Внутреннее убранство павильона разочаровало Дениса Анатольевича. Там не оказалось ничего примечательного: ни статуй, ни инструментов. Только облупившаяся роспись на стенах, изображавшая полуобнаженных арфисток, указывала на назначение домика. – Валобуеву и впрямь не мешает обзавестись хозяйкой, – заметил Жеребов. – Иначе этот чудесный парк скоро придет в запустение. Выйдя из павильона, они сели на лошадей и той же дорогой вернулись в Киселевку. Возле дома Жеребов соскочил с лошади, подбежал к Ольге, бережно обнял ее за талию и поставил на землю. – Благодарю вас, – промолвила девушка, несколько смутившись тем, что он не просто подал ей руку, а снял с седла. Жеребов хотел что-то ответить, но тут на крыльцо выбежала Ирина. – Вот вы чем занимались! – весело заверещала она. – Катались верхом. А мы-то с князем гадаем, куда вы пропали! – С князем? – нахмурилась Ольга. – С месье Шаховским. Я встретила его, когда искала вас, он как раз ехал сюда. На самом деле, – зашептала она на ухо Ольге, – это Стефан попросил его проводить меня в Киселевку, чтоб я не заблудилась. На крыльцо вышел сам Максим. Взглянув на него, Ольга поняла, что он видел, как Жеребов снимал ее с седла. – Идемте, идемте же в дом! – засуетилась Ирина. – Наша добрейшая тетушка вся изволновалась, опасается, что завтрак простынет. Схватив мужа за руку, Ирина потащила его в дом. Ольга направилась следом, но Максим остановил ее. – Что это еще за дела? – спросил он. – Мало того, что вы все утро провели наедине с этим типом, так еще позволяете ему обнимать себя? – Прекратите, Максим, – одернула его Ольга, – ничего я не позволяю. Это вы себе лишнее позволяете. Говорить со мной в таком тоне… Я вам не невеста пока! – Ясно, – обронил он. – Значит, этот рогоносец вас очаровал. – Не смейте называть его так! Денис Анатольевич – муж моей кузины, и я не позволю оскорблять его. Максим ничего не ответил, лишь нахмурился и пошел вслед за Ольгой в столовую. Зная его нрав, она опасалась, как бы он не затеял скандала. Но Максим ни разу не заговорил с Жеребовым и лишь изредка, когда тот за чем-нибудь обращался к Ольге, бросал на него хмурые взгляды. Сразу после завтрака Максим уехал – даже не простившись с Ольгой. *** Вечером в Киселевке побывало двое гостей – Терентий Наумович Бобров и Антон Кириллович Мухин. Приехали они в разное время, один в пять часов, другой в восемь. Анна Егоровна нарочно устроила так, чтобы каждый из женихов мог вдоволь наговориться с Ольгой. Весь вечер хитрая женщина хлопотала вокруг гостей, то предлагая им угощение, то прося Зинаиду сыграть модный романс. От Ольги же требовалось держаться с кавалерами как можно любезнее, дабы у них головы пошли кругом от такого нежданного внимания. – Ну, моя голубка, держись, – сказала Анна Егоровна, проводив около полуночи Мухина. – Завтра и послезавтра мы с тобой едем отдавать твоим кавалерам ответные визиты. И если только заветный сундук спрятан в их владениях, быть ему нашим! Уверенность тетушки передалась Ольге, и она уснула, полная радужных надежд. И лишь утром вспомнила про Жеребовых. – Как же с ними быть? – спросила она Зину. – Мы не можем взять их с собой к Мухину. А бросать на весь вечер одних нехорошо. – Да что нам приличия? – усмехнулась Зина. – Найти сундук важней. Я останусь дома! Буду развлекать Ирэн и кокетничать с твоим новым поклонником. – Каким еще поклонником? – Твоим разлюбезным «кузеном». Думаешь, я не заметила, что он весь вечер не сводил с тебя глаз? Ольга прикусила губу. Зина была права: Денис Жеребов, в самом деле, весь вечер смотрел только на нее. Иногда их взгляды встречались, и тогда на его губах появлялась понимающая улыбка, которой он словно говорил: «Бедная вы моя! Представляю, как вам претит общение с этими мужланами». Но может, подруга ошиблась, приняв дружеское расположение за большее? – Ты не права, Зина, – нахмурилась она. – Денис Анатольевич, действительно, расположен ко мне. Но это – простая симпатия. – Я не гадалка и не могу знать, что он там питает к тебе, – ответила Зина, – но зато я знаю другое, – она беспокойно нахмурилась. – Оленька! Если ты не перестанешь любезничать с ним, ты рискуешь поссориться с человеком, который по-настоящему тебя любит. Ольга шумно вздохнула. – Да, я знаю, что Максим меня любит. Но я-то его не люблю! И я не давала ему никаких обещаний. Почему я должна вести себя, как монахиня? И потом, ведь это просто смешно – ревновать меня к женатому мужчине! – Кто любит, тот всегда ревнует, – убежденно отозвалась Зина. – Поверь мне, дорогая, это так, хотя и не слишком приятно. – Да уж, приятного мало, – усмехнулась Ольга. Этот день хозяева и гости провели дома. С раннего утра зарядил моросящий дождь, и о прогулках пришлось забыть. Больше всех томилась Ирина, которой дождь помешал поехать в Знаменское. Из-за этого она весь день не давала Ольге покоя. Три раза Ольге пришлось выслушать подробный рассказ о ее вчерашнем свидании с Остолоповым, раз пять пришлось подняться в спальню Ирины, чтобы осмотреть ее наряды и посоветовать, какое платье надеть на предстоящий бал. К вечеру Ольга чувствовала себя совершенно измученной. Максим и Сергей не приехали. Впрочем, Сергея не ждали: ему нужно было наблюдать за дядюшкой и сторожить павильон. А отсутствие Максима порядком расстроило Ольгу. Теперь она не сомневалась, что он обиделся на нее всерьез. При мысли об этом становилось досадно и совестно. И это Ольге не нравилось. «Но почему, почему я должна чувствовать себя виноватой перед ним? – недовольно спрашивала она себя. – Я ничем его не обидела, разве что чуть-чуть. И какое право он имеет меня ревновать? Да еще к кому – к мужу моей кузины! Ну, ей-богу, это просто смешно». Несмотря на эти разумные доводы, на душе было тяжко. Ольга даже обрадовалась, когда настала пора ехать к Мухину. «По крайней мере, я хотя бы развеюсь», – сказала она себе. *** В Губайлове, небольшом имении Мухина, все, с самого начала, пошло по сценарию Анны Егоровны. Хозяин был так рад видеть Ольгу, на которой мечтал жениться, что просто онемел от восторга. Прогулявшись по парку, уселись ужинать. И тут уж Анна Егоровна пустила в ход все свои уловки, чтоб заставить хозяина забыться. Она рассказывала забавные истории времен своей молодости, когда нравы были фривольней, чем сейчас, сыпала пикантными анекдотами, от которых бедный жених краснел, как невинная девица. А сама тем временем не забывала кивать лакею, чтобы тот подливал в опустевшие рюмки рябиновую наливку. И результат не замедлил последовать. К полуночи бедняга Мухин так захмелел, что не мог дойти до спальни без помощи слуг, которые сами были не трезвее барина. – Так как же, Антон Кириллович? – громко, чтобы слышали слуги, спросила Анна Егоровна. – Разрешаешь ты мне накопать отростков той розочки, что растет у тебя в саду? – Для вв-ас, мил-лейшая Анна Егор… все, что хотите, – промямлил засыпающий Мухин. – Добро, – сказала Анна Егоровна, обернувшись к племяннице. – Стало быть, ночью будем копать. – Ох, тетушка! – только и смогла вымолвить Ольга. Отправив хозяина спать, Анна Егоровна велела своим слугам угостить губайловскую дворню рябиновой наливкой, наказав не напиваться самим. А затем прошла вместе с Ольгой в отведенную им гостевую спальню. Однако ни тетушка, ни племянница и не думали ложиться в постели. Вместо этого они погасили свечи и стали ждать сигнала от своего дворецкого, коему Анна Егоровна безоглядно доверяла. Наконец дворецкий постучал в дверь и сказал, что в доме все спят. Анна Егоровна закуталась в шаль и вместе с Ольгой направилась во двор. Трое киселевских слуг уже ждали их. – А ну-ка, ребятки, доставайте из кареты лопаты – и за мной! – скомандовала Анна Егоровна, которой рябиновая наливка придала дополнительной храбрости. – Да не шумите вы, ироды, дом поднимете на ноги! – Господи, тетушка, – прошептала Ольга, испуганно озираясь вокруг, – как мне страшно. Не дай бог, увидит кто-нибудь, что мы вовсе не цветочки выкапываем. – Волков бояться – в лес не ходить, – глубокомысленно изрекла Анна Егоровна. – И бояться тут решительно нечего. У Мухина наберется от силы с десяток дворовых, да и те уж дрыхнут. Дождавшись слуг, Анна Егоровна с видом бравого полководца, ведущего отряд на взятие вражеской крепости, двинулась к павильону. Не медля ни минуты, начали копать. Около часа в пустынном парке слышался лишь стук лопат, да тяжелое дыхание мужиков. Потом, дав слугам передохнуть, Анна Егоровна велела копать дальше. Крепостные перерыли всю землю вокруг павильона, вскрыли прогнивший деревянный пол и перекопали там. Но – увы и ах! – заветного сундука нигде не было. – Где еще прикажете копать, барыня? – спросил дворецкий, вытирая пот. – Кажись, все уже перерыли, вдоль и поперек. С минуту Анна Егоровна стояла в грустном раздумье, затем сокрушенно вздохнула и махнула рукой. – Засыпай, Семен, – велела она. – А то до зари не управимся. – Стало быть, и здесь ничего нет, – огорченно протянула Ольга. Анна Егоровна упрямо топнула ногой. – Здесь нет, так в другом месте будет. Не падай раньше времени духом. – Вы правы, тетушка, – с наигранной бодростью отозвалась Ольга. И прибавила, стараясь убедить не тетушку, а саму себя: – Все равно, эти сокровища никуда от нас не уйдут. Если в этом мире есть справедливость, мы найдем их. Кому же еще они должны достаться, как ни мне, потерявшей из-за Наполеона все свое состояние? Дождавшись, пока землю вокруг павильона разровняют, Анна Егоровна с Ольгой заспешили к дому. – Как проснемся, то сразу не будем уезжать, – рассуждала Анна Егоровна. – Позавтракаем с Антоном Кирилычем, потолкуем о том о сем. А затем я позову дворецкого и спрошу, выкопал ли он те кусты, о которых я ему говорила. И тут выяснится, что эти болваны с перепою копали не там, где надо. Ну, Антон Кирилыч, понятно, простит дураков из почтения к нам. – Вы умница, тетушка, – пробормотала Ольга, стуча зубами от холода. Ночь была нежаркой, а уже занимался рассвет, стало зябко и сыро. Думая лишь о том, как поскорее лечь спать и согреться, ни Ольга, ни Анна Егоровна не заметили притаившегося за кустами человека. А между тем, он уже давно наблюдал за всеми их маневрами. Дождавшись, когда барыни и слуги скроются за дверями дома, наблюдатель встал и, с усилием переступая затекшими ногами, направился в дальний конец парка, где его дожидалась лошадь. – Так вот, значит, как тут обстоят дела, – бормотал он посиневшими от холода губами. – Не ожидали мы, что они так рьяно возьмутся за дело. А барышня-то Чижевская какова! Я-то чаял, после смерти француза она думать забудет про сокровища. Но куда там – только разохотилась. Тетке обо всем рассказала, и у той разгорелись глаза. Ничего! Теперь, когда мне известны их карты, играть будет легче. Глава 15