– Подарил надежду, – глухо поправил жену Пётр Дмитриевич. А Алексей кивнул, подтверждая слова отца. – Мариночка тогда была полна сил, болезнь ещё не вцепилась, как… как потом… и они с Доктором много ездили по врачам. – У него была машина. Джип японский. – Он неплохо зарабатывал, – уточнил Алексей. – Доктор отправлял анализы Мариночки в крутые центры в Москве, даже летал с ней туда, но… – Зинаида Николаевна отвернулась и смахнула с глаза слезу. – Там сказали то же, что и здесь, – закончил за жену Пётр Дмитриевич. – Мариночка рассказывала, что они случайно познакомились, на набережной, – вернула себе слово Зинаида Николаевна. Было видно, что она очень хочет рассказать о дочери новому человеку, тому, кто ни разу не слышал историю, поэтому Вербин чуть подался вперёд, показав, что ему интересно. – Мариночка с подругами гуляла, Доктор её увидел, подошёл, о чём-то спросил, посмотрел ей в глаза, и они начали разговаривать. Она рассказала, что опомнилась только часа через два. Подруги делись куда-то, а они с Доктором ходят по набережной и разговаривают. Холодно было, а они этого не замечают – ходят и разговаривают. Ещё Мариночка сказала, что никогда и никого не целовала на первом свидании, а его – поцеловала. Сразу и навсегда. – Пауза. – Думала, что навсегда. Теперь вздохнул Пётр Дмитриевич. – То есть Доктор не был участником сообщества? – уточнил Вербин. – Нет, – ответил Алексей. – Как я понял, ему всё это было глубоко до лампочки, но он общался с друзьями Марины, потому что это было для неё важно. А Кейн сильно переживал по этому поводу и злился. – Кейн любил Марину? – По рассказам Марины я понял, что в первую очередь он любил себя. Такой, знаете, глубокой, искренней и полностью взаимной любовью: он любил себя, а себя любило его. Кейн был их заводилой, лидером – ярким, привлекательным и, как я предполагаю, немного деспотичным. Я думаю, уход Марины – не разрыв с ней, а именно её уход – крепко ударил по его самолюбию. – Можно сказать, что Кейн враждовал с Доктором? – Марина ничего такого не рассказывала, но Кейн точно не стал его фанатом. – Алексей хмыкнул. – Однако сделать Кейн ничего не мог, потому что Доктор был непростым парнем: хорошие деньги, крутая машина… У него явно были такие… особые друзья, которых он мог натравить на Кейна. Кейн это понимал и держался на расстоянии. Но вернулся к Марине, когда узнал о диагнозе. Не в смысле вернулся, как её парень, а пришёл, чтобы поддержать. – Даже так? – удивился Вербин. – Там всё сложно было… – Алексей покосился на родителей, но решил, что раз уж начал – надо продолжать. – После разрыва Кейн без женского внимания не остался, Марина говорила, он даже специально переспал с одной из её подруг. Но когда сестра заболела, он примчался и на нём лица не было. Говорил, что сделает что угодно и чем угодно поможет. – То есть вы с ним всё-таки общались? – Нет, он приходил к Марине. Она и рассказала. – Алексей помолчал. – А я его только видел – он казался очень взволнованным и расстроенным. Очень сильно переживал. – Они оба переживали, – едва слышно сказала Зинаида Николаевна. – Оба любили мою девочку. А Доктор её тем летом на море возил. В Сочи. – У Марины загранпаспорта не было, – уточнил Пётр Дмитриевич. – А делать она не стала. Сказала: «Если сделаю – точно ничего не получится». И… не стала, в общем. – Вернулась загорелая, весёлая, довольная… Но потом опять всё навалилось: диагноз подтвердился, врачи разводили руками, шаманы… – Это был мой следующий вопрос, – Феликс плавно перебил Зинаиду Николаевну. – Марина использовала свои знакомства среди людей с необычными способностями, чтобы излечиться? Однако смотрел при этом на её сына, показывая, что ждёт ответа от него. Вербин уже понял, что брат знал о жизни сестры намного больше родителей. Впрочем, не удивительно. – Пыталась, конечно, – кивнул Алексей. – Но там Кейн, в основном, всё организовывал. Марина поначалу отказывалась, потому что Доктору это не нравилось, но когда врачи сказали, что сделать ничего не смогут – стала прислушиваться. Они ездили к шаманам, знахарям, экстрасенсам разным, но всё напрасно. – Поездка на мыс была одной из таких попыток излечиться? – очень-очень мягко спросил Вербин. И увидел то, что надеялся увидеть – Алексей едва заметно дрогнул. «Да, так и есть, однако что-то с ней было не так… Или что-то пошло не так…» – Да, конечно. – Алексей не терялся, просто на мгновение дрогнул, но разговор продолжил в прежнем ключе: – Марина сказала, что это очень сильное место, и если оно не поможет, то больше надеяться не на что. – В то время она ещё была крепка? – Мариночка стала угасать в начале октября, не в августе, – рассказала Зинаида Николаевна. – Но она сразу сказала, что если не получится, экспедиция станет её последней поездкой на Байкал. – Марина не говорила, что именно они собираются делать? Задавая вопрос, Феликс повернулся к Зинаиде Николаевне, однако следил за её сыном и увидел, как тот снова вздрогнул. На этот раз – вздрогнул. Ему не нравились вопросы полицейского, однако Алексей понимал, что если это покажет – вопросов станет ещё больше. И появятся вопросы к нему. – Нет, не говорила. – Она была очень взволнована, – добавил Пётр Дмитриевич. – И мне кажется, чего-то боялась. – Чего? – Я не знаю, – развёл руками старик. – Я чувствовал тогда, что Марине не по себе, но считал, что это связано с диагнозом. Она страстно желала излечиться, а мыс Рытый стал для неё последней надеждой. Которая не оправдалась… – В то утро за ней заехал Доктор? – Я её подвёз к месту встречи, – ответил Алексей. – Но не к самому месту, Марина запретила мне приближаться. Я высадил сестру неподалёку, но видел, что её уже ждали у джипа Доктора. – Кто ждал? – Доктор, Зебра и Кислый. – Как вы их узнали? – Зебра – школьная подруга сестры, Доктора видел, а про Кислого потом Марина сказала. Он тоже старый приятель, только Кейна. – А сам Кейн? – Его я не видел, – покачал головой Алексей. – Но учитывая их сложные отношения с Доктором, думаю, Кейн поехал отдельно. Логично. Однако что-то в этой информации Вербину не понравилось. Но что? Ребята собрались и поехали. Четверо вместе, пятый – бывший любовник Рины – отдельно. Действительно, логично. Но почему Кейн поехал один? Зебра – близкая подруга Рины, Доктор общался с участниками сообщества «постольку поскольку», то, что они втроём – понятно. Но почему с ними Кислый? Почему Кейн не взял с собой приятеля? Вдвоём в дороге веселее. «Тут есть над чем подумать…» – После возвращения Мариночка совсем потеряла надежду, – продолжила рассказ Зинаида Николаевна. – Сначала она… не часто здесь появлялась. Алексей поджал губы. Заметив это, Феликс не полез с расспросами. – Перестала ходить на занятия… А в октябре вернулась к нам и почти не выходила из комнаты. – К ней кто-нибудь приходил? – Да, но я не знаю, были ли среди них Доктор или Кейн, – извиняющимся тоном ответила Зинаида Николаевна. – А при мне никто из них не приходил, – добавил Алексей. – Они все были очень расстроены. Но один молодой человек выглядел прямо подавленным. Почти таким же, как Мариночка. Я думаю, он и был Доктором. – Сможете его описать? – Я постараюсь, – пообещала Зинаида Николаевна, однако в её голосе слышалось очень большое сомнение. – Одиннадцать лет прошло. – А может, и не Доктор, – бросил Алексей. – Он ведь уехать должен был. – Далеко? – насторожился Вербин. – Марина говорила, что Доктора должны вернуть в Москву на очень хорошую должность. Он ещё смеялся: приехал в Иркутск «заработать очки» для повышения, а нашёл жену-сибирячку, – рассказал Пётр Дмитриевич. – А мы шутили, что ей повезло – станет столичной штучкой. – До диагноза шутили, – добавил Алексей. Феликс молча кивнул. – На похоронах они были? – Я не видел, – качнул головой Алексей. – Я похороны плохо помню, – вздохнула Зинаида Николаевна. – Я тоже, – тихо сказал Пётр Дмитриевич. Можно понять… Вопросы об экспедиции подошли к концу, о приятелях – тоже, пищи для размышлений Вербин получил немного, но оставалась слабая надежда, что её можно добыть иным способом. – У Марины была своя комната? – Конечно.