– Нет, это мой призрак, – усмехнулась Ольга. – Разумеется, я, мсье де Фурвиль, кто же еще. А вот ктоэтадама, которой вы минуту назад так затейливо объяснялись в любви? – Да, в самом деле! – Окончательно опомнившись, маркиз повернулся к Ольгиному двойнику и вперил в него гневный взгляд. – Кто вы такая, сударыня, и почему выдавали себя за другую? Мари Абрикосова грациозным движением сняла маску и посмотрела на него с дерзкой улыбкой. – Да, я не Ольга, – сказала она. – Меня иначе зовут. Но я ни за кого себя не выдавала. Вы сами приняли меня не за ту даму, так что и пеняйте на себя. – Но почему же вы не открыли мне мою ошибку! – вскипел де Фурвиль. – Для чего столько времени водили меня за нос? – А для того, что меня это очень забавляло, – невозмутимо отозвалась Мари. – И не нужно испепелять меня взглядом. Маскарады на то и придуманы, чтобы веселиться, а ежели вам не нравится, не езжайте на них. И она неспешно направилась к дверям. – Нет, постойте, сударыня! – в бешенстве закричал маркиз. – Вы не уйдете отсюда, пока не дадите мне внятных объяснений. Я не идиот и не спутал бы вас с другой дамой, если бы на вас не было такого же платья. Где вы взяли этот костюм, отвечайте! – Не ваше дело, – дерзко усмехнулась Мари. – Мошенница! – закричал маркиз, пытаясь схватить ее за руку. – Послушайте, маркиз, – обратился к нему Максим, – оставьте эту даму в покое. Если вы оказались таким болваном, что спутали двух женщин с разными голосами и совершенно различными манерами, то, и правда, пеняйте на себя. Никто не обязан вам ничего объяснять. Де Фурвиль подошел к нему ближе. – А вы кто такой? – сердито спросил он. – Хотя я догадываюсь. Вы – князь Шаховской! Максим скрестил руки на груди и насмешливо посмотрел на соперника. – Ну, хоть здесь вы не промахнулись. – Тысяча чертей! – воскликнул маркиз. – Да ведь это же вы все подстроили! Ну конечно. Вам стало известно, что Ольга поедет на маскарад, и вы наняли эту особу, чтоб она морочила мне голову. – Максим, – Ольга повернулась к нему. – А ведь это похоже на правду… – Это он! – визжал де Фурвиль. – Он подстроил это из ревности ко мне! – Ольга, нам пора, – произнес Максим. – Сейчас сюда люди сбегутся из-за его воплей. Ольга быстро надела полумаску, да еще и опустила вуаль, чтоб ее лица совершенно было не видать. Двинулась к дверям, Максим – следом за ней. Маркиз устремился вдогонку и сбил по пути горшок с каким-то растением, из-за чего едва не упал. – Проклятье! – прорычал он, перескакивая через препятствие. – Я этого так не оставлю! – и выбежал из оранжереи впереди Максима и Ольги. – Противник бежал с поля боя, – произнес Максим, когда они с Ольгой выбрались в столовую. – Прекрасно! Ну что, Оленька, – с улыбкой обратился он к ней, – не вернуться ли нам в бальную залу? – Да после того, что вы отчудили, я даже говорить с вами не хочу, – гневно процедила она. – Я пойду в бальную залу лишь затем, чтобы отыскать Зинаиду и сказать, что я уезжаю. Вернусь в ее дом и буду ждать ее там, если она не захочет ехать вместе со мной. – Ольга, ну что вы, ей-богу? – расстроился Максим. – Да вы не сердиться на меня должны, а благодарить. Без меня вы бы не узнали, каков этот маркиз. А он – человек непорядочный. Думал, что перед ним вы, и при этом вел себя так, как недопустимо вести себя с барышнями. Не отвечая, Ольга принялась высматривать в толпе Зинаиду. Не найдя ее в бальной зале, пошла по анфиладе гостиных и вскоре натолкнулась на Зину, сидевшую на диване с кавалером. К большой радости Ольги, Зинаида решила покинуть маскарад вместе с ней. – Не уговаривайте меня остаться, – сказала она кавалеру. – Мне пора домой, и вы сами должны понять, почему. С этими словами она взяла Ольгу под руку, и они устремились в сторону парадной лестницы. – Как успехи, друг? – спросил Максим у Сергея. – Я смотрю, вы не разлучались весь вечер. Сергей улыбнулся и вздохнул. – Кажется, я серьезно влюблен, – проговорил он. – А насчет успехов не знаю. – В любом случае, твои сердечные дела обстоят намного лучше моих, – по лицу Максима скользнула кривая усмешка. – Я опять умудрился впасть в немилость Ольги! – Я не удивлен, – добродушно рассмеялся Сергей. – Но поедем ко мне, там поговорим. Здесь нам незачем оставаться, не так ли? Максим согласно кивнул, и они тоже двинулись к лестнице. На другое утро Потерев глаза, чтобы окончательно проснуться, Зина подложила под спину подушку и села на кровати. – Какой дивный был вчера вечерок, – мечтательно прошептала она. – Поистине волшебный! Она оглядела комнату, отделанную в голубых и золотистых тонах, и внезапно почувствовала себя птицей, заточенной в золотую клетку. Ее душа рвалась отсюда. Куда? Этого Зина не знала. Лишь чувствовала, что хочет уехать. Из дома, который с некоторых пор стал казаться чужим, от глупого, надоевшего мужа, да и просто из Петербурга. Перед взором Зины возникло лицо мужчины, с которым она танцевала весь вчерашний вечер. Правильные, но не слишком строгие черты, красиво очерченный рот и выразительные карие глаза, излучающие доброту и ум. А также почтительную, ненавязчивую нежность. К ней. Только к ней одной! На других людей он смотрел иначе: с легкой ироничной усмешкой, которая нравилась Зине. Впрочем, в графе Меркалове ей нравилось решительно все. Когда им наскучило танцевать, они уселись на диване в гостиной и завели беседу. Зина не могла вспоминать ее без волнения… – Вы помните нашу первую встречу, графиня? – На вечере у Остолопова? Разумеется! – Нет, не там. Мы встречались тремя днями раньше. – Быть не может! И где же? – Возле конторы адвоката Бережного. Вы сходили с крыльца, когда я подъехал. На вас была прелестная розовая шляпка с цветами и перьями, очень вам к лицу. Мы едва не столкнулись, но вы были так погружены в свои мысли, что даже не заметили меня. – Я ездила показать адвокату свой брачный контракт. Хотела узнать, могу ли распоряжаться доходами с именья, назначенного мне в приданое. – И что сказал адвокат? – Что эти деньги – мои. – Тогда почему вы были так грустны? – Потому что… Она замолчала, вспомнив, что перед ней не подружка и нельзя говорить о своих семейных неурядицах. – Я уже не помню, – беспечно улыбнулась она. – Да и какая вам разница? Мы едва знакомы. – Да, – кивнул Сергей, – мы видимся всего третий раз. И однако, – он посмотрел на нее долгим, внимательным и нежным взглядом, – я уже успел в вас влюбиться. Понимаю, что это звучит странно. Мне и самому странно. Никогда не верил в любовь с первого взгляда. Зина испытала такой прилив радости, что не сдержала улыбки. Но быстро опомнилась и напустила на себя строгий вид. – Прошу вас, граф, если вы хотите, чтоб мы были друзьями, никогда не говорите мне таких слов, – сказала она. – А любви с первого взгляда не бывает! И вообще никакой любви нет, – прибавила она с легким вызовом. – Бывает только влечение, которое быстро проходит. Сергей снова посмотрел на нее долгим взглядом. – Вот как, – проговорил он задумчиво. – Но я точно знаю, что мои мать и отец друг друга любили. Целых десять лет. – Вы не можете знать, – возразила Зина. – Вы были ребенком, когда потеряли их. Но не буду спорить. Может, вы и правы. Только это бывает так редко, что нет смысла и мечтать о любви. – Почему же? – Чтобы не было разочарований. Сергей ненадолго задумался и кивнул. – Да. Лучше не мечтать. И самого слова «любовь» не произносить. Я вам больше его и не скажу. Просто… буду рядом, пока буду нужен. – Еще хуже! – рассмеялась Зина. – Давать обещания женщине, которую почти не знаешь. И довольно говорить о таком! Расскажите мне лучше о ваших путешествиях… Вспомнив весь этот разговор, Зинаида вздохнула и нахмурилась. Глупо отрицать очевидное. Она увлеклась графом Меркаловым и была близка к тому, чтоб влюбиться. Но вот этого ей и не хотелось – в кого-то влюбляться. Зинаида была не настолько наивна, чтоб не понимать, к чему это может привести. Это означало либо закрутить нудный платонический роман, либо пуститься в адюльтер. Первое казалось ей глупым, а второе – рискованным и способным погубить ее жизнь. Хотя… Разве ее жизнь уже не погублена? «Я погубила свою жизнь, когда согласилась выйти за Лопухина, – с горечью подумала Зина. – Я всегда, с самого начала знала, каков он. И все равно вышла за него. Потому что он был богат, а моя семья обеднела за войну, и мы не могли жить в столице. Потому что он был красив. И особенно потому, что так хотела маменька, а я не могла ее разочаровать. И вот, теперь мне уже не быть с человеком, которого я смогу серьезно уважать и любить. Так стоит ли позволять себе влюбляться? Это может принести мне страданья, а я не хочу страдать». Зина слезла с кровати и позвала служанку, чтобы та помогла ей одеться. Время близилось к завтраку, и Зина пошла в гостиную, где должен был находиться Евгений. Он действительно был там, но не один, а с маркизом. Они оживленно спорили, и Зина, не в силах побороть любопытства, застыла у дверей. – Вот видите, Симон, – с плохо скрываемым торжеством говорил Евгений, – вы упрекали меня, что я не могу ничего сделать для успеха нашего предприятия, а сами? Вы были у цели и так глупо все провалили! – Черт возьми, граф, – раздраженно парировал маркиз, – если бы вы имели чуть больше влияния на жену, мне бы не пришлось разыгрывать из себя Ромео. Графиня представила бы вас Ольге, вы бы подружились и намекнули ей, что было бы неплохо вам с женой погостить у нее. Мы поехали бы в Ольгино именье и спокойно занялись поисками сокровищ. – А почему вы сами не подали Ольге такую мысль? Сказали бы, что я сильно страдаю из-за разлада с женой…