– Мне не хочется выходить за старика, – сказала она с дерзкой улыбкой. – Ни за Остолопова, ни за Валобуева. Поэтому не тратьте усилий, расписывая мне их недостатки! Рассмеявшись, она устремилась к дверям, благо теперь путь был свободен. – А за молодого? – бросил ей вслед Максим. – За молодого-то вы, надеюсь, собираетесь выходить? Или решили остаться старой девой? Ольга обернулась и смерила его насмешливым взглядом. – Собираюсь. Только не за такого нахального повесу, как вы! Она торопливо закрыла за собой двери, лишив Максима возможности сделать ответный выпад. – Ну вот, – огорченно развел он руками, – хотел сделать ее своим другом, а превратил во врага. И самое обидное, что такое случается со мной не впервые! Черт возьми, тут есть о чем призадуматься. Он вернулся за стол, собираясь продолжить изучение матушкиных бумаг. Но вскоре с удивлением заметил, что думает не о делах, а об Ольге. Причем, думает скорее с симпатией, чем с досадой. И это несмотря на то, что она не сказала ему ни одного доброго слова. Зато она честно призналась, что не собирается выходить за его отчима. А также – за жениха. Смелое заявление! Вот так взять и признаться почти не знакомому человеку. Неужто она не боится, что он может ее разоблачить? А впрочем, если бы он и решился на такую низость, кто ему поверит? «А она весьма проницательна, – подумал Максим. – Сразу догадалась, что мы с Остолопом враждуем. И вообще, эта мадемуазель Чижевская – загадочная особа. Пожалуй, о ней можно сказать то, что она сказала обо мне: плутовка и себе на уме. Но какая очаровательная плутовка!» Поняв, что заняться делами сегодня не удастся, Максим пошел к себе, переоделся и поехал к Сергею. В этот вечер Ольга занимала мысли не одного Шаховского. Со вчерашнего дня о ней не переставал думать маркиз де Фурвиль. – Так, стало быть, это она? – спросил он Евгения, когда они заперлись в его кабинете. – Та самая Ольга Чижевская из Смоленской губернии? Лопухин утвердительно кивнул. – Я послал своего слугу в особняк Остолопова, навести о ней справки. Все подтвердилось! Эту девушку зовут Ольгой Чижевской, она приехала в Петербург вместе с женихом, неким Вал… А впрочем, не важно. – Так что ж вы бездействуете, граф? Устройте званый вечер, пригласите их. А лучше, пригласите мадемуазель Чижевскую без жениха. Евгений страдальчески вздохнул. – Дорогой маркиз, вы не понимаете… Я не могу послать приглашение Ольге Чижевской, потому что я с нею не знаком! Это невероятно, но Зинаида наотрез отказалась нас знакомить. – Но почему, черт возьми? – Не знаю. По-моему, просто из упрямства. Из глупого женского упрямства! Де Фурвиль прошелся по комнате. – Но что же вы предлагаете? Нам необходимо подружиться с этой девушкой! Как я понимаю, других знакомых в тех краях у вас нет? – Увы! – вздохнул Лопухин. – Так что будем делать? – нетерпеливо переспросил маркиз. Евгений пожал плечами. – Не знаю. Ума не приложу! – Вот что, – произнес де Фурвиль. – Пусть ваш слуга разузнает, куда собирается выезжать в ближайшее время мадемуазель Чижевская. – Зачем? Де Фурвиль возвел глаза к потолку. – Да затем, дьявол вас побери с вашей недогадливостью, что нам нужно как-то познакомиться с ней! А где это сделать, как ни на балу или рауте? – Вы гений, маркиз! – просиял Лопухин. – Обещаю завтра все разведать. – Прекрасно, – заключил де Фурвиль. Глава 5 К утру Остолопов окончательно пришел в себя и за завтраком был оживлен и любезен. С Максимом он обращался приветливо, а временами по-отцовски нежно. Максим, в свою очередь, не переставал изображать почтительного сына, хотя многие его остроты носили обидный характер. Но Остолопов не думал обижаться. Напротив, он подыгрывал пасынку и старался острить в ответ, правда, как казалось Ольге, неуклюже. «Неужели он и впрямь испугался этого нахального мальчишки? – с удивлением думала она. – Вот дела! Но, однако, это очень странно. Разве он не знал, что однажды пасынок придет за наследством? Или с этим наследством не все чисто?» Вскоре после завтрака приехала Зинаида – как всегда, одетая по последней моде и благоухающая заморскими духами. Однако настроение у Зины было далеко не праздничным, а ее рассказ об изменах мужа вызвал у Ольги горячее сочувствие. – Нет, ты только подумай! – восклицала Зина, кружа по гостиной и размахивая руками. – Мало того, что он изменил мне, так еще привел любовницу в дом. Не куда-то, а прямо в нашу спальню! – Полное бесстыдство, – согласилась Ольга. – А еще утонченный, светский человек. – Да какой утонченный – свинья натуральная! – лицо Зины исказила презрительная гримаса. – И ладно, если б мы были женаты лет десять, а то ведь всего третий год. Ну, пускай бы я была совсем некрасива… – Что ты, Зиночка, ты у нас настоящая красавица, – поспешно сказала Ольга. – Прекрасна и свежа, как только что распустившаяся роза. Нет, я не в силах понять твоего мужа! Зинаида грустно усмехнулась. – Ты бы ее только видала – ни лица, ни фигуры. А впрочем, дело не в ней. Евгению захотелось завести интрижку на стороне, чтоб хвалиться пред своими друзьями. Мол, вот я молодец: и жена-красавица, и любовница… Шут гороховый, – презрительно изрекла Зина. – Ничтожный позер. Бесталанный лентяй, не способный ни к службе, ни к разумному управлению имением. Когда мой отец начал вникать в его дела, он был в ужасе. Имение богатое, а содержится из рук вон плохо. Хозяин – глупец, управляющий – вор и пройдоха. – Ну, и что ты теперь станешь делать? – спросила после паузы Ольга. Зинаида невесело усмехнулась. – Ничего. Жить, как прежде. Развестись с мужем у нас невозможно, а разъехаться… Тогда я сразу потеряю свое положение в обществе. В нашем кругу меня не поймут и осудят. Расстаться с мужем из-за какой-то измены? У нас так не принято. – Ты права, – согласилась Ольга. – Но тогда, может быть, тебе стоит с ним помириться? – А зачем? – возразила Зина. – Чтобы снова делить с ним постель? Мне это не нужно, разве что когда-то захочу детей. – Значит, ты больше не любишь Евгения? Зинаида нахмурилась и помолчала. – Нет, – сказала она. – Да, похоже, что и никогда не любила. Как и он меня. Когда я собиралась выходить за него, я искренне думала, что люблю его… По крайней мере, я старательно внушала себе это! Но больше не хочу предаваться самообману. – А Евгений? Почему ты думаешь, что он не любит тебя? – Потому что он не может любить. Матушка-природа обделила его этим талантом. Равно как и другими. Бросив взгляд на часы в углу комнаты, Зина засуетилась. – Ну все, дорогая, мне пора. Когда снова увидимся? Хочешь, вечером поедем вместе с театр? – Хочу, – отозвалась Ольга. – А что сегодня дают? – Кажется, какую-то оперу. Вот только не знаю, хороша ли она. – Да ведь мне все равно, – рассмеялась Ольга. – Это вы тут, в столице, привыкли разъезжать по театрам, а для меня всякое представление в диковинку. Итак, ты за мною заедешь? – Да, в половине седьмого. Ну что же, до вечера! Проводив подругу, Ольга решила пойти в зимний сад. Он располагался на втором этаже, слева от парадной лестницы, и занимал довольно большое помещение, имевшее три огромных окна. Сейчас, в солнечный день, оттуда лился широкий поток света. Из-за этого казалось, что находишься не в доме, а в самом настоящем саду. В зимнем саду было полно высоких растений в кадках. В больших глиняных вазах цвели розы, ирисы и лилии, в более мелких горшках красовались фиалки и тюльпаны. В центре помещения журчал небольшой фонтан из светло-зеленого мрамора, а рядом стояла деревянная скамеечка, выкрашенная белой краской. Ольга только собралась присесть на скамейку, как стеклянные двери распахнулись и на пороге показался Максим. «Принесла нелегкая», – с досадой подумала Ольга. И поспешно спряталась за пышный розовый куст, надеясь, что ее зеленое платье помешает Шаховскому заметить ее. Затворив за собою двери, Максим прошел в помещение. Ольга стояла к нему спиной, поэтому не могла видеть его, но по звуку шагов определила, что он недалеко. Затем ей показалось, что шаги начали удаляться. Но порадоваться она не успела, потому что в следующий момент позади нее раздался насмешливый голос: – Ольга Михайловна, что вы прячетесь? Решили со мной поиграть? Ольга едва не заскрипела зубами от досады. Надо же было поставить себя в такое дурацкое положение! Ей следовало просто взять и уйти, а она повела себя, словно девчонка. – Выходите, не бойтесь, я не съем вас, – добродушно произнес Максим.