— Киан, позвольте, с чего Вы решили, что я Вас боюсь? Да и Ваш тон… Не располагает к доверительной беседе. Она ещё не успела закончить говорить — одна его рука скользнула ей в волосы и остановилась в районе затылка, где пальцы тотчас начали легкое поглаживание. Своеобразная ласка? — За тон — извини. Погорячился, — его голос приобрел более глубокую хрипотцу, глаза, что отражались в зеркале трюмо, снова стали черными. — Мне становится не по себе, когда я чувствую твой страх. Уитни тоже решила быть откровенной. — Это не страх, Киан… Больше размышление и волнения. — Почему волнуешься? — А разве у меня нет причины для волнения? Постараюсь объяснить, только, пообещайте, что не рассердитесь и не будете смеяться. — Говори, — и снова почти приказ. Вот что с ним сделаешь? — Когда я посещала дом мадам Ирмисы, то особый акцент сделала на то, чтобы мужчина был средней, не выдающейся комплекции. И когда увидела Вас, идущим к коттеджу по тропе… Меня насторожила Ваша внешность. От мужчин, подобных Вам, предпочитаю держаться в стороне, — рука, ласкающая затылок, замерла. Как и сам мужчина. Уитни готова была поклясться, что в тот момент едва ли не физически ощутила, как от его крупного тела исходят волны сдерживаемого негодования. — И что же не так в мужчинах, подобных мне? — вопрос Редрас задал, едва размыкая губы. Всё-таки Уитни поспешила с откровенностью. Пришлось объясняться дальше. — Наверное, это прозвучит глупо, но я теряюсь, когда мужчина крупной комплекции и высокого роста оказывается вблизи меня. Он подавляет меня. Претендует на моё личное пространство, — заметив, как дернулись уголки губ Редраса, Уитни вспыхнула и поспешно добавила: — Вы обещали не смеяться! — Я ничего не обещал, — едва ли не промурлыкал мужчина, и, склонившись, снова втянул в себя запах Уитни. — Но твоё откровение оценил. Кстати, оно не столь ново. Многие женщины хрупкой комплекции на подсознательном уровне стремятся избежать крупных мужчин. И первая причина — постель. Брови Уитни медленно поползли кверху. — Постель? — она облизнула внезапно пересохшие губы. — Именно. Дамы опасаются, как бы подобные экземпляры попросту не раздавили их в постели и не покалечили в порыве страсти. Всё очень просто и естественно. Инстинкт самосохранения. Уитни, подумав, согласно кивнула. — Наверное. — Так и ты. Но сейчас, когда ты уже была со мной, чего тебе опасаться? — черные глаза пронзали насквозь, и у Уитни мелькнула мысль, что Редрас не так безразличен и спокоен, как хочет показаться. Вот и доказательство — венки на висках пульсируют, а желваки медленно переползают туда-сюда от скул по щекам. Злить его дальше не входило в намерения Уитни, и поэтому она приказала себе расслабиться. Даже откинулась назад, позволяя плечам коснуться мужского торса. Сделала, казалось бы, невинное движение, а реакция Редраса немало её удивила. Он резко выдохнул через сжатые зубы. Уитни тотчас встрепенулась, потревоженной птахой. — Я сделала Вам больно? Что-то не так? — Уитни… вот откуда такая наивность? Вроде бы взрослая девушка, даже в бордель наведывалась. Не поняла, что сделала? И тут щеки Уитни стали пунцовыми. — Я дотронулась до… Хриплый смех ей стал ответом. — Давай договоримся так. Ты отбрасываешь условности и обращаешься ко мне на «ты». Это первое. Второе — если что-то тебя смущает, не устраивает — сразу сообщаешь мне. Я исправляю. А то видишь, как неадекватно реагирую на твой страх. — Кстати, а почему неадекватно? — Уитни подловила момент. — И да, договорились. — Снова зверь интригует. Недоволен, что ты меня своим страхом компрометируешь. По нему, так нам давно пора перейти на кровать и перестать вести никчемные разговоры. Зверь… Снова зверь. Не Киан. Что-то кольнуло в груди.