Глава 9 К обеду Ольга переоделась в одно из своих новых вечерних платьев. Оно было сшито из лимонно-желтого шелка, выгодного оттенявшего цвет ее волос и кожи. Юбку украшали две тонкие кружевные оборки, пришитые «волнами». А свою прическу Ольга оживила венчиком из желтых нарциссов. В самом веселом расположении духа Ольга сошла в столовую, где Остолопов с Валобуевым засыпали ее комплиментами. Однако, несмотря на их любезность, настроение Ольги испортилось. Ей стало скучно, тоскливо, и даже пропал аппетит. «Что со мной? – удивленно думала она. – Ведь я была голодна. Куда же всё делось?» И вдруг она поняла. За столом не было Максима. С его остроумными шутками, ироничной улыбкой и дерзкими взглядами, которые часто приводили ее в бешенство. Но сейчас Ольга с изумлением чувствовала, что ей не хватает этого. Поймала себя на том, что все три часа, с момента возвращения в Петербург, ждала встречи с Максимом. И не просто ждала. Она нарядилась для него! А не для Валобуева с Остолоповым. «Не может быть, – подумала она в замешательстве. – Я всегда его терпеть не могла, особенно после возмутительной выходки на маскараде. И я совсем не скучала по нему в Царском Селе. Ни капельки не скучала! Так что же со мною теперь?» «А правда ли я по нему не скучала»? – спросила она себя. И тут же убежденно ответила: – Да. Ну, разве что иногда вспоминала о нем, да и то большей частью с досадой. Да и как мне еще о нем думать? Его дерзкое поведение заслуживает только упреков». И все-таки ей было тоскливо. Поэтому, когда Остолопов предложил поехать в театр, Ольга очень обрадовалась. В этот раз давали комедию Шекспира «Укрощение строптивой». Не зная, чем заняться в деревне, Ольга много читала и знала пьесы Шекспира. Поэтому она с нетерпением ждала спектакля. Но было еще рано, занавес не поднимали. – Добрый вечер, господа, – внезапно услышала она позади себя французскую речь. – Позвольте засвидетельствовать вам свое почтение. Ольга изумленно воззрилась на де Фурвиля. Он был в элегантном фраке из черного бархата, золотисто-зеленом атласном жилете под цвет его глаз и высоком черном галстуке с бриллиантовой булавкой. Изящно причесан, благоухает ароматом горьковато-сладких духов… «Вырядился, как на свиданье, – подумала Ольга. – Или же с расчетом произвести впечатление. Но на кого? Уж не на меня ли?» Последняя мысль заставила ее вспомнить предостережение Зины. Подруга не была мнительной и, если она советовала остерегаться француза, у нее наверняка имелись для этого веские причины. – А, мусью де Фурвиль! – насмешливо протянул Остолопов, даже не потрудившись изобразить приветливость. – Давненько мы не видались. А вы, значит, все любуетесь красотами нашей столицы? И совсем не торопитесь возвращаться на родину? – Петербург так прекрасен, что хочется оставаться здесь как можно дольше, – пробормотал де Фурвиль, смутившись неласковым приемом. – Знаю, знаю, – закивал Остолопов. – Вы, французы, вообще очень любите матушку-Россию. Так любите, что никак вас отсюда не прогонишь… Ольга ожидала, что маркиз уйдет, но он стоически перенес оскорбление и, отвернувшись от Остолопова, посмотрел на нее с нежностью. – Как ваши дела, мадемуазель? Графиня Лопухина говорила, что вы уезжали в Царское Село. Почему? Надеюсь, вы не были больны? – Вот репей проклятый, – проворчал Остолопов. – Степан Иванович, отделайтесь как-нибудь от него, – по-русски сказала Ольга. А затем ответила маркизу по-французски: – Благодарю вас, месье де Фурвиль, я вполне здорова. – Что ж, я рад это слышать, – отвечал маркиз. – Я за вас волновался. И скучал! – Это крайне похвально, мусью де Фурвиль, – язвительно заметил Остолопов, – что вы так заботитесь о чужих невестах, ха-ха! Ну что же, – произнес он уже без улыбки, – рады были видеть вас в добром здравии. Кланяйтесь от нас своему приятелю, графу Лопухину. Намек был высказан ясно. Однако вместо того чтоб уйти, де Фурвиль остался на месте. – В чем дело, сударь? – Отбросив притворную любезность, Остолопов возвысил голос. – Вы хотите сообщить нам что-то еще? – Я хотел попросить вас о небольшом одолжении, – торопливо заговорил де Фурвиль. – Дело в том, что у меня нет абонемента в театре, а граф Лопухин, ложей которого я пользовался… – Занавес поднимают! – перебила Ольга. – Все, маркиз, прощайте. Отвернувшись от растерянного поклонника, она воззрилась на сцену. – До свиданьица, мусью де Фурвиль, – язвительно обронил Остолопов. – До встречи на Елисейских полях, хе-хе-хе! – Он весело рассмеялся, довольный своим каламбуром. Выражение «на Елисейских полях» можно было истолковать двояко: это могло означать как встречу в Париже, так и в загробном мире. Де Фурвиль заскрипел зубами от злости. Но делать было нечего, и ему пришлось удалиться. Забыв о незадачливом ухажере, Ольга увлеклась спектаклем. Актеры играли превосходно, над некоторыми сценами Ольга хохотала до слез. Незаметно подошел антракт. Остолопов предложил прогуляться до буфета, но Ольге не хотелось отвлекаться на разговоры. – Принесите мне чего-нибудь вкусненького, Степан Иванович, – попросила она. – Конфет или апельсиновых цукатов. Остолопов устремился в буфет. Валобуев, которому давно не терпелось промочить горло вином, поспешил за ним. В ожидании их возвращения Ольга с любопытством рассматривала наряды столичных красавиц и едва не вскрикнула от испуга, когда кто-то с шумом плюхнулся в соседнее кресло. – Господи боже мой! – изумленно воскликнула она. – Как? Это опять вы, маркиз де Фурвиль?! – Я, – подтвердил он очевидный факт. – Ну, знаете… Это уже смахивает на преследование. Вы что, все это время только и думали, как улучить момент и поговорить со мной? – Вы угадали, мадемуазель, – он невозмутимо улыбнулся. – Я с самого начала спектакля ждал удобного случая. И дождался. – Но зачем? Чего вы хотите от меня? – Ольга, заклинаю вас, выслушайте, – его лицо сделалось серьезным, а голос упал до шепота. – Я вовсе не тот человек, за которого вы меня приняли. Вернее, за кого я сам себя выдавал: беспечного повесу, который только и думает, как приволочиться за женщиной. На самом же деле все не так! – Он взял ее за руку и взволнованно посмотрел в глаза. – Я приехал в Россию, чтобы провернуть грандиозное дельце… – Боже, – Ольга отняла у него свою руку. – Зачем вы мне это говорите? Меня не касаются ваши грандиозные замыслы! И я не желаю быть втянутой в авантюру. – Это не авантюра! Точнее, авантюра, но в ней нет ничего опасного или противозаконного. Я вам все объясню, но не сейчас. Я прошу вас встретиться со мной… – Нет! Это невозможно, даже не просите об этом!.. Да полно, маркиз, вы в своем уме? – Ольга посмотрела на него с возмущением. – Хорошо, – сжалилась она, заметив в его глазах неподдельное отчаяние, – если вы хотите говорить со мной, приезжайте завтра утром в особняк Остолопова. – Но это невозможно! – простонал он, заламывая руки. – Мы не можем обсуждать такое важное дело в доме, где нас могут подслушать! – Но что вы тогда предлагаете? – Вот, – он вложил ей в руку записку. – Здесь указан адрес, по которому я буду ждать вас. Завтра, в восемь вечера. – Что это за адрес? – Адрес особняка на Фонтанке. Он принадлежит князю Голицыну, я арендовал его неделю назад. Умоляю вас, приезжайте! Речь идет о деньгах. – О деньгах? – Об огромных деньгах, дорогая моя. Сундук с золотом и бриллиантами, зарытый в ваших краях при отступлении Наполеона. – Ну, дела! – Ольга принялась обмахиваться веером. – И что же вы… Она не договорила, так как в ложу вошли Остолопов с Валобуевым. – Ба-атюшки святы! – изумленно протянул Степан Иванович. – Нет, любезный мусью, вы, видно, не понимаете не только русских, но и французских слов… – Прощайте, мадемуазель, – пробормотал де Фурвиль, вскакивая с кресла. И бросив на Ольгу красноречивый взгляд, выбежал из ложи. – Эх, видно, мало мы потрепали французов в восемьсот двенадцатом, – проворчал Остолопов, усаживаясь. – Ну-с, Оленька, и что он вам напевал? – Да нес всякую чушь, – безразлично отозвалась Ольга. Занавес подняли, но теперь Ольга с трудом могла следить за развитием театрального действия. Все ее мысли были лишь о разговоре с маркизом. Сокровища Наполеона… Да, тут было, от чего пойти кругом голове! «Но почему он решил открыть свою тайну мне? – озадаченно думала она. – Какой в этом резон? Ведь я – барышня, а не храбрый мужчина. Неужели сокровища зарыты у меня под носом?! Бессмысленно строить догадки, лучше расспросить де Фурвиля». «Но ведь тогда мне придется поехать на свидание, – подумала она с трепетом. – Хотя… Почему бы и нет? Разве я так сильно рискую? Ну прямо, кто-то должен узнать, и я погублю свое честное имя. Если мне повезет, ни одна душа не узнает». *** В эту ночь Ольга долго не могла заснуть. Известие о сокровищах, зарытых вблизи ее имения, лишило ее покоя. Ее воображение, подогретое сценами из прочитанных романов, разыгралось не в шутку. Стоило ей закрыть глаза, как перед ее взором вставали всякие жуткие картины. Непроглядная ночь, зловещие очертания деревьев, похожих на сказочных чудовищ, ветер, крик совы… И посреди всего этого ужаса – люди в масках, опускающие в землю сундук. Ольга будто воочию видела, как они закапывают сундук, затем вскакивают на лошадей и мчатся в непроглядную тьму, подгоняемые выстрелами преследователей. А сундук остается лежать в земле, под развалинами разрушенного особняка. Злосчастный сундук не оставил Ольгу в покое даже во сне. Ей снилось, как они с де Фурвилем темной ночью едут в лес и откапывают сундук. Затем открывают его и вместо золота обнаруживают… свернувшуюся клубком змею! Потрясенные и смертельно испуганные, они пытаются закрыть крышку, но змея с жутким шипением выпрыгивает. А затем преследует их, с воплями бегущих по темному, непролазному лесу… Проснувшись наутро, Ольга сразу вспомнила вчерашний разговор с де Фурвилем. И тут же поняла, что поедет на рискованное свидание. Известие о зарытых рядом с ее имением сокровищах так сильно заинтриговало ее, что она просто не могла поступить иначе. Если вчера у нее еще оставались сомнения, то сегодня их уже не было. Наспех совершив утренний туалет, Ольга начала одеваться. Зная, что не сможет усидеть сегодня на месте, она сразу облачилась в прогулочное платье – из кашемира горчичного цвета, с длинными рукавами и облегающим шею кругленьким кружевным воротничком. Волосы собрала в тугой хвост на макушке, который заплела в косу и уложила в виде короны. Посмотрев на часы, Ольга недовольно поморщилась. Половина одиннадцатого! Значит, до того времени, как она отправится на свидание, остается еще целых девять часов. «Да я просто сойду с ума за эти девять часов, – подумала она. – Надо придумать, чем себя занять, чтобы убить время. Пожалуй, следует поехать кататься после завтрака. А потом? Ох, не знаю! Вот уж верно заметил как-то раз Остолопов: не было печали, так черти накачали». До завтрака еще оставалось время. Не в силах усидеть в комнате, Ольга спустилась на второй этаж и прошла в зимний сад. И чуть не застонала от досады, натолкнувшись там на Максима. Сегодня, в отличие от вчерашнего дня, ей совсем не хотелось его видеть. – Шаховской! – изумленно воскликнула она, останавливаясь от него в нескольких шагах. – Вот уж не ожидала увидеть вас здесь, да еще в такой ранний час. Что вы делаете? Решили подышать ароматом цветов? Не отвечая, он медленно подошел и протянул ей веточку мимозы, которую Ольга машинально приняла.