Из фургонов вышли люди узнать источник крика. Усердие сказал им возвращаться ко сну, с Милостью произошел несчастный случай. Как только все удовлетворили свое любопытство, он повез маму в больницу, а Любовь помогла Смирению вернуться в их фургон, где уложила в кровать и шептала то, что считала успокаивающими словами. Когда Смирение выплакалась и заснула, Любовь вышла из фургона и отправилась через двор фермы к дому Дядюшки Спасителя. Как всегда, дверь была незаперта. Она поднялась по лестнице, на ходу снимая одежду, сбрасывая свою детскую кожу, как змея, как бабочка — кокон. Любовь дважды стукнула в дверь спальни. Ответа не последовало, и она вошла. В комнате было темно. Пахло им. Самой чистотой. Обнаженная по пояс, она забралась на кровать и потянула простыню с его горячего, влажного тела. Зажглась лампа, осветив его лицо. Он совсем не выглядел удивленным. С ленивой улыбкой, от которой затрепетало в промежности, он обхватил ее шею сзади и потянул на себя. Любовь не могла уснуть. Тело звенело от удовольствия, а мысли бежали по кругу. Секс не продлился долго, но ощущения, которые вызвал в ней Дядюшка Спаситель, до сих пор отдавались в паху, заставляя улыбаться, как кошка, добравшаяся до сметаны. Рядом лежит ее любовник. Дядюшка Спаситель. Самый чистый человек на земле. Единственный человек, который может помочь ей обрести вечную жизнь. Она смотрела, как поднимается и опускается его волосатая грудь, наблюдала, как ритмично раздуваются его ноздри. На животе блестело семя, как слизь улитки, противное, но странно волнующе. Он вышел из нее в последний момент и излился ей на живот. После он вытер ее начисто, но она все еще чувствовала на себе его легкую липкость ниже пупка. Любовь думала о крови в его жилах, о крови ребенка. Он сказал, что дал девочке снотворное, но не сказал, где держит ее. Где маленькая девочка? В доме есть еще спальни. Пять или шесть. Не так уж много, чтобы обыскать, пока не найдет того, что жаждет. Потому что она жаждала этого, внезапно и абсолютно. Как будто потеря девственности пробудила в ней голод, жажду стать лучшей, более чистой версией себя. Перед глазами плясали слишком идеальные картины, она представляла, как чистая кровь смешивается с ее собственной, и воображала, как ее органы сияют золотом, как невинная кровь наполняет ее чистотой, необходимой для достижения полного просветления. Улыбаясь, Любовь соскользнула с кровати и надела платье, чтобы скрыть наготу. Сквозь шторы пробивался лунный свет, отбрасывая на стену ее тень. Голова получалась раздутой и черной. Любовь вздрогнула от предвкушения и на цыпочках вышла из комнаты. Она не хотела будить Спасителя. По скрипучему полу она прокралась в комнату напротив спальни Спасителя. Пусто. Проглотив разочарование, она проверила следующую комнату, потом еще и еще. Безуспешно. Осталась последняя. Глядя на дверь, Любовь вытерла вспотевшие ладони о платье. В замке торчал ключ. Это знак. Ребенок здесь. Она чувствовала, как невинность и чистота девочки гудят в воздухе, словно рой. Любовь задержалась перед комнатой, смакуя момент. Но она больше не могла ждать ни секунды; тело гудело, в груди все дрожало, когда она поворачивала ключ, отпирала дверь и осторожно заходила в комнату. Лампа рядом с кроватью придавала личику девочки свечение. Прелестный ребенок с длинными светлыми волосами и изящными чертами лица. Как куколка. С закрытыми глазами и приоткрытыми губами. Маленькое тело было накрыто белой простыней. Грудь поднималась и опускалась с интервалом в секунду. Она выглядела расслабленной, довольной. Рядом, головой на ее плече, лежал розовый плюшевый медведь. Комнату заполняла темнота, но свет лампы сдерживал ее, заставляя ангельское личико на кровати сиять, словно звезда в ночи. Путеводная звезда. Которая подарит ей то, чего она желает больше всего на свете: возможность жить вечно. Холодными влажными пальцами Любовь стянула простыню, открыв бедро девочки. Теперь на нем было два маленьких пореза. Один покрылся корочкой, но второй выглядел свежим. Любовь опустилась на колени, осторожно сковырнула корочку и отбросила ее. На молочной коже выступила капелька крови. Девочка нахмурилась и тихонько застонала, но не проснулась. С облегчением Любовь положила пальцы с двух сторон от капельки крови и нежно сдавила. Выступило больше крови, чистой и полной жизненных сил. В груди вскипело удовольствие, и Любовь опустила губы к алому нектару и коснулась кончиком языка маленькой кровавой лужицы. Вкус не был неприятным; он был насыщенным, металлическим и полным жизни. Точно как она себе представляла. Ребенок застонал, но продолжал спать. Любовь улыбнулась и снова попробовала кровь. Она уже чувствовала магию, питающую ее тело, как дождь умирающую розу. Поистине восхитительные ощущения. Наконец-то она чувствовала себя живой, и это заслуга Спасителя. Она несколько раз поцеловала порез, чтобы собрать всю кровь. Когда кровь перестала сочиться из ранки, она накрыла девочку простыней. Некоторое время Любовь стояла у кровати, сосредоточившись на энергии, наполнившей ее вены. Это невероятно, и Спаситель берег это только для себя. Она нахмурилась, склонила голову набок и пристально уставилась на бледную шею девочки. Под этой молочно-белой кожей проходит вена, полная крови. Много крови. Один удар, и алый нектар выплеснется, как лава из вулкана. Сглотнув, Любовь облизала губы и прижала ладонь к колотящемуся сердцу. Она представила, как спускается в кухню, выбирает самый острый нож и возвращается в комнату к девочке. Она позволила фантазии разыграться: представила поток крови, кайф, который испытает, лакая кровь, и чистоту, ведрами наполняющую ее тело. Завороженная идеей ускорить свой путь к полному просветлению, она уже было повернулась за ножом, но внезапно остановилась, когда ее план разбился об один факт: такой порез убьет ребенка. Спаситель не обрадуется. Она не хочет вызывать его недовольство. И тем не менее Любовь мешкала у кровати, глядя на шею девочки, желая большего. Ее разрывало на части. Она отчаянно желала достичь цели, жить вечно, но Дядюшка Спаситель сказал, что она достигнет полного просветления, если будет принимать кровь ребенка малыми дозами с течением времени, как делает он. Это было сложное решение. Взять всю кровь сейчас или понемногу в течении времени. Вызвать недовольство Спасителя или остаться его любимицей. Почему в жизни надо принимать столько решений? Любовь попыталась представить его реакцию, если он обнаружит девочку мертвой и обескровленной. Он поймет, что это она. Он посмотрит на нее и покачает головой. Его глаза затуманит разочарование, и она потеряет все, ради чего старалась все последние годы. Его любовницей станет другая, и эта женщина возвысится и станет королевой «Вечной жизни». От этой мысли к горлу поднялась желчь. Она приняла решение. Игнорируя жгучее желание вскрыть яремную вену девочки, Любовь отвернулась от кровати и вышла из комнаты. Щелкнул ключ, она заперла комнату. Она задержалась на несколько секунд, кивнула и пошла прочь, высоко держа голову, гордясь собой за то, что приняла такое разумное решение. Выпить всю девочку было бы опрометчиво. Так поступила бы девственная Любовь. Но она больше не девственница. Она взрослая — вроде принцессы — и скоро станет королевой. С загадочной улыбкой Любовь вернулась в спальню Спасителя и скользнула к нему в кровать. Глава 35 Лили Наши дни Чаттерджи были готовы помочь чем угодно, но Фатима не знала ничего, что могло бы помочь Лили найти Ханну и Грега. Лили села обратно в «Мини» и опустила голову на руль. В голове крутился разговор с Джоном и Джульеттой, оставляя след из шипов и яда. Она мало что помнила из сказанного, только кадры лживых лиц Джона и Джульетты, то, как близко друг к другу они стояли, ужас в их глазах, когда она застала их, и ужасную пульсацию в груди, когда ее давление резко взлетело и все ее страхи стали реальностью. Джон разрушил их отношения. Назад пути нет, только не для нее, никогда. Он не заслуживает ее прощения и никогда его не получит. Она подумала, что будет потом, что будет с их семьей, и перед ней разверзся зловещий тоннель, огромный и давящий. Ее вырвало в бардачок, на губах повисла ниточка желчи. Дрожа от ярости и горя, Лили вытерла рот футболкой и велела себе запереть все эмоции, имеющие отношение к Джону. Она нужна Ханне и Грегу. Они для нее все. Джон ничто. Как по ней, пусть гниет в аду. Лили знала, что врет себе. Сердце словно раскололи пополам, но она заставила себя не думать о мучительной боли. Рвано выдохнув, она дернула зеркало заднего вида и уставилась на свое лицо. Под глазами залегли глубокие тени. Белки испещрили сосуды. Веки опухли от слез. В груди пульсировала жалость к себе. Лили задавила ее: на это нет времени. Важны только Ханна и Грег. Она должна взять себя в руки и найти их. Ужас терзал ее нервы, когда она вышла из машины и побежала по гравийной подъездной дорожке к дому 9 по Дью-Дроп-лейн. Дверь открыла девочка подросток, похожая на Киру Найтли, в коротенькой шелковой пижаме. Она не отрывала глаз от телефона. — Да? — Меня зовут миссис Вудс. Мой сын пропал. Он учится в одном классе с Джессикой. Могу я войти? — Конечно, — девочка отошла в сторону и, не отлипая от телефона, крикнула: — Мам! Это к тебе! И убежала вверх по лестнице, оставив Лили в прихожей. На лестнице появилась маленькая девочка, миниатюрная копия сестры. — Джессика? Привет. Я миссис Вудс. Я пришла поговорить с тобой о Грегори. Он мой сын. Я знаю, что вы учитесь в одном классе, и хотела узнать… Вошла миссис Смити в грязном комбинезоне и садовых перчатках. В ее волосах застряла веточка. Она сняла перчатки и улыбнулась. — Я Джо. Чем могу помочь? Лили объяснила как можно быстрее. Женщина сказала, что полиция уже заходила к ним около часа назад, но Лили умоляла. Джо быстро сдалась и попросила дочь ответить на вопросы Лили. Джессика бегом спустилась по лестнице и уселась на нижней ступеньке. — Грег написал мне любимую записку, да, но я ему не ответила. — Любовную, — поправила ее мама. — У меня есть бойфренд. Мне не нужен еще. Одного достаточно. — Ты когда-нибудь видела, чтобы Грег обменивался записками с кем-то еще? — Не-а. Даже с Авророй, а она его лучшая подруга. Лили вздохнула и зарылась пальцами в волосы. От головокружения ее качнуло. Она ничего не ела со вчерашнего вечера, но дело не только в этом. Отсутствие таблеток сеяло хаос в ее мозгу. Беспокойство Джо Смити трогало. Она помогла Лили пройти в гостиную и усадила на мягкий диван с подушками. — Подождите секундочку. Я принесу вам воды. — Что с вами? — спросила Джессика, погладив ее по руке. — Просто я устала. — Устала и переживает за сына, — сказала Джо, вернувшись с водой и пачкой печенья. — Сожалею, что мы ничем не можем помочь. Лили попробовала печенье. На вкус оно было как мел. Она выпила стакан воды, рука дрожала. — Кое-чем вы могли бы помочь. — Чем?