С длинного красноватого носа Валобуева стекал яичный белок. Испугавшись выкрика Максима, Валобуев сделал неверное движение рукой, и серпик с удвоенной силой врезался в яичную скорлупу. В результате макушка яйца отскочила, а его содержимое брызнуло вверх. – Это он подстроил! – завопил Валобуев, устремив на Максима обвиняющий, сверкающий взгляд. – Гадкий человек! – Да что вы, ничего я не делал, – пожал плечами Максим. – Неправда, неправда! – неистовствовал Валобуев. – Вы нарочно громко закричали, чтоб поставить меня в неловкое положение перед обществом! – Да какое общество, Алексей Александрович, здесь же все свои, – успокаивала его Ольга, даваясь от смеха. – Возьмите лучше салфетку и вытрите лицо. – А то белок засохнет, и придется ножом отскребать, – произнес Максим. Бросив на него злобный взгляд, Валобуев принялся яростно тереть нос. Максим вышел из-за стола, весело подмигнул Ольге и двинулся к дверям. – Наглец! Грубиян! Пакостник! – неслись ему вслед возмущенные выкрики противника. – Олух царя небесного, – медленно произнес Максим, обернувшись на пороге. И быстро исчез за дверями. Глава 10 – Приехали, сударыня, – распахнув дверь кареты, извозчик подал Ольге руку, помогая спуститься. – Мне уезжать, или прикажете обождать вас тут? – Да, голубчик, сделай одолжение, – сказала Ольга, вкладывая в его руку монету. – Не уезжай, даже если я сильно задержусь. Я хорошо заплачу. – Как прикажете-с. Поправив длинную темную накидку, полностью скрывавшую платье, Ольга огляделась. Не слишком приятное место, надобно сказать! Снятый маркизом небольшой двухэтажный особнячок находился на набережной Фонтанки, но не в аристократическом квартале. Вереница роскошных дворцов начиналась от того места, где Фонтанка впадала в Неву, и заканчивалась на пересечении с Невским проспектом. Этот же дом стоял по другую сторону проспекта, довольно далеко от него, в безлюдном месте. К тому же он не выходил фасадом на набережную, как большинство особняков, а прятался в глубине двора, обнесенного высокой деревянной оградой. «Ладно, – сказала себе Ольга. – Не поворачивать же назад». Ворота оказались заперты, но калитка рядом с ними была приоткрыта. Пройдя через калитку, Ольга пересекла двор и взошла на низкое крыльцо. Не обнаружив дверного молотка, она озадаченно нахмурилась, но тут дверь открылась и на крыльцо вышел де Фурвиль. – Входите, скорее, – пробормотал он, впуская Ольгу в дом. – Сюда, прошу вас, – маркиз указал на узкую деревянную лестницу, ведущую на второй этаж. – А здесь не очень уютно, – скептически заметила Ольга. Де Фурвиль безразлично махнул рукой. – Для меня главное, что хозяева запросили небольшую цену за аренду. Да не так уж здесь плохо. Просто в этом доме давно никто не жил. Он провел Ольгу в небольшую гостиную, отделанную в стиле конца прошлого столетия: голубые обои в розовых цветочках и мебель, обитая выцветшим розовым шелком. Занавески на окнах были плотно задернуты, поэтому Ольга не поняла, куда выходит комната. Люстра не горела, только свечи в громоздких медных подсвечниках. – А вы оказались на редкость пунктуальны для хорошенькой женщины, – заметил маркиз, кивнув на фарфоровые часы. – Мы ведь договаривались на восемь, а сейчас только половина восьмого. – Все очень просто, месье де Фурвиль, – ответила Ольга. – Я сегодня еду на бал. Выезд намечается в девять, вот я и приехала пораньше. Надеюсь, мы успеем обговорить все за полчаса? – Успеем. Де Фурвиль посмотрел на нее с улыбкой. Сбросив накидку, Ольга оказалась в том самом белом платье с розовыми цветами, в котором была на балу в доме Остолопова. – Так вот почему вы нарядились? А я уже возомнил, что вы надели этот очаровательный туалет ради моей особы. – Не будем терять времени, – промолвила Ольга. – Итак, о чем вы хотите рассказать мне? Маркиз подошел к столу, наполнил бокалы вином и протянул один из них Ольге. – Пожалуйста, выпейте сперва. Иначе у вас может закружиться голова от того, что вы сейчас узнаете. – Скорее, она закружится от вашего вина, – усмехнулась Ольга, принимая бокал. – Ну, месье де Фурвиль? Я вас внимательно слушаю. – Хорошо. Начну без предисловий. – Он поставил пустой бокал на стол и взволнованно посмотрел на Ольгу. – Дело было в конце восемьсот двенадцатого года. Как вы знаете, наш император бежал из Москвы по той же самой дороге, по которой незадолго до того наступал. Естественно, убегал он не с пустыми руками. Награбленного было много. И большая часть его благополучно прибыла в Париж. Но не всё! Часть награбленных сокровищ пришлось спешно зарыть в смоленской земле. – Откуда у вас такие сведения? – Да я сам охранял этот обоз. – Вы?! – А что вас так удивляет? – Де Фурвиль снова наполнил вином свой бокал. – Да, я аристократ, причем, не из новой французской знати, а из старой. Мой отец погиб на гильотине в девяносто третьем году, мать умерла в эмиграции. А я вернулся во Францию в восемьсот пятом году. Как и многие другие молодые дворяне. – Да, – кивнула Ольга, – мне это известно. Когда Наполеон стал императором, он разрешил эмигрантам возвращаться. И многие этим воспользовались. – Так вот, – продолжал маркиз. – Я служил в армии в чине капитана интендантского полка. И прошел с императором весь путь в Россию. Когда мы бежали из Москвы, нам поручили охранять несколько обозов с награбленными богатствами. Моим командиром был старый майор, из тех, что готовы были жизнь отдать за своего государя. В одном месте мы угодили в засаду. И майор, руководствуясь полученными инструкциями, спешно зарыл сокровища. – Чтоб они не достались русским? – Да. А потом нас отбили, и мы двинулись дальше. Естественно, в такой обстановке нечего было и думать о том, чтобы вернуться за сокровищами. Так они и остались лежать в смоленской земле. – И где же это местечко? Де Фурвиль с сожалением развел руками. – Если бы я только знал! Да, я присутствовал при том, как зарывали сундук, но… Все происходило в такой спешке, в такой суматохе… В тот день мы думали лишь об одном: как вырваться из окружения и не угодить в плен. Нужно было спасать свою голову, а не думать о меркантильных предметах. И все же, кое-что я запомнил, – он красноречиво посмотрел на Ольгу. – Например, то, что сундук зарыли в каком-то именье. В парке, под музыкальным павильоном. – Под музыкальным павильоном? Да у нас почти в каждом именье такие есть! – Знаю, – де Фурвиль улыбнулся. – Но вы забываете, что они немного отличаются один от другого – по архитектуре, по цвету. – Да, конечно. Все парковые павильоны отличаются один от другого, как и сами усадьбы. Ну так что же? – нетерпеливо спросила Ольга. – Вы запомнили, как выгляделтот? – Запомнил. – И как же? – А вот этого, дорогая моя, я вам не скажу. И не смотрите на меня так сердито. Вы должны понимать, что я не могу полностью довериться вам. Кто даст мне гарантию, что, выйдя из этого дома, вы тотчас не броситесь на поиски сокровищ? Только не со мной, а, скажем, с Остолоповым. Нет-нет, я должен быть осторожен, ведь на карту поставлено слишком многое. – И что же вы предлагаете? Маркиз шумно вздохнул. – Заключить союз. И вместе заняться поисками сокровищ. – Надо полагать, у вас уже есть какой-то план? – Он очень простой. Вы немедленно возвращаетесь в именье, а я приезжаю следом. И поселяюсь у вас в доме. Ну, скажем… в качестве вашего кузена. Такое возможно? – Думаю, что да. – Ольга допила вино и отбросила со лба локон. – Конечно, мне придется довериться тетушке… Но это ничего. Она, хоть и сельская жительница, но по натуре авантюристка. Довольно умна и находчива. – Она умеет держать язык за зубами? – Вполне, – Ольга заходила по комнате. – Так, значит, вы приезжаете в наше именье. И объявляете себя моим кузеном… Я думаю, вам следует выдать себя за русского. Чтобы было поменьше сплетен. – Но я очень плохо понимаю по-русски! – Это не беда, – рассмеялась Ольга. – Наши провинциалы плохо знают французский, но уверены, что в Петербурге все дворяне говорят только по-французски. И мы скажем, что вы из Петербурга. Так что не волнуйтесь. И зачем вам много говорить? В гостях можно молча сидеть. – Ну что же, отлично. Просто отлично, сударыня! Итак, предлагаю еще раз обсудить наш план, – де Фурвиль подвинул Ольге кресло. – Подождите, маркиз, еще один вопрос. – Ольга устремила на него пытливый взгляд. – Почему вы выбрали в союзники именно меня, девушку, с которой едва знакомы? Должно же быть этому объяснение! – Верно, – кивнул он. – И оно простое. Во-первых, вы показались мне барышней умной и смелой. И сегодня я убедился, что чутье на людей меня не подвело. А во-вторых, как вы уже и сами, наверное, догадались, ваше именье находится в тех местах, где зарыт сундук. – Но ведь вы не помните, где он точно зарыт! Не исключено, что в моем именье или именье моего дядюшки его нет. – Возможно, что так. В таком случае, придется покопаться в парках ваших соседей… Не волнуйтесь, мадемуазель! – Он рассмеялся, заметив в ее глазах испуг. – Мы не станем перерывать все парки подряд. Я уверен, что узнаю этот павильон, когда увижу его. И не только павильон, но и дворянский дом: его я тоже запомнил. – Прекрасно. Но для этого нам придется объехать именья всех моих соседей! – Только некоторых. У меня есть карта, которая поможет нам в поисках. – Он достал из комода широкий лист бумаги и с победной улыбкой развернул его перед Ольгой. – Вот, смотрите. Здесь указаны все именья вашего уезда, подписаны имена владельцев. Крестиками обозначены места возможного нахождения клада. – Потрясающе! – Ольга с восторгом оглядела карту. – Наша Киселевка, мое разрушенное Никольское, Валобуевка, Знаменское, Губайлово, Архарово… всего шесть имений. Как вам удалось раздобыть такую карту, маркиз?