– Но что будет потом? – Найдём новый подвал и продолжим, – усмехнулся Шумахер. – Ты же слышал, что сказал Каин: оборудовать его придётся за свой счёт, так что всё в наших руках: я предлагаю обязательно поставить сауну и небольшой бассейн. То ли он хотел поднять другу настроение не особенно смешной шуткой, то ли и впрямь решил подойти к созданию следующего «зала» с размахом. О планах Бочка старался не думать, а шутку не поддержал. – Сначала мы окажемся на крючке у полицейских. – Какое-то время посидим тихо, – согласно кивнул Шумахер. – Но вечно они за нами следить не будут. И телефоны прослушивать не будут. Вызовут несколько раз с вопросами: «Не вернулись ли вы к прославлению бога вашего – Сатаны?», а потом отвяжутся. У них своей работы по горло. – Пожалуй, ты прав… – Я знаю, что прав. Поэтому всерьёз размышляю насчёт сауны. Шумахер улыбнулся и первым начал спускаться в подвал. И подумал, что Бочка, как ни печально это признавать, начинает расклеиваться. Или рассыхаться, раз уж он – бочка. И если он продолжит вести себя, как истеричная девчонка, то его придётся отправить вслед за Ляпой. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь – слабые звенья нужно вырывать и менять на сильные. Шумахер подумал об этом очень спокойно, без эмоций. И лишь на один вопрос он сейчас не знал ответ: предупреждать об этом Каина или всё сделать самому? А Каину потом сказать, что Бочка уехал в Москву. Второй вариант Шумахеру нравился намного больше. /// Дом Светлана указала весьма приблизительно. Сказала, что когда они с Ляпой ехали туда, она была полностью поглощена разговором и не особенно смотрела по сторонам, а когда бежали оттуда – тем более не было времени изучать окрестности, в точности запоминая местонахождение зала. Кроме того, туда девушка ехала в глубоких сумерках, оттуда бежала ночью. В таких условиях мало что разглядишь. Фотоаппарат был обнаружен рядом с гаражами и никак не указывал на конкретный дом. А подходящих под описание вокруг стояло несколько. А времени нет. И расспрашивать коммунальщиков нельзя – среди них мог оказаться сидящий у сатанистов на зарплате. В результате, ребятам Сергея пришлось потрудиться: они аккуратно, не привлекая к себе внимания, изучили все расположенные неподалёку от гаражей дома и определили два возможных варианта. Однако окончательная точка была поставлена уже в сумерках, когда один из наблюдателей вызвал «Базу» и доложил: – Есть сбор объектов. – Количество? – мгновенно отозвался Сергей. – Две девушки и два парня. – Может, это просто компания? – Объекты движутся к подвалу. Значит, действительно они. Сергей подобрался. – Объекты на месте? – Девчонки – да, парни паркуют машину. – Началось, – негромко произнесла сидящая рядом Дарья. – Начинаем или подождём, когда они как следует повеселятся? – Для начала подождём, не приедет ли кто-нибудь ещё, – улыбнулся Сергей. – Дадим на это минут сорок – сорок пять. Как раз они и развеселиться успеют. – Хорошо. Указывать, как проводить захват, Дарья не собиралась. Кивнула, удобнее устроилась в кресле и с интересом прослушала краткую инструкцию, которую Сергей дал находящимся в салоне микроавтобуса бойцам: – Работаем спокойно и аккуратно. Внутри не бандиты, а молодые ребята. Возможно, под наркотой, поэтому есть вероятность, что окажут сопротивление. Специальной подготовки никто из них не проходил, из оружия может быть только нож. В этом случае вы знаете, что делать… Дарья шумно вздохнула, но промолчала – вмешиваться в инструктаж она права не имела. Сергей же едва заметно улыбнулся и добавил: – Только без членовредительства. Нужно постараться обойтись без переломов и следов от прикладов на физиономиях. /// То ли из-за того, что сегодня они собрались в минимальном составе – всего лишь вчетвером; то ли из-за неудачного предыдущего шабаша; то ли из-за разговора в машине, оставившего лёгкий, но неприятный осадок, мгновенно вызвавший в памяти предупреждение о том, как следует себя вести, если начнут задавать вопросы о кладбище… то ли из-за всего сразу и явно не самого лучшего настроения обычно позитивного и готового к любым развлечениям Бочки… а скорее всего – из-за отсутствия наркотиков… но «заводилась» четвёрка очень и очень долго. Не то чтобы они совсем разучились «веселиться» без веществ: несколько раз пробовали обходиться – всегда получалось, однако сегодня настраивались с трудом. Молитва, которую принялся читать Шумахер, показалась девушкам чересчур громкой, музыка – надоедливой, и даже балахоны – неудобными. Кристина и Ангелина то и дело переглядывались, надеясь, что, когда «дойдёт до дела», станет веселее, мысли терзаемого дурными предчувствиями Бочки двигались приблизительно в том же направлении, а вот Шумахер неожиданно «завёлся». Но не в интересующем остальных смысле. Шумахер привычно встал у алтаря вполоборота к залу, держа в руке развёрнутый свиток – он вёл церемонии в отсутствии Каина – и в начале держался обыкновенно: читал громко, уверенно, изредка поглядывая на стоящих на коленях адептов. Но в какой-то момент – Бочка не сумел уловить, когда именно это произошло, голос Шумахера резко окреп, стал очень громким, наполняющим собой всё помещение, и в нём появились новые интонации – пугающие и одновременно завораживающие. Интонации зверя, готовящегося пожрать зачарованную, неспособную к бегству жертву. При этом показалось, что Шумахер перестал себя контролировать: его глаза закатились, спина неестественно выпрямилась, пальцы скрючились, словно их свело судорогой, свиток спланировал на пол, и Шумахер, обратившись лицом к пентаграмме с вписанной козлиной мордой, читал молитву по памяти. Первой на эту странную и даже пугающую метаморфозу обратила внимание Кристина. Тихо ойкнула, толкнула локтем подругу, та не сразу сообразила, на что смотреть, а когда увидела закатившиеся глаза Шумахера, выругалась и дёрнула за рукав Бочку. – Что с ним случилось? – Понятия не имею, – в тон девушке ответил Бочка. – Может, впал в религиозный экстаз? – Или без нас обдолбался? – Исключено. – Уверен? – Сто процентов. Говорить, что Шумахер решил встретить полицейских «чистым», Бочка не стал – девушкам этого знать не следовало. – Я боюсь, – пискнула Кристина. – Он никогда таким не был. – Увлёкся, наверное, – предположил Бочка, мысленно обкладывая друга последними словами. – Я хочу уйти. – Никто никуда не пойдёт! – громыхнул Шумахер. И повернулся к адептам – напряжённый, с закатившимися глазами, но всё равно их видящий. Ангелина громко всхлипнула. Кристина вцепилась в руку Бочки, который побледнел и задрожал. И ещё им всем показалось, что несмотря на то, что Шумахер рявкнул на них и замолчал, он продолжил читать молитву – громкие слова всё ещё наполняли зал. – Мы никуда не идём, – запинаясь, произнёс Бочка. – Он явится к нам, ибо мы просим его об этом! – объявил Шумахер, вновь поворачиваясь к алтарю. – На колени! Кристина, которая как раз стала подниматься, торопливо приняла прежнюю позу, а Шумахер развёл в стороны руки: – Просим тебя, Господин: явись к нам! Явись! Последнее слово призыва прозвучало с неимоверной силой, не обволокло зал, а взорвалось в нём, заставив задрожать развешанные на стенах черепа. Ангелине, пребывающей в полуобморочном состоянии, показалось, что козлиная морда ей подмигнула. Бочка изумлённо раскрыл рот. Кристина обеими руками заткнула уши и завизжала, потому что второй взрыв – уже не от слова – прозвучал ещё громче и мощнее. Прозвучал за их спинами. Железная дверь слетела с петель, на пороге возникла фигура – в клубах дыма и пыли… неясная, и потому кажущаяся необыкновенно массивной… явившаяся на вызов, и потому кажущаяся потусторонней… тёмная, и потому кажущаяся опасной… Грохот, пыль, дым и вспышки света сделали своё дело, поэтому первое, что услышал оперативник, был дикий вопль Кристины: – Я не хочу! Не забирай меня! – Наш Господин явился! – взвыл Шумахер. – Идите на …! – отозвалась перепуганная Ангелина. – Стоять! – Лежать! – Никому не двигаться! Кристина вскочила и заметалась по залу. Шумахер пал ниц перед ухмыляющимся козлиным черепом. – Уйдите все! – верещала Ангелина, обхватывая руками голову. – Уйдите все на …! Не трогайте меня! Уйдите! И только Бочка, к своему собственному удивлению, сохранил ясность мысли. Он на четвереньках добрался до стены, у которой они с Шумахером оставили одежду, нащупал телефон и быстро написал: «Я в полиции! Выручай!» После чего бросил телефон на джинсы, встал на колени и поднял руки, показывая, что не собирается оказывать сопротивление. * * * Принадлежащий Кейну дом не поражал воображение, но выглядел добротно, достойно, во всяком случае, именно таким казался с улицы – если смотреть через забор. Через высокий глухой забор, со всех сторон закрывающий участок от посторонних глаз. И вдоль которого были установлены неприметные видеокамеры. «Сразу видно – человек не бедный, заботится о безопасности…» Камеры Феликс обнаружил только потому, что искал их опытным взглядом, медленно проходя по противоположной стороне улицы. Искал, заметил и остановился так, чтобы рассмотреть участок Кейна, не попадая в зону их действия. Отыскать нужную точку оказалось непросто, но Вербин справился. И внимательно осмотрел участок и постройки. Дом стоит в глубине, ближе к дальней стороне, примерно посередине. Слева пристроен гараж, соответственно, ворота и калитка – слева. От них, судя по всему, ведёт дорожка к гаражу и крыльцу. На калитке старая табличка: «Охраняется вневедомственной охраной». Логично, учитывая, что хозяин подолгу отсутствует. Дом одноэтажный, по всей видимости, старый, дедом построенный, а то и прадедом, но крыша новая, а значит, можно предположить, что и сам дом отлично отремонтирован. Наверняка комфортный внутри. Однако Феликс всё равно не мог понять, зачем Кейн его сохранил. Он уже плотно переехал в Москву, обзавёлся недвижимостью. Компания наверняка готова оплачивать ему хороший отель на время командировок, зачем тратиться на содержание дома?