Не отвечая, Максим быстро вышел из гостиной. *** Ольга сидела за квадратным столом в гостиной и раскладывала пасьянс, носивший название «Мария Стюарт» – по имени шотландской королевы, жившей в шестнадцатом веке. Предание гласило, что у самой Марии Стюарт этот пасьянс сложился всего два раза в жизни: первый – перед свадьбой с юным французским королем Франциском, а второй – накануне того дня, когда ей отрубили голову по приказу ее кузины, английской королевы Елизаветы. А вот у Ольги пасьянс «Мария Стюарт» складывался часто. Но ни к каким переменам судьбы это не вело. Вообще-то, Ольга не любила пасьянсы и садилась за них лишь тогда, когда требовалось чем-то занять руки, оставляя голову свободной для раздумий. И сейчас она тоже думала – о таинственном убийце графа Лопухина, из-за которого ее судьба сделала драматичный поворот. Позавчера вечером капитан-исправник приезжал в Киселевку. Он долго беседовал с Зиной, спрашивал, подозревает ли она кого-то в убийстве мужа. А также сообщил неутешительную новость: на месте преступления не найдено никаких улик. Неизвестный злодей словно растворился в воздухе. Единственным предметом, говорившим о том, что Лопухина убил живой человек, а не бесплотный дух, являлся нож. Однако в этом ноже не было ничего примечательного или такого, что бы указывало на его владельца. Обычный охотничий нож, да и только. Поглощенная мрачными раздумьями, Ольга не услышала громких шагов в коридоре. И когда двери распахнулись и в комнату ворвался Максим, она чуть не вскрикнула от испуга. И немудрено. У Максима был вид человека, которому только что пришлось отбиваться от ватаги разбойников: сюртук расстегнут, шейный платок разорван, сапоги забрызганы грязью, а взгляд, как у сумасшедшего. «Он узнал про помолвку, – догадалась Ольга. – Боже, помоги мне!» – Это правда? – обвиняющий тон, которым Максим сходу задал вопрос, подтвердил догадку. – Вы выходите за моего отчима? – Да, Максим, – ответила Ольга, продолжая раскладывать дрожащими руками пасьянс. – Позавчера утром он второй раз сделал мне предложение, и я приняла его. Мы будем венчаться скоро, здесь, в Знаменском. – Так, значит, этот мерзавец мне не соврал, – упавшим голосом произнес Максим. – Черт возьми! А я-то, дурак, до последнего надеялся, что он просто хочет позлить меня. Описав по комнате круг, Максим остановился напротив Ольги. Сделав над собой усилие, она подняла голову и посмотрела на него. И тут же снова склонилась над картами, не выдержав его взгляда. – Нет, это невероятно, – произнес Максим, начиная снова ходить по комнате. – Согласилась стать женой Остолопа! Да вы же… вы же его даже не уважаете! Ольга, дорогая моя, вы в своем уме? Ведь вы знаете, что это за человек! Как же вы могли принять его предложение? – Максим! – Ольга бросила на него строгий взгляд. – Прошу вас, перестаньте. Я уже приняла решение и не собираюсь менять его. – Но почему, разрази вас гром? Почему вы согласились на этот нелепый брак? Должна быть серьезная причина! – Не кричите. Я вам не должна объяснять. – Нет, должны, – упрямо заявил он. – Ведь меня это тоже касается! – Вы ошибаетесь… – Нет! – Он с такой силой стукнул кулаком по столу, что с него посыпались карты. – И я не уйду, пока не получу объяснений. Что заставило вас согласиться на брак с Остолопом? Вас принудила тетушка? – Никто меня не принуждал, я сама так решила. Наклонившись, Ольга подобрала упавшие на ковер карты и начала заново раскладывать пасьянс. – И прошу вас, прекратите допрос. У меня от вас голова болит. – А, вот как! Значит, я доставляю вам одну головную боль? Да оторвитесь вы, наконец, от этих проклятых карт! – Он в бешенстве схватил скатерть и сдернул ее вместе с картами со стола. – Максим! – Ольга вскочила со стула и воззрилась на него с испугом. – Что вы делаете? Вы с ума сошли? – Да, – мрачно произнес он. – В тот самый день, когда позволил себе питать надежду на вашу взаимность. Извините, Ольга, – прибавил он более спокойно. – Я, кажется, забылся. Обещаю больше не тревожить вас, – он сдержанно поклонился и вышел. Тяжко вздохнув, Ольга опустилась на колени и принялась собирать рассыпанные карты. Внезапно в глазах у нее потемнело, к горлу подступили рыдания. – Господи, что со мной? – пробормотала она, судорожно глотая слезы. – Почему мне так больно и плохо? Я же совсем, ну совсем в него не влюблена! *** Дождь только закончился, и в лесу было промозгло и сыро. Из-под копыт лошади летели комья грязи, с деревьев сыпались ледяные брызги воды. Но Максим ничего не замечал. Ему было слишком больно и плохо, чтобы обращать внимание на мелочи. Итак, Ольга приняла предложение Остолопова. Это казалось настолько невероятным, что не укладывалось у Максима в уме. Стать женой этого мерзавца! Человека, к которому она не питает не только нежных чувств, но даже простого уважения. Ведь она насмехалась над ним! Она его презирает. И все же выходит за него. «А чего ты ждал? Что Ольга пойдет за такого голодранца, как ты?» Вспомнив слова отчима, брошенные ему в лицо с самодовольной ухмылкой, Максим застонал и до крови прикусил губу. Что ни говори, а в циничных доводах Остолопова была горькая правда. После неудачи с поисками сокровищ Ольге приходилось думать о будущем. А какое будущее мог предложить ей Максим? Бесцветную жизнь в провинциальной глуши, с мелочными заботами, вечной нехваткой денег и унизительной экономией ради пошива модного платья или приобретения нового экипажа. Нечего сказать, блестящее будущее! Да разве о такой жизни Ольга мечтала? «А как же любовь и родство душ?» – робко возразил его внутренний голос. Но это возражение Максим тут же с насмешкой отбросил. Какая там, к черту, любовь! Ольга никогда не любила его. Возможно, была немного увлечена, но не более. А родственные души… Она найдет их сколько угодно, когда станет жить в Петербурге. В столице хватает умных, тонких людей, которые охотно составят свиту блистательной светской красавицы. Особенно если ее толстокожий муж будет щедро угощать их обедами и поить заморскими винами. И при этом самодовольно посмеиваться. Мол, вот вы, голубчики, и красивы, молоды, и умны, а эта прелестная женщина все ж принадлежит мне, а не вам. Потому что у меня есть достоинство, которое значит намного больше, чем все ваши вместе взятые – деньги. За горькими размышлениями Максим не заметил, как оказался в березовой роще, примыкавшей к валобуевскому парку. Здесь он немного опомнился и придержал повод, раздумывая, куда двинуться дальше. Вернуться в Знаменское было сейчас выше его сил: он еще не овладел собою настолько, чтобы хладнокровно встретить очередные насмешки отчима. Но и скакать по лесу в промокшем сюртуке было не слишком комфортно. Поэтому, чуть подумав, Максим направил коня к Валобуевке. Тропинка была размыта, и Максиму пришлось ехать шагом, дабы лошадь не поскользнулась и не причинила вреда седоку или самой себе. Вскоре впереди замаячила деревянная ограда парка. Однако не успел Максим доехать до ворот, как его внимание привлек некий предмет, валявшийся в густой траве, немного в стороне от тропинки. Он издавал серебристый блеск и казался крупным. Заинтересовавшись, Максим спешился и пошел в ту сторону. Предмет, привлекший его внимание, оказался серебряной шкатулкой. Опустившись на корточки, Максим внимательно осмотрел находку. Замок шкатулки был сбит, и Максим без труда открыл крышку и заглянул внутрь. Ларец оказался плотно набит пожелтевшими от времени бумагами. Кроме бумаг там обнаружилось несколько миниатюрных портретов в медных и серебряных рамочках. На одной миниатюре была изображена молодая девушка, причесанная по моде конца прошлого века. Что-то в лице девушки показалось Максиму знакомым. Каштановые локоны, смуглая кожа, спокойные, чуть лукавые карие глаза под красиво очерченными бровями… – Не может быть! – изумленно воскликнул Максим. Он присмотрелся к портрету, и его сомнения рассеялись. Хорошенькая девушка на миниатюре была мать Сергея. А на другой миниатюре, оправленной в такую же рамку, красовался никто иной, как сам… Алексей Александрович Валобуев. – Так это же семейный архив! – догадался Максим. – Но как же… как эта шкатулка могла здесь оказаться? И тут его осенила догадка. Схватив ларец, который оказался довольно тяжелым, Максим пристроил его к седлу и заспешил в Валобуевку. *** – Да, похоже, это и есть наш семейный архив, – озадаченно произнес Сергей, раскладывая на столе содержимое шкатулки. – Вернее, архив моего покойного деда. Но, однако, как все это странно! Ты говоришь, что нашел ларец прямо на дороге? – Не совсем на дороге. Он валялся в траве, неподалеку от ворот, через которые можно попасть в парк. Тех самых ворот, где тебя ожидала Ольгина тетушка в ту роковую ночь. – Ты хочешь сказать… – Да это же ясно, – убежденно произнес Максим. – Какие тут возможны сомнения? Эта шкатулка была зарыта под музыкальным павильоном. Лопухин с его компаньоном откопали ее и приняли за сундук с наполеоновским золотом. Конечно, шкатулка и сундук – не совсем одно и то же, но задумываться им тогда было некогда. К тому же шкатулка довольно тяжела, сразу и не подумаешь, что в ней одни лишь бумаги да портреты. – Верно, – согласился Сергей. – Так что же получается? Они нашли эту шкатулку, и компаньон Лопухина тут же прикончил товарища? А затем прихватил шкатулку и бежал. – Но по дороге не удержался, сбил замок и заглянул внутрь. И увидел, что никакого золота там нет… Воображаю, что почувствовал негодяй в тот момент! Так или иначе, он тут же бросил шкатулку, не удосужившись разобраться, что такое попало ему в руки. Впрочем, он поступил благоразумно. Эта шкатулка могла его погубить, если бы его задержали. – Да уж, – хмыкнул Сергей. – Итак, с этим мы разобрались, – заключил Максим. – Теперь не мешает разобраться с содержимым шкатулки. Кстати, меня не перестает мучить один вопрос. – Он внимательно посмотрел на друга. – Как могло случиться, что этот, столь ценный для вашего семейства ларец, оказался под музыкальным павильоном? Кто мог там его спрятать? Когда? И главное – зачем?! Сергей ненадолго задумался. – Сложно сказать. Может, это сделал кто-нибудь из слуг? Например, бывший управляющий. Хороший, умный старик, он еще моему деду служил. – Он жив? – Нет, умер. Если не ошибаюсь, где-то в конце войны. – А в Валобуевке были наполеоновские солдаты? – Да, были. Какое-то время они здесь хозяйничали, и наши дворовые до сих пор вспоминают об этом с ужасом. – А где находился в то время Валобуев? – Не знаю, но, во всяком случае, не здесь. Он успел уехать до прихода вражеского войска. Так что именье было брошено на управляющего… Разрази меня гром, я, кажется, понял, что случилось! – взволнованно воскликнул Сергей. – Шкатулку спрятал наш бывший управляющий, чтобы она не попала в руки врага и не оказалась уничтожена. А потом он скоропалительно умер, и шкатулка осталась лежать под павильоном. – Похоже, все так и произошло, – согласился Максим. – Но не кажется ли тебе, что мы теряем время? Давай-ка посмотрим, что здесь, в этих бумагах. Сдается мне, что мы можем найти здесь нечто интересное… Интуиция не подвела Максима. Среди бумаг покойного деда Сергея обнаружилось завещание, по которому половина именья и значительная сумма денег должны были перейти к его дочери, графине Меркаловой. – Ну что, друг, беги за шампанским, – сказал Максим, хлопнув онемевшего приятеля по плечу. – А завтра, чуть свет, скачи в город, предъявить завещание властям. Вот будет сюрприз Валобуеву! Небось, ему и в кошмарах не снилось, что придется отдавать племяннику половину именья! – Да уж, – вымолвил Сергей, проводя ладонью по взмокшему лбу. – Как бы его удар не хватил от такого горя. – Ну-ну, – усмехнулся Максим. – Нашел, кого жалеть! Они-то, эти разлюбезные родственнички, нас не пожалеют. Сергей бросил на него встревоженный взгляд. – Что-то случилось, Макс? – Случилось, – хмуро отозвался Максим. – Хотя ничего такого, чего нельзя было бы ожидать. Ладно, беги за вином, потом расскажу. *** Опасения Ольги сбылись: Ирине стало известно про ее помолвку. – Лицемерка, обманщица! – набросилась она на Ольгу, едва войдя в гостиную. – Притворялась моей подругой, а сама увела любовника. Господи, да я просто ушам своим не поверила, когда Остолопов сообщил мне эту новость! До сих пор не могу прийти в себя. – Ради бога, Ирина, – взмолилась Ольга. – Пожалуйста, прекрати истерику. Ты хочешь узнать, почему я выхожу за Остолопова? Да все очень просто. Он сделал предложение, мои родственники его приняли. – Но почему ты не воспротивилась? – не унималась Ирина. – Ты могла сказать, что не хочешь этого брака, что ты скорее умрешь или уйдешь в монастырь, чем согласишься венчаться с Остолоповым. Да что угодно, господи! А ты… ты даже не стала возражать. Послушно дала согласие и даже не задумалась, какой страшный удар наносишь мне!