– Хотя бы пара недель, – парень умоляюще поднял брови. – Четыре дня. – Неделя? Я действительно вкусно готовлю. Пожалуйста, дай мне неделю, ты не пожалеешь. – Ладно, – вздохнула Нана, – И никаких своих мужских штучек, – погрозила пальцем девушка, – малейший признак агрессии и ты вылетишь отсюда, ясно? Вообще-то она понятия не имела, что это могут быть за «мужские штучки», но им явно было не место в её уютной квартирке. В любом случае, Эд пообещал, что их не будет. Нана постелила ему в гостиной. Расправляя наволочку, она вдруг почувствовала себя такой счастливой, важной и нужной, казалось, что это так здорово – просто взять и помочь другому человеку. – Готово, спи, – выдохнула хозяйка. – Спасибо. Слушай, а что такое свинья? – Нежвачное парнокопытное млекопитающее. Ну, на Земле такие жили зверюшки, довольно милые ребята, но в грязи предпочитали валяться, – улыбнулась Нана, – Спокойной ночи. Девушка прошла в спальню и легла на кровать. Мысли бешено вертелись в голове. Нана дотянулась до планшета и нажала на кнопку мессенджера. «Ева, привет. У меня тут ТАКОЕ! Нам срочно нужно встретиться» – отправила она. «Ага, я загляну на днях» – пришёл сухой ответ. Девушка заблокировала планшет и, отложив его на тумбочку, погасила свет. В это время Ева как раз пыталась выпроводить Пи из дома. Тот сидел на её кухне и вот уже час хохотал вместе с Аней. Девушка хотела спать, но чувство этичного гостеприимства не позволяло просто взять и уйти. – Воркующий мужчина, хахаха, – смеялся Пи, вытирая слёзы, – скажешь тоже, Ева. – Не обязательно было это обсуждать, мам, – девушка с укоризной посмотрела на мать. – Курлы-курлы – смеялась ей в ответ Аня, – как человеческий голубь! Прости, милая, это так смешно. – Мужчины – это, конечно, нелепые и бестолковые создания, – Пи положил одну руку на плечо девушки, а вторую на её талию, третьей он держал бокал с водой, – Ева, ну на кой чёрт они тебе сдались? – Это просто принцип, – Ева почти отчеканила в ответ. – Почему тебе есть дело до них? – Аня встала, чтобы достать свежий лимонад из холодильника. – Они в беде. Если живы – им очень плохо, не только тем злым мужчинам, которые кого-то обидели, но и славным парням, беззубым дедулям, десятилеткам с содранными коленями, малышам с синими глазами. Там, на Земле не может быть комфортно сейчас. И то, что мы просто оставили там мужчин и якобы непродуктивных женщин – это ужасно. Хотя, с каких пор вообще продуктивность определяется способностью родить? – Вопрос был просто в выживании рода. Женщин жалко, да. Но теперь это не определяющий фактор, теперь каждая женщина имеет право на жизнь на Персее, – Пи отпил из бокала. – Пи, но я не могу сидеть в стороне, пока ни в чём не виноватый мальчик задыхается от яда на моей планете. Им реально помочь. И я знаю, что это можешь сделать ты. Я – никто пока, но в ГКЦ тебя все слушают, ты авторитет, пожалуйста, сделай же это, – она повернула голову к нему и заглянула в глаза. На мгновение ей показалось, что одна из рук Пи дрогнула. – Слушай, на Земле полно ресурсов и только. Мужчины не могли там выжить, это абсурд. Наши дроны не раз исследовали это место и ты сама видела итоги. – У меня будет возможность убедиться в этом? – Ева не сводила взгляда. – Ты действительно так этого хочешь? Ты будешь разочарована. – Если там никого нет – мне не о ком будет скорбеть, только и всего, – девушка аккуратно убрала руки персеянина, – Но если есть, как они будут тебе благодарны. Как я тебе буду благодарна! Пи смотрел на неё, не сводя глаз, и его зрачки расширялись, пока не заполнили собой всю радужку. – Но теперь тебе пора домой, друг мой, – Ева отвела взгляд и заделала волосы в пучок. Глава 7. Поставленная точка Врач устало смотрел на Аню поверх круглых очков. Она рыдала, не в силах остановиться. – В общем, мне всё с вами ясно, можете не продолжать, – доктор достал листочек и стал писать, – Вот, я выпишу вам прекрасные таблеточки, принимайте по рецепту и полегчает. И избавьтесь от источника стресса. Как вы понимаете, это основное предписание. Жду вас через три недели. Девушка вытерла мокрые щёки рукавом и, попытавшись улыбнуться, кивнула, взяла листок и открыла дверь из кабинета. Наверное, когда Голос в твоей голове советует тебе обратиться ко врачу – это край. Это грань между гениальностью и безумием, грань между осознанием всего на свете и неосознанностью самого себя. Стас бы, наверное, ни за что не пошёл к психиатру, если бы не Голос. Но вот, теперь и он мялся перед дверью, волнуясь, как бы не услышать страшное «шизофрения». К счастью, очереди не было, не приходилось стыдливо прятать глаза от окружающих, но в кабинете был пациент. Наконец, дверь открылась, он поднял глаза и столкнулся взглядом с Аней. Несколько секунд они стояли, молча глядя друг на друга. «Ты выглядишь жалко,» – шепнул ему Голос: «Скажи что-нибудь!». Но только Стас открыл рот, Аня расхохоталась. Её глаза блестели от слёз, а смех звучал истерично. Парню стало не по себе, но Голос продолжал подстёгивать. – Я всегда знал, что ты ненормальная, – буркнул он и попытался схватить её за руку, – Иди сюда. – Не трогай меня, – девушка сделала шаг назад. – Разбирайтесь, пожалуйста, за дверьми, – послышался голос психиатра. – Извините, – обернулась Аня, – Источник стресса преследует, – и, расхохотавшись, вышла из кабинета. Девушка обошла Стаса и направилась к выходу, продолжая хохотать. – Ты ничего не хочешь объяснить? – парень прикрикнул, в попытке заглушить бичующий его Голос из головы и выглядеть более суровым, но «дал петуха» и, смущённый такой оплошностью, снова попытался схватить девушку за руку. На этот раз получилось. Аня обернулась, и, выкручивая запястье, процедила сквозь зубы: – К чёрту иди. – Мы едем домой. Девушка не смогла сдержать улыбки: – Как ты можешь рассчитывать на это? Стас отпустил её, вздохнул и опустил глаза в пол. – Я знаю, что я дурак, вёл себя неправильно… Но послушай, мы такая красивая пара. На нас же все смотрят, ты видишь? Наверное, завидуют… Думают, какой же у этой тёлки красивый муж. – Не такой уж и красивый. – Послушай, я скучаю. Дома без тебя плохо, мне без тебя паршиво. Аня молчала. – Без тебя всё приходит в упадок. Ты мне нужна. Носков не найти, посуда не помыта, какой-то ужас. По дочке я скучаю ещё. – Еву забрали эти…твари, – вздохнула девушка, – А носки в комоде, второй ящик сверху. Мужчина вздрогнул и накрыл своей горячей ладонью руку девушки. Аня высвободила её: – Знаешь… Мне жаль, что они не забрали меня, когда мы жили с тобой. У меня не было сил, мне бы нужна была такая помощь – чтобы кто-то просто взял и забрал. Но у меня хотя бы была Соня, которая просто взяла меня за шиворот и вытащила из этого ада без спроса, без разрешения. Она, как большой самолёт, подняла меня над ночью города, сквозь туман, и показала рассвет. Многие женщины не имеют сил взлететь самостоятельно из такой глубокой ямы, потому что не верят в рассвет. А я теперь знаю, что жизнь без тебя – это когда легче дышится, красочней мечтается. Я уже видела солнце, ты не вернёшь меня в тьму. – Нет, – парень качал головой, – Нет и нет. Какая же я тьма? Ты не права, видишь всё не в том свете. Это всё гормоны и эта ситуация… с Евой. Она ужасна, но мы справимся вместе! Я люблю тебя. – Любовь?.. Любовь – это поступки. Маленькие и большие, каждый день. Ты ничего о ней не знаешь. Я могла бы рассказать тебе, как заложила свою любимую цепочку, чтобы купить тебе долбанный квадракоптер и порадовать, как я раз от раза клала тебе в тарелку лучшие куски мяса, самые толстые котлетки, как я заваривала последний чай для тебя, как я врала людям ради тебя, и как… ох. Да пошёл ты. – Но я тоже много ради тебя… – начал было Стас. – Заткнись. Знаешь, что ещё? Ещё любви не место там, где страх, а страху не место там, где любовь. Раньше я боялась тебя, но не потому, что страшилась физической боли, а потому, что очень не хотела в очередной раз терять веру в твой рассудок и чувства – вот что было действительно больнее всего – разочаровываться. А теперь… теперь я свыклась с мыслью, что ты – животное. Я понимаю, что ты можешь в любой момент разорвать меня на куски и, зная это, я предпочту держаться от тебя подальше. Ну, как я не лезу на рожон к медведю – так же дистанцируюсь и от тебя. Во время этого монолога парень всё сильнее и сильнее сжимал кулаки, а его ноздри раздувались всё больше и больше. Едва сдерживая свой гнев, он взял Аню за запястье, приблизился к её лицу и выговорил свою фразу членораздельно и чётко: – Я не дам тебе развестись со мной. – Не дашь? Как будто кто-то тебя спросит, – натянуто улыбнулась ему жена. – Что? – Стаса переполняло негодование, обида, но главное – Голос снова множился, советуя наперебой врезать этой дряни как следует, сохранить достоинство и разобраться потом, а также задавая множество вопросов, – Ты охренела?