Бил? bhеn72? Открыв рот, Аманда смотрела на Гаса. – Бил Хендерсон, – сказал Гас. – Помнишь, тот, кто комикс про парнишку с пингвином придумал? Помнишь, ты мне его книжки читала и у нас дома весь комплект на полке стоит? Да, помнит. Как не помнить? Не веря своим ушам, она во все глаза смотрела на сына. Бил Хендерсон? Имейл от самого Хендерсона? – Понимаешь, наш новый учитель рисования у него учился. Вот я и подумал. Я его спросил, нельзя ли… Твой альбом в ящике на кухне лежал. Мам, я испугался, что ты его выбросишь. Аманда чуть не лишилась дара речи. – Ты взял мой альбом, и кто-то… – Вот именно… взял и показал его Билу. И он теперь хочет, чтоб ты с ним связалась. Только ты на меня не сердись. Мам, ведь это классно, что он хочет с тобой поговорить. Скажи, классно? – Гас смотрел на нее. Глаза у него сияли, но видно было, он до конца не успокоился. – К тому же альбом все еще у него. Тебе надо ему написать, хотя бы чтоб альбом обратно получить. Аманда протянула телефон сыну и обняла его. Крепко-крепко. Мэй Мэй судорожно глотала воздух. Джей только что объявил, что уволился, а теперь, как ни в чем ни бывало, распоряжается ее планом: «В вашем бизнесе я разбираюсь. Работать смогу. Если захочу». Он, видите ли, тут совсем освоился. В материнском свинарнике чувствует себя, черт побери, как дома. Где-то в недрах холодильника отыскал банку пива и теперь, на нее глядя, усмехается и пивко попивает. И плевать ему, что срок годности у пива давно вышел. Мэй даже не могла подобрать слов, чтобы высказать ему все, что она по этому поводу думает. Но, видимо, это к лучшему. Потому что ей тоже на все плевать – главное, что он здесь. Еще пара секунд, и она сама расплывется в улыбке. Она кивнула на банку пива: – Что, слился с народом? Джей обычно предпочитал изысканные сорта, те, что в баре по двенадцать долларов за бутылку, а в магазинчике на углу по шесть. Без работы на такое не раскошелишься. – В жару пиво есть пиво. Это еще одно преимущество твоего родного штата. Здесь любое пиво сойдет. Из кухни появился Патрик с банками для себя и для Кеннета. – В подвале никаких сокровищ не обнаружено. Фрэнки просто рождена, чтобы со старьем расправляться. Но перед рождественской елкой из розовой фольги даже она не устояла. Я как ни старался елочку отобрать, мне вашу девчонку было не одолеть – она ее себе забрала. – Он притащил себе стул, и начался спектакль под названием «соображаем на троих». Правда, Мэй все время чувствовала на себе изучающий взгляд Кеннета. Он-то лучше всех понимает, как трудно ей справиться с тем, что жизнь внезапно вышла из-под ее контроля. Но сейчас лучше сосредоточиться на пиве. Мальчишник, так мальчишник! Тем более что Патрик широким жестом уже извлек и для нее чертвертую банку. – Так и быть, давай. Мне теперь, наверное, положено выпить ее залпом, рыгнуть и раздавить о голову? – Мэй сделала глоток. Пиво пошло отлично. – Примете вы тогда меня в вашу мужскую компанию на равных? – Мы, видишь ли, с братанием запоздали, – сказал Кеннет, закидывая ноги на ближайший пластмассовый ящик. – Если бы ты нас пригласила к себе на свадьбу, мы бы со всеми мужскими ритуалами давно покончили. Мэй покраснела. Раньше она стыдилась Меринака и всего, с ним связанного. Теперь за тот прошлый стыд ее мучает совесть. Надо сказать, чувство это крайне неприятное. И вместе с ним на Мэй снова нахлынули страх и раздражение по отношению к мужу. – Ну, теперь-то мы все-таки собрались, – ответила она, поджав губы. На веранде повисло тягостное молчание. В конце концов она его не выдержала и повернулась к мужу: – Ты серьезно уволился со своей долбаной работы? – Уволился. И сразу сел в самолет. Мне показалось, что сообщать эту новость эсэмэской не слишком уместно. Мэй очень старалась сохранять спокойствие, но ей это не удалось. Она стукнула по столу банкой с пивом: – Джей! Я сама только что потеряла работу, а ты тут же свою бросил? Что мы теперь с медицинской страховкой будем делать? Чем за аренду платить? Кеннет расхохотался: – Какая аренда, Мэй! Ты же только что объявила, что переезжаешь в Меринак? И что берешь под свое крыло семейный бизнес. И что Джей будет тут с тобой заправлять делами. Так что никакой аренды. Разумеется, план у нее именно такой и был. Но ведь не с места в карьер во все это бросаться очертя голову. Надо сначала все подготовить. Организовать. Банк сменить, счета перевести. Может, Джею удалось бы договориться с фирмой взять годик за свой счет. А так, без всякой страховки, сигать в пропасть – это полный идиотизм! – Так нормальные люди не делают. Его левая нога захотела – и он, видишь ли, сразу взял и уволился! Что, если здесь у нас ничего не получится? Что, если один из нас заболеет? Или дети? Я хотела сначала все просчитать, я… Теперь, заговорив об этом, она поняла, что у нее перехватило дыхание. При всей своей независимости Мэй, оказывается, даже не представляла себе, в какой степени полагалась на Джея и его заработок. А теперь он сжег все мосты, теперь все, что у них осталось, – это опять только «Мими». Она совершенно к этому не готова. Мэй глубоко вздохнула, до конца выдохнула и горько и зло разрыдалась. Джей вскочил, уронил стул, схватил ее за плечи и с силой притянул к себе: – Мэй, – шепнул он ей, и уже громче повторил: – Мэй, все в порядке. Прости меня. Да, все правда, я подал заявление об уходе. Но это не значит, что я забрался на стол в конференц-зале и во всеуслышанье послал их всех на три буквы. Если я захочу, возможно, даже смогу вернуться. Не волнуйся, все окей. И за аренду нам есть чем платить, и с медицинской страховкой есть варианты, и сбережения у нас немаленькие. Не расстраивайся, все будет нормально. Но остановиться Мэй была не в силах. Ее плечи вздрагивали, она только и могла что рыдать, уткнувшись в плечо Джея. – Окей, – всхлипывала она, – окей. В глубине души она сознавала, что истерит на пустом месте. Идея была ее. Но Джей одного не понимает: Мэй, конечно, всегда готова броситься с головой в омут, но только если знает, что ее крепко держит страховка. А он эту ее страховку взял и перерезал. Кеннет похлопал ее по плечу, но взглянуть ему в глаза она не могла и только кивала, спрятав лицо на груди у Джея. – Мэй, и денег вам хватит. И ты не твоя мать. И Джей не твой отец. Я его, конечно, не слишком хорошо знаю, но он только что вымыл самую омерзительно грязную на свете плиту, а все еще не сбежал. Мэй почувствовала, как Джей кивает головой. – Больше чем хватит, Мэй. Я бы ничего этого не сделал, если бы не был уверен, что нам есть на что опереться. Все будет в порядке. В порядке? У них двое маленьких детей; оба они без работы; если они начнут тонуть, кроме «Мими», схватиться им не за что. Уже больше не всхлипывая, она глубоко вздохнула и второй раз за день вытерла лицо о рубашку Джея. Теперь рубашка была куда грязнее, чем утром. – Я знаю, – прошептала она. – Я все понимаю. Джей взял ее лицо в ладони, поднял его и заглянул ей в глаза: – Я думал, все получается так, как ты хочешь. Мэй и всхлипывала, и смеялась: – Вроде бы. Я, кажется, совсем запуталась. Сама не знаю, чего хочу. – Тогда хоти того, что получается, – сказал Джей. – Потому что оно у тебя уже есть. У нас есть. – Окей. Извини. – Еще один глубокий вздох. По ее лицу пробежала тень улыбки. – И ты тоже с нами? Правда? Джей снова крепко прижал ее к себе: – Конечно, с вами. Хотя парочка условий у меня все-таки имеется. Только пока не знаю каких. Но ты мне слегка задолжала. – Я тебе задолжала, – повторила она за Джеем, высвободилась из его объятий и взяла мужа за руку. – Все. Я успокоилась. Только больше так не делай. Ты же знаешь, я не люблю сюрпризов. Все трое мужчин засмеялись, и Мэй, на сей раз без слез, засмеялась вместе с ними: – Окей-окей! Я тоже тебе никаких сюрпризов не готовлю. Просто ты за мной не поспеваешь. – Она встряхнулась. Хватит разводить сырость. Довольно. Джей, конечно, ее расстроил и напугал, но он прав. Все у них будет в порядке. Мэй в очередной раз глубоко вздохнула. – Теперь пора убедить маму. – Мэй посмотрела на Патрика с Кеннетом. Они откуда-то достали еще по банке пива и развалились, вытянув ноги. – Что? Прикажете мне одной этим заняться? Она, как ни странно, готова принять к сведению чужие советы, а вот мои мимо ушей пропускает. Кеннет поднялся. За ним Патрик. – Ко мне Барбара прислушивается, – сказал он. – А как насчет Джея? Он ей нравится? Джей отшутился: – Мы не слишком много общались. Но разве могу я, такой хороший, кому-то не нравиться? Мэй размышляла, с какой стороны подойти к делу. Логические доводы Джея и его аргументы об уникальном шансе были хороши для Нэнси. На Барбару они вряд ли подействуют. Мэй тронула мужа за плечо: – Пожалуйста, не дави. Следи, куда я разговор направлю. Джей подмигнул: – Давай, направляй. Действуй.