Глава 22. Вскрываем карты Яся — Кто? Глухая? Я спросил, кто! Давит. Прожигает тяжёлым взглядом. Расстреливает насквозь. Не моргая, смиренно принимаю всю ту бурю, что на меня надвигается. — Где ты была? — повторяясь, гремит надо мной громом. Долго-долго смотрим друг другу в глаза — и вот оно. Это происходит. Вдруг приходит чёткое осознание того, что впервые за те несколько месяцев, которые знаю Дымницкого, я чувствую от него те эмоции, которые так важны и нужны мне. Он ревнует. Не ясно, понимает ли это сам или действует бесконтрольно, не анализируя в моменте своего состояния. — Кирилл… — морщусь в тот момент, когда его пальцы стискивают мои плечи. — С кем? — словно через силу выдавливает из себя главный вопрос. — Эмиль? — предполагает, и я вижу, как дёргается его губа. — Имя для тебя имеет какое-то значение? — продолжаю говорить загадками, намеренно сохраняя бесящее его спокойствие. — Ты на хрена с ним связалась? Зачем пила? — встряхивает меня будто тряпичную куклу. Вздыхаю. — Есть сигарета? Хочется покурить. — ПОКУРИТЬ, БЛЯТЬ? — цедит, щёлкая зубами от злости. — Угу. — Ты итак уже весь мозг прокурила, по ходу! — Переживаешь за меня или что? — интересуюсь, прищуриваясь. — Ему тридцать шесть! В курсе? — И что? Это только ты люто заморачиваешься на тему возраста, — отражаю равнодушно. — Бортич… — Главное, что МНЕ есть восемнадцать. Это позволяет и пить, и курить, и тра… — Заткнулась, — шипит, когда воздух со свистом покидает его лёгкие. Ревнует. Ревнует. Ревнует! Радостно бьётся в моей голове набатом. — Что такое? У тебя есть физические потребности, а у меня их быть не должно, что ли? — бью ладонями в каменную грудь, однако оттолкнуть не выходит. — Кое-кто регулярно шпилит эту свою мадам-Ебу, а я, получается, не имею права на то, чтобы с кем-то провести время и переспа… — Причём тут она? — орёт, перебивая. — Ладно, всё, проехали, — цокаю языком и закатываю глаза. — Отпусти, мне больно, — тоже начинаю злиться, хотя держалась до последнего. — Ты с ним спишь? — ослабляет хватку, но выражение лица транслирует крайнюю степень шока и недоумения. — Если и да, то какое тебе дело, — бросаю провокационно и резко сбрасываю с себя его руки. Блин, а я шикарная актриса, оказывается! Подумать, что ли, об этом на досуге? Довольная собой, забираю с раскладушки чистую футболку. Выхожу через кухню в коридор и, наконец, добираюсь до ванной. Достаю с полки гель для умывания. Собираюсь смыть макияж, но этот ненормальный заявляется прямо сюда. Оборачиваюсь, когда дверь с грохотом ударяется о стену. — Ты в себе вообще? — уточняю, выгибая бровь. — И как давно это длится? — Господи Иесусе! Какая разница??? — Он тебя спаивает? Принуждает к чему-то? — летит в меня один вопрос за другим. — Принуждает? Хохотнув, прыскаю в кулак. Какая ж у него всё-таки богатая фантазия! Бедный Эмиль даже и не догадывается, как далеко мы с ним продвинулись. — Тупая идиотка! У него есть жена и ребёнок. Он попользуется тобой и вышвырнет! О как! — Мне всё равно, я на её роль не претендую. — Блять, что в твоей башке? — стучит пальцами по моему темечку. — А в твоей, м? — задираю подбородок. — Глупая малолетка. Вижу, как его разгоняет ещё хлеще. — Ты особо умным в этой ситуации, так-то, тоже не выглядишь. Суёшь свой нос в мою личную жизнь. С какой стати? Я что-то должна тебе, прости? — Мы о тебе беспокоимся. — Мы? Любопытно. — Я и пацаны, — поясняет он. — Надо же! Зачем ты их сюда приплетаешь? Речь о тебе и обо мне. Пацаны не бросаются на меня с необоснованными претензиями и не оставляют на моём теле синяки! — с укором припечатываю. — Нет там синяков! — его хмурый взгляд опускается на мои плечи. — Завтра проявятся! — наезжаю в ответ. — Разве это нормально? М? Благодарность мне за то, что все эти дни провела у твоей кровати? — Никто не заставлял тебя. — Может, я делала это, потому что хотела? Потому что мне не насрать на то, что с тобой происходит? Может, потому что, несмотря на эту нашу вражду, есть ещё кое-что между нами, Кирилл! Ты ведь не станешь отрицать это сейчас? — Послушай… — Нет, это ты послушай, — поднимаю палец вверх. — Я долго терпела. Твою ненависть, твоё свинское отношение ко мне. Со всеми, кроме меня, ты — абсолютно другой человек. Да, признаю в очередной раз: я виновата перед тобой. Извинялась уже за тот чёртов бумажник! Ну не могу я его вернуть! Случилось то, что случилось. Сколько должно пройти времени, чтобы ты простил? Это вообще когда-нибудь произойдёт? Или я теперь пожизненно для тебя в чёрном списке? Останусь лишь воровкой, не больше. Ответь мне раз и навсегда. Чтобы перестала стараться как-то исправить ситуацию! Видит Бог, из кожи вон лезу, чтобы наладить с тобой общение. Чтобы пробить грёбаную стену и достучаться. Прорвало меня. Не остановить теперь уже точно. Всю правду обрушиваю на него. Будь как будет.