– Да, вы правы, – задумчиво промолвила Ольга. – Во всяком случае, это гораздо лучше, чем вообще не найти сокровищ. – Главное, чтобы нас никто не опередил, – сказал Максим. – А опередить нас, по-моему, уже невозможно. Его доводы успокоили Ольгу, и ее настроение улучшилось. В самом деле, даже если Максима с Сергеем и застанут в парке, ничего страшного не произойдет. Просто найденный клад разделят на пятерых. Но даже в этом случае каждому из них достанется немало. На душе у Ольги полегчало, и вскоре она даже развеселилась. Спустя два часа, как и говорил Максим, гостей позвали к столу, накрытому в соседней зале. Ольгино место оказалось рядом с местом Остолопова, и уж здесь она приложила все усилия, чтоб вскружить ему голову и заставить забыть про сундук. – Как вы оживлены, – заметил Степан Иванович, поглядывая на нее игривым и немного удивленным взглядом. – Так веселы и очаровательны, что затмили собой всех соседок. А уж кавалеров с ума свели. Готов поручиться, что мой друг уже десять раз пожалел о своем опрометчивом решении. Посмотрев на Валобуева, который к этому времени порядком запьянел и ничего не видел дальше своего носа, Ольга рассмеялась. А затем, шутливо погрозив Остолопову пальцем, сказала: – Ах, Степан Иванович, нельзя быть таким лицемером! Я прекрасно знаю, кто посоветовал Валобуеву расторгнуть помолвку. – И кто же, по-вашему, сей коварный злодей? – притворно удивился он. – Вы. – Я?! – Ну конечно. Не пытайтесь это отрицать, я вам все равно не поверю. Остолопов возвел глаза к небесам. – Моя прекрасная фея, вы несправедливы ко мне! Неужели вы считаете меня способным на такое коварство? Как нехорошо с вашей стороны. Да просто обидно! И словно в опровержение своих слов, он хитро рассмеялся. – Ладно, я признаюсь, – он слегка наклонился к ней. – Да, я действительно… нет, нет, не подумайте обо мне так дурно! Я вовсе не советовал Валобуеву отказаться от вас. Но когда он обмолвился, что хочет расторгнуть помолвку, я почел за лучшее не отговаривать. И знаете, почему я так поступил? Только ради вас! – Как это понимать? – усмехнулась Ольга. Остолопов посмотрел на нее серьезно. – Вы достойны лучшего жениха, чем Валобуев. Помните наш разговор о принцах и королях? Так вот, скажу прямо: Валобуев – не только не король, но даже не принц. «А где же их взять, королей?» – едва не спросила Ольга. Но смекнув, какой может последовать ответ, промолчала. Если Остолопов сейчас сделает ей предложение, нужно будет отнекиваться. Поэтому она лишь кокетливо рассмеялась и сказала: – Раз уж вы так разоткровенничались со мной, я тоже сделаю вам небольшое признание. – Она наклонилась ближе, чуть касаясь локонами его лица. – Я ужасно рада, что моя помолвка с Валобуевым расторгнута… А теперь, – весело вскричала она, вставая со стула, – давайте вернемся в залу и продолжим танцы! Наши уездные барышни совсем не избалованы балами, и им просто не терпится танцевать. Вытащив Остолопова из-за стола, Ольга повела его в бальную залу. Гости потянулись за ними – все, за исключением Максима, который незаметно исчез. Убедившись, что его нет в зале, Ольга помолилась за успех предприятия и решила, что теперь ей нельзя ни на минуту выпускать Остолопова из виду. Заиграли неспешный гавот. Несколько кавалеров устремились к Ольге, но она дала им решительный отказ. – Этот танец я буду танцевать только с вами, Степан Иванович, – объявила она Остолопову. – И не вздумайте отказаться, если не хотите обидеть меня. – Ну что ж, – приосанился он, – придется тряхнуть стариной… После гавота последовал быстрый экосез, и на какое-то время Ольга оказалась разлучена с Остолоповым. Но едва танец кончился, она поспешила вернуться к нему. – Устали, моя красавица? – спросил он с добродушной усмешкой. – Так устала, что не в силах с места сойти, – не моргнув глазом соврала Ольга. – Степан Иванович, спасите меня от этих несносных кавалеров! – Охотно, дорогая моя, – с готовностью отозвался он. Затем предложил Ольге руку и повел в дальний конец залы, где стоял стол с напитками. – Вот, выпейте бокал вина, – он протянул его Ольге. – Это подкрепит ваши силы. А потом мы выйдем на террасу, подышать, так сказать, прохладным ночным зефиром… Ольга потянулась к бокалу, и тут произошла неожиданность. Рука Остолопова качнулась, и вино вылилось на Ольгино платье. – Боже, – растерялась она. – Мой наряд испорчен… – Ради бога, простите, это я виноват, – пробормотал Остолопов. – Ничего, сейчас я попрошу горничную замыть пятно, и ваш прелестный наряд будет спасен. Идемте со мной, моя фея, в эту дверь… Ольге ничего не оставалось, как послушаться. Пройдя пару комнат, они вышли к лестнице, и Остолопов повел Ольгу на второй этаж. – Только не расстраивайтесь, – приговаривал он, – все будет в порядке. Я думаю, вы даже успеете станцевать котильон, когда служанка почистит ваше платье. Он привел Ольгу в гостевую спальню, вызвал горничную, а затем ушел. Служанка торопливо сняла с Ольги платье, закутала ее в пеньюар и удалилась. Едва за горничной закрылась дверь, Остолопов вернулся, держа перед собой наполненный вином бокал. – Сделайте несколько глотков, дорогая, – сказал он, – вам нужно успокоиться. И не тревожьтесь за платье: Маша обещала, что через десять минут пятно бесследно исчезнет. Взяв бокал, Ольга залпом осушила его. – Надо же, какая досада, – вздохнула она. И кокетливым тоном прибавила: – Степан Иванович, пожалуйста, побудьте со мной, пока платье не принесут! – С удовольствием, моя красавица, – сказал он, опускаясь в кресло напротив. – Вы же знаете, я всегда готов вам услужить. В его голосе внезапно послышалась ирония, и Ольга насторожилась. Она собиралась завести какой-нибудь легкий, веселый разговор. Но стоило ей встретиться с Остолоповым глазами, как слова будто в горле застряли. Остолопов смотрел на нее странным, незнакомым взглядом: пристальным, тяжелым и чуть ли даже не злым. – Что такое, Степан Иванович? – спросила Ольга, пытаясь отогнать тревожные мысли. – Что… Почему вы так на меня смотрите? Он усмехнулся, покачав головой. – А вы, дорогая Оленька, отчаянная девица, – произнес он вкрадчивым голосом, показавшимся Ольге зловещим. – Я бы даже сказал – излишне отчаянная. – О чем вы? Я не понимаю! – Неужели? – спросил Остолопов с ехидством. – Совсем не понимаете? Ах, какая же вы актриса, моя фея! Пожалуй, героиням Шекспира и то до вас далеко. Да-с, – проговорил он, поднимаясь с кресла и направляясь к дверям, – не ожидал я от вас… такого коварства. Ольга хотела вскочить, но вдруг с ужасом поняла, что тело не слушается ее. Ее руки и ноги стали тяжелыми, будто на них навалили десяток меховых шуб. В голове стоял неясный шум, сознание мутилось, и отчаянно, просто нестерпимо клонило в сон. И вдруг ее уплывающее сознание пронзила чудовищная мысль. – Вы… меня… отравили! – выдохнула она непослушными губами. А затем провалилась в забытье. *** Тот промежуток времени, когда Остолопов танцевал с Ольгой гавот, был самым подходящим, чтобы незаметно покинуть дом. Разомлевшие после ужина гости лениво наблюдали за пустившимся в пляс хозяином, молодежь была занята собой. Поэтому, едва танец начался, Максим вышел из залы на огибавшую дом террасу, а затем прошел на конюшню, где его дожидался помощник конюха с лошадью. – Смотри же, Афанасий, – предупредил Максим, – никому ни сказывай, что я уезжал. А ежели спросят, отвечай: ничего не видел и не знаю. Понял? – Как не понять, Максим Петрович, разве ж мы глупы? – улыбнулся конюх. – Все скажем, как велели. Дав слуге серебряную монету, Максим поскакал мимо озера к лесу, а оттуда – прямиком в Валобуевку. Сторож, предупрежденный Сергеем, без расспросов впустил его в дом. – Ну, как тут у вас, друг? – поинтересовался Максим. – Все тихо? – Да вроде бы, – ответил Сергей. Проворно спрыгнув с кровати, он сбросил халат, в котором валялся последние дни, притворяясь больным, и принялся быстро одеваться. – В доме и в усадьбе почти никого нет, – пояснял он, натягивая сюртук. – Едва Валобуев уехал, я отпустил слуг в деревню. А что в Знаменском? Как веселье? – В разгаре. Даже Остолоп пошлее танцевать, уступив уговорам Ольги. – А мой дядюшка? Надеюсь, ему не взбредет на ум вернуться домой в самый неподходящий момент? – Не волнуйся, – усмехнулся Максим, – Зина не допустит такого. К тому же он основательно надрался… Но довольно болтать, у нас мало времени. Как мы сделаем? Я думаю, тебе лучше остаться в доме и наблюдать за подъездной аллеей, а мы с Анной Егоровной… – Подожди! – перебил Сергей. – Ты не знаешь, где находятся дальние ворота. Я сейчас добегу до них и проведу Ольгину тетушку в парк. Как я понял, она со своими дворовыми уже ждет нас? – Да уже, наверное, заждалась. – Все, идем, – промолвил Сергей. – Сторожа можно не бояться: я ему заплатил, он не отойдет от дома. Вскоре они быстро шли по темному парку. Аллея, ведущая к дальним воротам, пролегала в стороне от музыкального павильона. Поэтому Сергей сказал: – Незачем тащиться к воротам вдвоем, это далеко. Я пойду один, а ты ступай прямо к павильону: вон он белеет, слева от ручья. Он не заперт. Там полно всякого хлама, разбери пока. – Разумно, – согласился Максим. – Поспешите там с Анной Егоровной, вдруг придется долго копать. Свернув на боковую аллею, обсаженную кустарником, он зашагал к павильону и вскоре был на месте. Вытащив из-под плаща фонарь, Максим зажег его и начал искать входную дверь. Как и предполагал Сергей, она оказалась не заперта. Войдя внутрь, Максим посветил фонариком… и едва не выругался вслух. Деревянный пол павильона был разворочен, а в его середине зияла огромная дыра. Мокрые комья земли доказывали, что раскопки производились недавно. И судя по всему, в большой спешке: неизвестные кладоискатели даже не позаботились убрать следы своего присутствия, включая лопаты и заступ. – Мы опоздали! – в отчаянии воскликнул Максим. – Будь оно все проклято! Он с такой яростью пнул лопату, что она перелетела через помещение и врезалась в стену павильона. И словно в ответ на этот звук, снаружи донесся жалобный, но довольно отчетливый стон. Максим изумленно прислушался. Несколько секунд спустя стон повторился. Сомнений не оставалось: там, за стеной павильона, находился какой-то человек, и он звал на помощь.