Первый успех корейского профайлера в деле Чо Хёнгиля укрепил веру Юн Вечхуля в правильности выбранного направления. Дело Ю Ёнчхоля, прогремевшее на всю страну, еще больше доказало необходимость профессионального профайлинга. В начале 2005 года НАП объявило о наборе шестнадцати абитуриентов, которые по окончании курса в Центральной полицейской академии должны были стать «специалистами по анализу преступлений». Такой набор объявлялся в Южной Корее впервые. Предполагалось, что уже спустя несколько месяцев выпускники со специальными знаниями появятся в полицейских управлениях страны. В связи с этим нововведением в полиции Сеула сочли правильным наконец представить широкой публике первого корейского профайлера, уже пять лет трудившегося в стенах столичного Полицейского управления. Интервью с Квон Ирёном предшествовала встреча Юн Вечхуля с журналисткой Пак Чуён из еженедельника «Ньюсмейкер». Они были знакомы лично, поэтому Юн Вечхуль решил сам объяснить особенности работы группы анализа преступлений. Пак Чуён сразу поняла потенциал предложенного ей материала и согласилась взять интервью. Результатом стала большая статья в «Ньюсмейкере», впервые в заслуженной мере представлявшая обществу Квон Ирёна. Вот выдержки из статьи: Я найду тебя, хвасонский убийца! [60] Первый корейский профайлер, помощник инспектора Квон Ирён готов следовать за преступником в бездну. Несколько лет назад в столичном районе Сондон пропала четырехлетняя девочка. Через девять дней она была найдена мертвой. Тело девочки было расчленено, части завернуты в черные пластиковые пакеты и сложены в рюкзак. Убийца бросил рюкзак всего в двухстах метрах от места исчезновения девочки и в полукилометре от ее дома. Об ужасающем инциденте сообщили все газеты и новостные телепрограммы. Однако местонахождение преступника оставалось неизвестным. Показания свидетелей не помогли следствию. Преступник не оставил ни следов, ни отпечатков. После исследования трупа выяснилось, что его части складывали в морозильную камеру, и по отметкам на спине жертвы удалось установить, что преступник использовал холодильник устаревшей модели. Кроме того, исходя из длины лямок рюкзака, было сделано заключение о примерном телосложении преступника. Но это все, что полиция могла сказать об убийце. В то время помощник инспектора Квон Ирён (41 год) из группы анализа преступлений отдела криминалистической экспертизы Полицейского управления смог очень точно определить возраст преступника, его характер, род занятий, место проживания, особенности отношений с людьми и многое другое. Помощник инспектора Квон занимался этим, потому что был первым и единственным в полиции Южной Кореи профессиональным профайлером (человеком, составляющим психологический портрет преступника). Тогда как эксперт-криминалист имеет дело только с материальными уликами, такими как отпечатки пальцев или пятна крови, профайлер работает и с менее очевидными проявлениями поведения преступника на месте преступления, на основе которых делает заключение о личности преступника и его мотивах. Выводы профайлера позволяют следственной группе сузить круг подозреваемых. Эта методика была разработана в 1970-х годах в ФБР. В Южной Корее она стала внедряться в феврале 2000 года, и помощник инспектора Квон первым занял нововведенную должность. До этого он восемь лет занимался полицейской работой и криминалистической экспертизой, профайлинг стал для него совершенно новой профессиональной обязанностью. <…> Преступники становятся искуснее и умнее. Черпая сведения из СМИ и проч., они действуют изощреннее, совершают меньше ошибок и не оставляют очевидных улик. Кроме того, все больше преступников действуют под влиянием своих психологических проблем и нападают на случайных людей. Такие преступления называют «немотивированными», но это не совсем точное определение. Мотив всегда существует, только здесь он менее явный – например, на формирование преступного поведения могут повлиять события детства. Но объединяет такие преступления то, что жертвами становятся незнакомые преступнику люди. Даже если насильник или убийца не оставляет заметных следов, место преступления может многое рассказать о личности, психологическом состоянии и образе жизни преступника. Именно профайлер считывает эту информацию. <…>. Пак Чуён верно передала суть работы профайлера. Статья также рассказывала об интервью с преступниками, которые Квон Ирён проводил совместно с коллегами из Государственной судебно-медицинской лаборатории для того, чтобы на основе собранных материалов создать базу данных в помощь будущим расследованиям. Когда я разговаривал с Пак Чуён в 2018 году, она в подробностях припомнила встречу с Квон Ирёном и шутливо отметила, что профайлер в то время не был так красноречив, как сейчас. В январе 2006 года наконец осуществилась мечта Юн Вечхуля и Квон Ирёна: в Южной Корее появились новые профессиональные профайлеры. Выпуск состоялся в Центральной полицейской академии в городе Чхунджу провинции Чхунчхон-Пукто. На выпускной церемонии пятнадцать профайлеров из числа абитуриентов, поступивших в 2005 году (шестнадцатый закончил годом позже из-за болезни), стояли в одном ряду с другими выпускниками академии. Облаченный в форму, Квон Ирён специально приехал из Сеула, чтобы присутствовать на церемонии. В качестве почетного гостя он лично вручил погоны троим выпускникам из числа профайлеров. За исключением двух человек, которые стали работать в Полицейском управлении столицы, выпускники были распределены в отелы криминалистической экспертизы региональных управлений. Назначения были следующими. Полицейское управление Сеула – Ким Кёнок, Ким Юнхи. Полицейское управление Инчхона – Ли Чинсук. Полицейское управление Тэджона – Чон Семин. Полицейское управление Тэгу – Чху Чхану. Полицейское управление Ульсана – Ю Чихён. Полицейское управление Пусана – Чо Чонхе. Полицейское управление провинции Кёнгидо – Ко Чунчхэ, О Чонын. Полицейское управление провинции Канвондо – Ли Миён. Полицейское управление Кванджу – Ко Сонён. Полицейское управление провинции Чолла-Намдо – Ким Сонхван. Полицейское управление провинции Кёнсан-Намдо – Чон Хечжон. Полицейское управление провинции Чеджу – Пэк Сынгён. У Квон Ирёна появились коллеги-профайлеры. Американский психиатр доктор Джеймс А. Бруссел составил криминальный профиль в современном понимании этого определения уже в 1950-х годах [61]. В 1950–1960-х годах развивались теория и методология криминального профилирования. В 1972 году специальный агент Джек Кирш возглавил созданный в ФБР отдел поведенческого анализа. Прошло еще тридцать с лишним лет, и в Южной Корее тоже возникла соответствующая структура. Единственный специалист и команда специалистов – это, разумеется, не одно и то же. В группе происходит обмен мнениями и есть возможность взаимной проверки, в результате чего снижается вероятность ошибок и повышается точность составляемого психологического портрета. Квон Ирён был полностью согласен с мнением Джона Дугласа: лучшее расследование проводит специально обученная команда [62]. Ким Юнхи и Ким Кёнок, пришедшие работать в группу Квон Ирёна, ранее изучали психологию. Если бы не набор 2005 года, Ким Юнхи, вероятно, отправилась бы получать дополнительное образование за границей и в дальнейшем могла преподавать психологию в университете или даже выбрать поприще адвоката. Она всегда отлично училась. Ее первым выбором было бизнес-администрирование, однако в колледже дополнительный курс по психологии так увлек девушку, что в итоге она поменяла предмет изучения. Девушка впервые встретила Квон Ирёна и Юн Вечхуля еще до объявления набора на учебном собрании, посвященном криминальной психологии. После мероприятия девушка случайно оказалась в одном лифте с профайлером и его коллегой. Впоследствии те забыли о мимолетной встрече, но Ким Юнхи запомнила, как в лифте мужчины обменивались шутками. «Я поняла, что хочу работать вместе с ними, и решила стать первой в учебе», – вспоминает она. Теоретические дисциплины не были проблемой ни для Ким Юнхи, ни для Ким Кёнок, но вот физическая подготовка давалась с трудом. Однако обе студентки твердо шли к поставленной цели. Стиснув зубы, они каждый вечер перед сном отрабатывали отжимания. Из пятнадцати учащихся первого набора у Ким Юнхи и Ким Кёнок были, соответственно, первое и второе место в общем зачете. Мечта, однажды в лифте появившаяся у Ким Юнхи, была достигнута. Потребовалось некоторое время, чтобы девушки полностью влились в рабочий процесс. Квон Ирён не прекращал наставлять их о том, что они прежде всего полицейские, и только потом – профайлеры. Он передал им для анализа собственноручно собранные материалы дела «серийного убийцы с юго-запада». В будущем, когда преступник будет арестован, эти материалы должны были стать дополнительным доказательством серийности его преступлений. После майского убийства в Кунпхо убийца опять затаился. Возможно, наступил период охлаждения. Оставалось лишь ждать и стараться не пропустить момент, когда преступник снова выскочит, как черт из табакерки. Мысленная антенна Квон Ирёна всегда была настроена на прием. А в это время modus operandi преступника изменился. В городе стали происходить вторжения в дома и квартиры. Просматривая полицейские отчеты утром 28 марта 2006 года, Квон Ирён задержал внимание на одном из них. Это был рапорт полицейского отделения района Кванак. 27 марта около пяти часов утра преступник проник в двухэтажный частный дом, расположенный в квартале Пончхондон. Три сестры возрастом до двадцати пяти лет получили удары тупым предметом по голове, две из них скончались. Отца девушек, также спавшего в доме, убийца не тронул. Перед тем как покинуть место преступления, преступник устроил поджог. Как обычно, полицейское расследование прежде всего стремилось выявить наличие внутренних семейных конфликтов, махинаций со страховками и тому подобные мотивы. Было установлено, что пожар начался с газовой плиты, на которой стояла кастрюля. Так как последним кастрюлей пользовался отец, он попал в список подозреваемых и был вынужден пройти полицейский допрос. Возможность немотивированного преступления не рассматривалась. Со своей стороны, Квон Ирён тоже работал над этим делом. В отличие от полицейских Кванака, он не исключал вероятность безмотивного убийства. Более того, несмотря на другой МО, профайлер допускал, что это дело рук преступника, прежде нападавшего с ножом на женщин: пример Ю Ёнчхоля, изменившего МО, стоял перед глазами. Однако, в отличие от МО, почерк преступника не меняется. Поэтому Квон Ирён сосредоточился на почерке, который должен был подсказать, действовал ли здесь тот же самый человек. И прежде всего профайлер отметил, что проникновение в дом не было сколько-нибудь хитроумно продумано. Если отрешиться от самого факта вторжения, поведение преступника не отличалось: он был одержим контролем над жертвами. Закончив анализ, Квон Ирён составил доклад для следственной группы. В кратком изложении доклад сводился к следующему: Предполагаемая характеристика преступника (Криминальный профайл) Интеллектуальный уровень: – Способен придумать отдельные детали плана и следовать задуманному. – Не способен к комплексному мышлению и адекватной оценке ситуации. Характер и возраст: – Интроверт; испытывает сложность в установлении межличностных отношений; социально изолирован. – Более вероятно, что преступление совершил мужчина за тридцать, а не молодой человек двадцати с небольшим лет. Выводы: – Мотивом преступления может являться сексуальное желание, которое в условиях социальной обособленности преступник не способен реализовать нормальным способом. – Преступник сосредотачивается на частностях, не видя картины в целом.