– С радостью бы оставил, – признался Остолопов, – да боюсь осуждения людского. – Так и быть, оставляю тебе несколько деревенек да триста душ крепостных. Владей, сынок, пользуйся моей добротой! – Надменно вздернув подбородок, он вышел из комнаты. Оставшись в одиночестве, Максим обхватил голову руками и на время застыл в неподвижности. Судьба слишком неожиданно повернулась к нему спиной, чтобы можно было сразу с этим смириться. Еще вчера вечером у него была половина роскошного особняка в столице и надежда разбогатеть. А сегодня не осталось почти ничего… Да еще и нависла угроза быть обвиненном в тяжком преступлении. «А Ольга? – спохватился он. – И Анна Егоровна, Зина? Как они сейчас?» Он хотел броситься в Киселевку, но раздумал. Нет, это будет слишком тяжело – увидеться с Ольгой сейчас, когда все их надежды рухнули. Да и зачем? Говорить бесполезные слова утешения или, хуже того, выслушивать их самому? Слава Богу, Остолопов тактично не упомянул о присутствии Ольгиной тетушки в Валобуевке, и доброй репутации женщин ничто не грозит. А у них и без того сейчас много хлопот: нужно думать о похоронах Лопухина, тело которого уже привезли в Киселевку, так как больше некуда. – Но все-таки, кто его убил? – прошептал Максим, задумчиво глядя перед собой. – Если это сделал не Остолоп, то тогда я вообще не понимаю! С кем приехал сюда Лопухин, где он прятался? Как позволил себя так провести, что не только не получил сундука, а отправился сам на тот свет? Одни сплошные загадки… Глава 18 Лопухина отпевали в киселевском храме. А на другой день Зина повезла гроб в Москву, чтоб похоронить мужа в семейной усыпальнице. Жеребов вызвался сопровождать ее, и Ольга, узнав об этом, попросила, чтобы он забрал жену с собой. Но не тут-то было. Ирина воспротивилась, а в день отъезда и вовсе сбежала из Киселевки. – Делать нечего, Денис, езжайте без нее, – сказала Ольга. – Ирина не вернется до вечера, а Зина не может задерживаться. – Простите нас, ради бога, – виновато произнес Жеребов. – Стыдно, что мы сколько хлопот доставляем. – Ничего, – ответила Ольга, – вы не виноваты, что Ирина такая сумасбродная. «Боже, сделай так, чтоб Ирина не узнала о моей помолвке до возвращения мужа! – мысленно взмолилась Ольга. – Иначе моя и без того несчастная жизнь превратится в ад». Проводив карету и следующую за ней повозку с гробом Лопухина, Ольга с Анной Егоровной вернулись в гостиную. – Тетушка, – промолвила Ольга, мрачно глядя на обложенное тучами небо, – мне не верится, что все так ужасно обернулось. Золото, на поиски которого мы положили столько трудов, досталось другим. Максима чуть не обвинили в убийстве Лопухина. А мне теперь придется идти за Остолопова. Это какой-то кошмар, наваждение! Неужели ничего нельзя сделать, чтоб избегнуть этого замужества? – Почему же? – возразила Анна Егоровна. – Ведь ты еще можешь отказаться… – И погубить Максима? – Ольга на секунду задумалась, затем покачала головой. – Нет, я так не смогу. Остолопов изменит показания, если я откажусь с ним венчаться. – А коли так, милочка моя, то и нечего понапрасну терзаться, – сказала Анна Егоровна. – Стало быть, судьба. И потом, если рассудить по уму, все не так ужасно, как тебе кажется. Конечно, спору нет: Остолопов – мошенник и плут, каких поискать. Но зато он богат, не в пример нашим уездным женихам. С таким мужем не пропадешь. Будешь жить в довольстве, по балам да по заграницам разъезжать. Разве ж это такое большое несчастье? – Тетя, перестаньте! – Да ты не горячись, милочка. – Отложив рукоделье, Анна Егоровна поднялась с дивана и подошла к племяннице. – Я тебе вот что скажу. Чем заламывать руки да клясть свою долю, лучше подумай и ответь мне, как на духу. – Она помолчала, выразительно посматривая на Ольгу. – Если бы ты совсем не знала Максима, а знала лишь одного Остолопова, и он сделал бы тебе предложение, пошла бы ты за него? – Нет, – ответила Ольга. – Не пошла бы. Вот вам крест, ни за что не пошла бы! Анна Егоровна развела руками. – Ну, тогда я не знаю, что сказать. Если так рассуждать, можно до конца века в девках просидеть. – Да лучше уж в девках остаться, чем пойти за немилого! – запальчиво ответила Ольга. – Эх, Оленька, – вздохнула Анна Егоровна. – Да где ж этого милого взять? Максим на что молод да собой пригож, а и то ты не больно ласково его привечала. И сейчас не из любви спасти его хочешь, а только из жалости. Жалко тебе молодца, что пропадет ни за грош, вот и решила принести себя в жертву. Хотя как по мне, – упрямо повторила она, – лучше выйти за такого пройдоху, как Остолопов, чем схоронить себя в деревенской глуши. Не отвечая, Ольга отвернулась к окну, по которому молотили дождевые струи. Вспомнив об Ирине, ускакавшей неизвестно куда на лошади, Ольга на мгновение встревожилась. Но стоило ее взгляду упасть на прибитые ливнем цветы, как она тут же забыла о кузине. Воспоминания о чудесных минутах, проведенных с Максимом в Никольском, нахлынули на нее, подобно теплому дождику. Увитая зеленью беседка, мягкий шум дождя и пронзительный взгляд бирюзовых глаз, наполненных нежностью, любовью и отчаянной, пылкой мольбой. «Пожалуйста, не отталкивай меня. Я так сильно люблю тебя, я так настрадался из-за твоей холодности»… Воображение Ольги настолько перенесло ее в тот день, что она почти наяву ощутила, как руки Максима сжимают ее плечи, а его жаркие губы исступленно ласкают ее рот. Ее охватило чувство сладкой истомы, безудержный восторг, стремительно растущая радость. «Безумие – это не признавать, что нас с вами непреодолимо влечет друг к другу»… Господи, когда же все это было? Не верилось, что с того дня миновала всего лишь неделя. Казалось, все это происходило давно, в какой-то другой жизни. Встряхнув головой, чтобы отогнать наваждение, Ольга задернула шторы. И почувствовала себя такой несчастной, что у нее сердце сдавило. Хотелось прямо сейчас, сию же минуту вскочить на лошадь и помчаться к Максиму. Увидеть его влюбленные глаза, прижаться к его груди и выплакать свое горе… Но она понимала, что это невозможно. Приехать к нему? Зачем?! Чтобы увидеть взгляд, полный укора и затаенной боли? Ведь Остолопов уже наверняка рассказал Максиму про помолвку. А если не рассказал, тогда ей тем более не следует видеться с ним. Пусть лучше он узнает об этом от кого-то другого. Тогда, по крайней мере, ей удастся избежать тягостного объяснения. А еще лучше, чтобы Максим совсем уехал отсюда, и они больше никогда не встречались. *** – Итак, покойника увезли, – рассуждал Остолопов, неспешно кружа по кабинету. – Что ж, это хорошо. Теперь можно готовиться к свадьбе. Не мешало бы прямо сейчас заложить коляску и съездить в Киселевку, но вот вопрос: как с Ириной быть? Эта сумасбродка, чего доброго, закатит мне скандал, когда обо всем узнает. Конечно, это теперь не так страшно, как прежде: Ольга от меня не уйдет. Но ведь надобно соблюдать приличия! Словно в ответ на его слова дверь открылась, и лакей доложил, что в гостиной ожидает госпожа Жеребова. – Принесла нелегкая, – поморщился Степан Иванович. – А впрочем, это к лучшему. Промокшая Ирина сидела возле камина и грела над огнем руки. Увидев Остолопова, она тотчас вскочила, подбежала к нему и запечатлела на его щеке поцелуй. – Стефан, дорогой мой, ты даже не догадываешься, какие у меня хорошие новости, – заговорила она. – Муж уехал с графиней Лопухиной в Москву и теперь вернется нескоро. Так что у меня целая неделя свободы, и я уже знаю, как чудесно мы ее проведем! Она заглянула ему в глаза, и игривое выражение ее лица сменилось изумленным. Остолопов смотрел на нее холодно, отстраненно и слегка враждебно. – Что случилось? – растерялась Ирина. – Почему ты так на меня смотришь? – Ирина Аркадьевна, – с ледяной вежливостью произнес Остолопов, – мне жаль вас огорчать, но я должен сообщить вам одно известие. – Он выдержал паузу, дожидаясь, пока она обратится во внимание. – Я женюсь. На вашей кузине мадемуазель Чижевской. Свадьба через пару недель. С минуту Ирина ошеломленно молчала. – Нет, это невозможно, – наконец вымолвила она, вглядываясь в его лицо. – Ты, должно быть, шутишь! – Я говорю совершенно серьезно, сударыня, – ответил Остолопов. – Я, действительно, намерен жениться. Такое решение было давно принято, дело оставалось лишь за согласием Ольги Михайловны. – Но как же… Как же так? И почему я узнаю об этом только сейчас? Почему ни Ольга, ни ее тетушка ничего мне не говорили? – Потому что Ольга Михайловна лишь три дня назад дала мне свое согласие. – Так, значит, – Ирина наморщила лоб, – ты уже давно присватывался к Ольге? А я?! Получается, ты все это время водил мен за нос? Только притворялся влюбленным, а на самом деле был влюблен в Ольгу? Морочил мне голову?! – Успокойтесь, черт вас побери! Я вас не морочил, вы сами морочили себя. Набивались в любовницы неприличным образом… – Мерзавец! Негодяй! Предатель! – визжала Ирина, топоча ногами. – Погоди, я этого так не оставлю… – Что здесь происходит? Замолчав, Ирина обернулась к дверям, в которых стоял прибежавший на ее вопли Максим. – Тьфу ты, господи, – поморщился он. – Я уж было подумал, что здесь убивают кого-то, а это всего лишь банальная любовная ссора. Он хотел уйти, когда до него долетел возмущенный голос Ирины: – Ваш отчим – мерзавец! Он вскружил мне голову, а теперь заявляет, что женится. Да еще на ком? На моей кузине Ольге Чижевской! Максим ощутил, как у него перехватило дыхание. – Что? – переспросил он, обернувшись и переводя взгляд с лица Ирины на лицо Остолопова. – На Ольге?! – Да-с, милостивый государь! – с вызовом произнес Степан Иванович. – Мы с Ольгой Михайловной собираемся венчаться. В самое ближайшее время. – Вы шутите? – тихо спросил Максим, не в силах поверить такой новости. Остолопов надменно вскинул брови. – Какие могут быть шутки? Порядочные люди не имеют привычки шутить такими вещами. А что тебя, собственно, так удивляет? – спросил он с самодовольной усмешкой. – Уж тебе-то мои намерения всегда были известны. Я их не скрывал. – Вы – понятное дело, но Ольга… – А что Ольга? – вскинулся Остолопов. – Ольга Михайловна – вполне разумная девушка и понимает, кто может составить ее счастье. – Бред какой-то! – Бред? Нет, голубчик, это ты бредишь, а не я! В самом деле, чего ты ожидал? Что Ольга пойдет за такого голодранца, как ты? Она еще не лишилась разума для подобной глупости. А если ее рассудок и помутился на какое-то время, – продолжал Остолопов, злобно глядя на пасынка, – то после провала авантюры с поисками сокровищ ее голова быстро просветлела. И она поняла, что нужно не гоняться за призраками, а выходить за солидного человека. – Короля, – язвительно вставил Максим. – Вот именно! – вскричал Остолопов. – Короля, а не нищего принца! А впрочем, – он презрительно хмыкнул, – какой ты, к чертям, принц? Бродяга с большой дороги – не более. Только и достоинства, что княжеский титул, – он махнул рукой. – Да, – сказал Максим, глядя на него с ненавистью, – это то единственное, что вы не смогли у меня отнять. – Так и пользуйся этим, идиот! – бросил Остолопов. – Найди невесту с приданым, которая польстится на титул и твою смазливую морду и будет тебя век содержать. Да ищи поглупее, чтобы не мешала гулять. Таких дур, слава Богу, полно…