Теперь-то я знаю что моя интуиция не так хороша как я думала. Отчаяние жены соседа, напугавшее всех вокруг Той ночью я легла в двенадцать но не могла уснуть и вдруг услышала горестные вопли, кричала соседка жена продавца картошки который в ту ночь ждал Петру сами знаете для чего и одновременно с женскими воплями я услышала как хлопнула дверь и это оказалась Петра быстро прошедшая в мою ванную искупаться и постирать некоторые личные вещи. Кажется никто не слышал ее отчаянный приход и когда я зашла она сидела в ванне и намыливалась и я заметила что вода стала розоватой как когда моют куски куриных ножек, а Петра сказала закрой дверь и пойдем спать вместе а утром скажешь что я всю ночь проспала здесь и я пообещала ей сделать это, но она должна была пообещать мне что эта кровь не кровь жены соседа и она снова мне поклялась что нет. Я слышавшая женские крики надеялась что соседка не являлась жертвой (словарь). Я помогла Петре помыться и оттереть все пятнышки крови с ее одежды которую мы положили сушиться рядом с очагом и когда я взяла куртку из кармана выпал ножичек который я положила в ванну и Петра сказала чтобы я надела резиновые перчатки и еще раз помыла нож она сказала что это складной нож и я послушалась ее вытерла нож и завернула его в газету. Потом Петра позвонила тете Инграсии своей маме и объяснила что мы ходили гулять и так как уже поздно она останется у меня на ночь и заодно поможет прибраться в забрызганной красками комнате и она умоляла меня если кто-то спросит провела ли она ночь у нас дома сказать что да и чтобы я повторила все что она сказала своей матери потому что иначе у нее будут проблемы и мы легли спать в чем весьма нуждались. Я не смогла заснуть встала и написала две картины на картонках назвав одну «Карлица обнаженная» а другую «Карлица одетая» и на случай если бы кто-то поставил под сомнение ее пребывание в моем доме накануне вечером и ночью теперь у нас было доказательство что Петра не только помогала убираться но и послужила моделью своей двоюродной сестре-художнице, уважаемой и известной в творческих кругах, то есть мне. Теперь я начала подозревать какие ужасы прочитаю в газете на следующее утро но не стала расспрашивать сестру из деликатности и из жалости и из уважения к еще живой памяти покойной Карины и ее ребенка. Так и обстояли дела когда Петра проснулась и села пить мате и глядя на свои портреты повизгивала от восхищения как мартышка в зоопарке и я сказала что если ее будут допрашивать чтобы она ответила что почти всю ночь мне позировала и она обняла меня и воскликнула ты просто гений и мы сели дальше пить мате с булочками чем и занимались до полудня когда раскрыли газету которую я листала и я указала Петре на сегодняшние новости чтобы она их прочитала не показывая что заблаговременно (словарь) догадалась о чем-то и предупредила что нам нельзя упоминать кровавую сцену, и так как мы жили рядом мы вышли посмотреть как в скорую при всеобщем смятении заносили мешок в котором предположили мы был труп хотя мы-то точно знали что там было. В газете заключалась жуткая хроника и фотография соседа лежащего на полу сарая в котором хранилась картошка, бататы, овощи, цветы и фрукты в гигантской луже крови с раскинутыми ногами а рот у него был заткнут пенисом и остальным что как мне объяснила на ухо Петра было тестикулами или как в народе говорят яйцами или шарами но медицинское название это тестикулы и сосед со всем этим во рту и с раскуроченным пахом был похож на груду тряпья которое выбросили за ненадобностью и рядом была фотография его жены рвущей на себе волосы в отчаянии и криков было не слышно потому что фотографии не передают звуки но отлично можно было догадаться по раскрытому рту женщины что она кричала так же как ночью когда ее слышали все соседи и Петра посмотрела на меня и сказала какой ужас бедный сеньор он был такой добрый кто же мог его так отделать что означало кто же мог его так разделать и я ответила невозмутимо глядя на нее кто его знает и мы сложили газету чтобы ее прочитали мама, учитель и Руфина. Я пошла с Петрой к ней домой чтобы показать тете Инграсии маме Петры портреты и попросить разрешения Петре остаться на несколько дней у нас потому что она вдохновляла меня как модель и ее портреты из-за своей необычности должны заинтересовать публику и хорошо продаваться на все это тетя Инграсия с радостью согласилась потому что сестрам следует проводить время вместе а мое общество было бы полезно Петре. У меня в кармане лежал ножик завернутый в газету и Петра сообщила мне что взяла его из ящика с инструментами своего отца дяди Даниелито и когда никто не смотрел я пошла и не прикасаясь к нему засунула нож в указанное место. В переполошившемся районе считали что должно быть это месть принимая во внимание ужасные подробности. Какой кошмар только и сказали мы и пошли выразить соболезнования семье трагически покинувшего нас господина картошки, бататов, овощей, цветов и фруктов и его вдова поблагодарила нас, поцеловала и подарила нам дюжину мандаринов. И на этом все. Больше о произошедшем не разговаривали, хотя полицейские ходили по домам с расспросами. Но не сумев найти виновных среди жителей городишки и так как покойный был итальянцем они объявили что это была вендетта, что значит месть на итальянском, и про себя я подумала что именно так и обстояли дела, и через пятнадцать дней никто уже больше не вспоминал о торговце картошкой. Так и вышло что Петра пополнила собой число обитателей моего дома который с помощью учителя, моей помощью и после недавнего выхода мамы на пенсию полностью преобразился и у моей сестры Бетины теперь была своя отдельная комната где она могла уложить хвост своей души который кажется замедлил свой рост из чего я сделала вывод что возможно она не умрет совсем скоро, и мне казалось что ей стало лучше со всеми конфетами сладостями и безделушками которые ей покупал учитель привязавшийся к ней хотя когда он попытался научить ее писать то не преуспел потому что Бетина ткнула его карандашом в глаз играючи а не со зла и глаз доброго учителя покраснел. Рядом с маминым и также нашим домом был и до сих пор есть парк Сааведра, куда теперь я постоянно ходила чтобы рисовать сидя на одной из мраморных скамеек с которой я наслаждалась видом на фонтан с херувимами (словарь) а кроме того могла разглядеть небольшой мостик и скульптуру ангелочка лежащего на рыбе и другие статуи в том числе памятник Сааведре[12], который как мне говорили в школе был героем только я не помню уже что он сделал чтобы стать героем но история мне никогда не давалась как и по правде сказать любой другой предмет кроме рисунка и живописи. Однажды в субботу я пришла к своей скамейке захватив с собой картонку чтобы написать фонтан но не тот вульгарный образ который был виден всем а тот что представлялся моему внутреннему взору и на лиловом с голубоватыми лучами фоне уже проступали там и тут крылышки и белая-белая платформа на которой я думала написать босые детские ножки в брызгах звездного золота и нежной двусмысленности растущей луны той луны что похожа на депилированную бровь какие бывают у актрис в кино и у элегантных модниц и я через год тоже сделаю себе депиляцию бровей хотя учитель сказал что мои брови гармонично соотносятся с остальными чертами моего лица и если я их уберу то потеряю свою индивидуальность а моя индивидуальность способна порабощать особенно если я не говорю слишком много потому что манера выражаться у меня довольно странная и может насмешить слушателей которые хоть и не скажут этого но догадаются о моем недостатке и зная моих сестер у которых или чего-нибудь не хватало или было лишнее решат что я ненормальная и что хуже всего потеряют интерес к моим картинам и ночью стоя перед зеркалом с щипчиками в руке и уже чувствуя холод стали я все-таки не решилась сделать это потому что учитель никогда не ошибался и я была обязана ему всем чего достигла и кроме того относилась к нему с любовью и уважением как к отцу и если бы мой папа был бы с нами я так же любила бы его но он нас бросил и я его почти не помнила. И пока я грезила (idem[13]) об этих глупостях мне показалось что я увидела как за угол по направлению к детскому госпиталю сестры Марии Людовики свернул мужчина толкающий коляску, он был похож на учителя но учитель был похож на любого другого мужчину толкающего коляску который мог бы выйти из больницы где как мы уже знаем лечат больных детей. Так что я осталась тихонечко сидеть на месте глядя в том направлении потому что если он вошел в больницу я увижу и как он ее покинет и я довольно долго сидела с незаконченной картиной и не увидела чтобы хоть что-то выходило из медицинского учреждения. Не забывайте что когда я ставлю знаки препинания мне нужно отдохнуть и мою голову наполняют формы и идеи и если я продолжаю смотреть на точку у меня ничего не выходит. Передышка. Уже спускались сумерки но холодно не было потому что весна насчитывала уже целый месяц по календарю и деревья начинали покрываться листьями и цветами и мне нравился аромат флердоранжа. Дрок и некоторые липы казалось ожили и глядя в другую сторону я добавила зеленого и желтого но я знаю что желтый цвет приносит мне несчастья поэтому я отложила желтый и положила несколько штрихов бледно-розового как вода промывшая рану и у меня мурашки пробежали по спине потому что розоватая вода напомнила мне о Петре и о нашем приключении о котором я поклялась забыть но не могла и которое снилось мне иногда как и те мандарины которые нам подарила вдова мужчины который перепрыгивал когда Петра перелезала и в конце концов у меня получилось превратить этот объект во что-то субъективное то есть созданное мной и тут наверное потому что приближалась ночь мне стало страшновато и я встала со скамейки чтобы покинуть парк и спокойно вернуться домой. Так и вышло что когда я шла по улице останавливаясь на углах чтобы проверить не едет ли откуда-нибудь машина то увидела на параллельной (idem) улице мужчину толкающего коляску и этим мужчиной был мой учитель толкавший коляску Бетины которая на ходу ела медовый попкорн и громко смеялась своим хриплым голосищем потому что у Бетины хоть она и была крошкой голос был как у мужика и он же звучал когда она произносила те немногие слова которые выучила чтобы просить пописать покакать и поесть и теперь она все смеялась и смеялась а учитель насвистывал какую-то баркаролу похожую на колыбельную и я заметила что хвост тянувшийся за Бетиной и торчавший в щели между спинкой и сиденьем коляски слегка подпрыгивал в такт учительскому посвисту, то есть танцевал а в центре хвоста который был не чем иным как душой переставшей расти, пылала красная как кровь роза, которая, хоть мне и стыдно об этом писать но я пишу всегда откровенно, и была кровью из только что потревоженной киски и я села на бордюр потому что никогда, никогда я не могла подумать что учитель был бы способен на то что сделал мужчина про которого вы уже знаете и не хочу описывать. Но может быть сказала я сама себе это воображение сыграло со мной злую шутку и все это было всего лишь миражом в ароматном и головокружительном воздухе весенних сумерек и я решила идти дальше и никому ничего не говорить что я уже научилась делать из-за той истории о которой вы знаете и которую я не буду снова пересказывать. Передышка. Вернувшись домой я пошла в свою комнату чтобы закончить картину и добавила еще две ноги и два колеса перед ними а в центре большую кровоточащую розу чьи обожженные злым жаром лепестки осыпались на лиловый с голубым фон. Теперь в моей комнате спала еще и Петра которая сама вместе с местным парнишкой перенесла свою кровать в мою комнату а шкаф мы поделим. Еще она принесла радио. Дом сильно изменился потому что теперь нам всего хватало и мы хорошо питались хотя я предпочитала есть вне дома чтобы подумать и не слышать чавканья Бетины которая с каждым разом становилась все голоднее и не видеть маминого печальнейшего лица которая с каждым разом ела все меньше и учителя который вместе с Руфиной суетился чтобы все подготовить приготовить и занять незанятое место предназначенное для моего папы хоть он нас и бросил, но по мере того как я улучшала свои познавательные способности к ним добавилось любопытство и чувство хотя я и знала наверняка заранее что никогда не узнала бы где находился мой папа но если бы не он я не рисовала бы и не зарабатывала бы денег достаточно чтобы купить себе длинное пальто из кожи молодой лошади в известном в городе магазине которое чудесно мне шло и я знала что оно мне идет потому что мужчины отпускали мне комплименты когда я шла в институт и я уже привыкла есть вне дома и иногда кто-нибудь внимательно разглядывал меня потому что знал что я художница Юна Риглос но вы-то знаете что Риглос это выдумка учителя чтобы мои картонки и холсты больше ценились потому что такова уж человеческая натура и если бы я подписывалась Юна Лопес то не продала бы столько а теперь люди говорили вот я приобрел Риглос. Передышка. Я чувствовала себя на седьмом небе когда говорили я приобрел Риглос как если бы сказали я приобрел Петторути или я приобрел Дега. Кроме того учитель, и это мне помогало, никогда не указывал какой цвет или какую тему выбрать и всегда поддерживал меня и находил места для выставок а один раз я оказалась на обложке журнала об искусстве и я так хорошо получилась что учитель сказал я была точь-в-точь девушка с галстуком о которой я уже упоминала и я так обрадовалась что чуть не прыгнула на него как раньше когда он только начал меня учить а потом сказал хватит потому что у меня округлилась грудь, не сильно потому что я всегда была худенькой, но мой статус изменился потому что я была уже не девочка а девушка и вы понимаете что я имею в виду. Передышка. Так как учитель теперь жил в нашем доме я должна называть его по имени потому что по какой-то причине витавшей в воздухе мне он казался родственником и я скажу вам что его звали Хосе а фамилия его была Хамелеон. Хосе Хамелеон, учитель рисования, теперь играл не последнюю роль в доме женщин или полуженщин потому что у каждой из нас был какой-то изъян. Что касается Петры, новость состояла в том что она стала штукатурить себя как стенку и была похожа на куклу с торта на день рождения порхающую туда-сюда, с длиннющими ресницами, огромным ртом и щекастую потому что щеки она румянила красными румянами как будто бы они от природы не имели такого оттенка который усиленный косметикой напоминал кирпич. А вот ее наряды, я бы сказала, стали сексуальнее потому что я платила ей по пятьдесят песо в месяц чтобы она убиралась в комнате и стирала белье, выполняла поручения и все такое и она ходила к хорошей модистке потому что готовых размеров одежды на ее нескладное сложение не существовало и я наблюдала как она меняется и радовалась что она довольна и не сомневалась в том что ее-то ни одному мужчине не удастся обмануть потому что вы знаете что она знала… Часть третья Торжественное открытие гриля Никак не могу привыкнуть называть учителя доном Хосе но он попросил чтобы я звала его так и сказал что если мне больше нравится просто Хосе то чтобы я так и звала его потому что он чувствует себя частью семьи хотя лишь шапочно знаком с тетей Инграсией и дядей Даниелито и мама решила устроить посиделки во дворе где дон Хосе установил чудесный гриль чтобы жарить мясо и большой стол и две большие же скамейки и соломенные кресла. Всего хватало в том числе дров для огня которыми служили шпалы с железной дороги, их продавала вдова того покойника про которого вы знаете и так в комбинации (словарь) со всем остальным мясо должно было получиться таким что пальчики оближешь и когда так сказали у меня к горлу подступила тошнота (idem) так что меня чуть не вырвало, но обошлось. В последнее время меня начинало подташнивать от некоторых слов связанных с событиями из прошлого которые к несчастью никогда не забываются полностью и отравляют великолепный (idem) день. Мне кажется словарь приносит мне пользу и я смогу преодолеть трудности казавшиеся непреодолимыми не говоря уж о том что у меня на уме а именно что если я полностью справлюсь со своими дефектами то перееду и буду жить одна потому что такое количество людей утомляет меня и то что я вижу настолько глубоко насколько то что я говорю поверхностно, и то что я вижу мне не нравится а на расстоянии мне будет не так больно наблюдать за этим и это не будет меня волновать потому что с каждой минутой я все больше отдаляюсь от того что называется семьей и с каждой минутой все больше думаю о себе. Я купила большой холст чтобы написать свой мир. Желтый приносит мне неудачу а я суеверна но тут он мне будет насущно (словарь) необходим как и многим художникам страдавшим потом сумасшествием и покончившим с собой но первое в моем случае неизбежно потому что моя семья вовсе не идеальна а второе зависит от меня и никогда не случится. Чтобы опробовать гриль дон Хосе выбрал день рождения Бетины то есть 20 сентября последний день зимы потому что 21 начинается весна[14]. Личность Бетины приобрела значимость с момента этого выбора. Бетина сидела в своем креслице на солнце и играла с зубочистками на прикрепленном к креслу столике, я присмотрелась и поняла, что это были не обычные зубочистки а палочки чтобы строить домики, скамеечки и много что еще но у Бетины были такие короткие ручки что чтобы строить с левой стороны ей приходилось наклоняться в эту сторону всем телом и то же самое происходило когда она строила с правой стороны так что работа у нее не продвигалась. Она колотила ногами настолько короткими что колотила она только воздух и она принималась плакать от волнения и почему бы не сказать еще и злости что вполне логично ведь она хотела создать что-то а у нее не получалось из-за ее физических дефектов, впрочем, хвост души ее уменьшился и вообще на мой взгляд она гораздо лучше выглядела. Между нами был примерно год разницы и люди всегда удивлялись и говорили не может быть но так оно и было. Бетина говорила мало иногда она могла произнести законченную фразу как в тот раз когда у нее началось созревание и так как тогда ее отругали возможно после этого она стала меньше говорить и предпочитала бормотать чтобы ее не ругали но если бы она захотела и если то что я видела на параллельной улице не было плодом моего воображения, возможно Бетина смогла бы прояснить обстоятельства которые были мне непонятны но так как если рот не раскрывать туда и мухи не залетят я молчала хоть и замечала изменения в маленьком монстре то есть в Бетине и еще кое в ком, взволнованная и серьезная я подошла бы к маме чтобы рассказать ей что как мне кажется я видела тогда в сумерках и как себя вела Бетина и кое-кто еще кого я пока не буду называть, но я посплетничаю с Петрой и посмотрим что из этой заварушки выйдет. Петра натирала воском пол в нашей комнате когда я ее позвала сейчас приду сказала она и довела свою работу до конца. Потом помыла руки подошла и спросила что я хотела. Я сказала что замечаю изменения в доме и в поведении живущих в нем людей в том числе нас двоих и она вытирая руки о фартук сказала что это вполне логично потому что благодаря появившимся деньгам дом привели в порядок и теперь всегда была хорошая еда и жаль что я стараюсь есть вне дома в противном случае я бы заметила сколько знаков внимания расточает Хосе особенно по отношению к Бетине которая на ее взгляд была чересчур упитанной и столик приделанный к креслу уже давил ей на живот и я рассказала ей про хвостик души со всеми подробностями а она сказала что это все глупости художницы и что все художники странные и полусумасшедшие и чтобы я не сердилась но и я тоже отношусь к этой части человечества и она бы отдала десять сантиметров роста за то чтобы быть художницей или писательницей или скульптором и хоть она и не жалуется но знает что ее зовут лилипуткой и карлицей но она терпит потому что всяк таков каким уродился к чертовой матери и все тут. Передышка. Я поняла что она на что-то обиделась хотя обижаться следовало бы мне за странную и полусумасшедшую но Петра даже до пояса мне не доставала и она заслуживала жалости а не ругани и грубых обзывательств. Бедная Петра сколько дополнительных забот она на себя взвалила чтобы отомстить за попранную честь Карины и сколько страданий она скрывала и это я поняла не так давно, из-за того что она карлица с рождения и такой и останется до самой смерти поэтому я погладила ее маленькую голову и спросила куда она собирается вечером и она ответила что будет работать. Я спросила не хочет ли она чтобы я добавила ей десять или двадцать песо если мне удастся продать большую картину к чему все и шло но она не согласилась потому что хорошо зарабатывает и со своей профессией, так она сказала. Какой профессией стала расспрашивать я и она лукаво (словарь) ответила что самой древней в мире хотя без орального секса потому что ее от него тошнит а ей уже не нужно чтобы ее клиенты достигали полного экстаза потому что она не собиралась отрезать никому из них половые органы потому что никто из ее клиентов ей не навредил так как во время любовных утех они всегда использовали презерватив. Она порылась в сумке и достала несколько шариков из латекса или чего-то похожего и объяснила мне все в деталях советуя никогда не заниматься любовью не заставив мужчину использовать эти шарики некоторые были цветными и когда она надула один, я поняла куда его должен был бы надеть мужчина являвшийся клиентом, как его называла Петра. Фигура тощего парня на велосипеде выплыла из тумана моего воображения и мне стало смешно потому что я представила как он надевает презерватив куда его и нужно надевать и тоскливое чувство иногда находившее на меня утекло как горсть песка утекает сквозь пальцы и похожий на Гэри Купера парень из моих подростковых томлений (idem) отправился в небытие подобно песку высыпающемуся из руки и он навсегда покинул мои мысли я была рада тому что то что, как ни стыдно признавать было любовной раной, после этой истории с латексом превратилось в смешную мерзость от которой я спаслась благодаря моему наследственному дефекту который при случае мог приносить пользу. Я спросила у Петры во сколько она вернется и она сказала что ей нужно обслужить четырех клиентов но все они старые женатые болваны и одному из них ей приходилось помогать надевать штаны когда они заканчивали, так что она вернется часа через два или три потому что она еще хотела зайти на рынок купить окорок ягненка чтобы пожарить его во дворе на гриле с картошкой и бататами которые купит у знакомой вам вдовы. Она ушла в красном платье, белых туфлях и с белой сумочкой с красной каемкой и сделала себе химическую завивку которая была похожа на шапочку для душа, размалеванная как я уже описывала в другом месте, простите мне мое ехидство, но она была похожа на мартышку из тех что продают у входа в зоопарк сделанных из гипса и собачьей шерсти, ставших традиционными в нашем городе которых почти все дети выпрашивают у своих родителей вместе с арахисом чтобы кормить мартышек из плоти и крови в клетках. Я редко бываю в зоопарке потому что все животные рождаются для свободы особенно птицы. Мое сердце не выдерживает этих умоляющих (idem) взглядов говорящих спаси меня от этих мучительных дней и ночей а я ничего не могу сделать чтобы помочь этим жертвам человеческого невежества. Передышка. Если бы я не была наполовину инвалидом мне не нужно было бы отдыхать но я уже говорила что каждая обязательная точка и запятая наполняют мою голову невероятными видениями и мыслями которые завладевают мной и у меня начинает болеть мозг, думаю именно мозг у меня болит а мозг это самая болезненная и слабенькая часть тела в моей бесполезной семье и мне не стоило бы так говорить, но иногда мне так хочется быть абсолютно нормальной. Но каждый из нас таков каким рождается и с этим надо смириться как я смирилась с фальшивой фамилией Риглос которую поставил под моими картинами мой учитель, ставший доном Хосе Хамелеоном или просто Хосе которого я никак не могу привыкнуть видеть читающим газету или пьющим мате без пиджака как будто он хозяин дома и пусть это покажется немного дерзким но я считаю что это место по праву должно бы принадлежать моему отцу который потерял его бросив нас но я не имею права спрашивать о том что меня не касается и кроме того это я привела учителя в наш дом в первый раз когда мы еще были бедными и в доме не было дворика с грилем и Петра не могла жарить там мясо и такой вкусный чинчулин[15] когда возвращалась со своей древней работы, и в другое время тоже. Я закончила картину на холсте, в этот раз масляными красками, и она вышла такой красивой что жаль было продавать но я гордилась тем что сама зарабатываю на жизнь и оплачиваю свое пребывание в доме который не знаю почему с каждым днем казался мне все более чужим, все больше принадлежащим им а не мне, потому что я была всего лишь унылой (idem) тенью иногда бродившей по дому и окрестностям (idem); поясню что idem в словаре значит там же и мне так удобнее потому что это короче и так как я никогда не беру чужого я всегда отмечаю если слово является плодом моих словарных изысканий которые помогают мне справится с врожденными дефектами. День рождения Бетины Хосе разжег огонь под грилем и по двору ходили туда-сюда члены семьи живущие в доме к которым прибавились тетя Инграсия и дядя Даниелито которые увидели Петру, их общую дочь когда она вернулась с пакетами и кульками и вывалила на стол мясо вы уже знаете какое и достала из ящика бутылки белого и красного вина и несколько безалкогольных напитков и хлеб и много чего еще что привело меня к внезапному озарению что она должно быть хорошо поработала потому что принесенные продукты были совсем не дешевыми а весьма изысканными а фрукты для сангрии напоминали живописный натюрморт, особенно виноград и яблоки. Хосе убрав кое-что лишнее с ноги ягненка поместил ее на решетку и вокруг разложил кровяные колбаски чоризо чинчулин и другие потроха, он разбирался в искусстве жарки мяса и за работой пил вино чтобы настроиться тем временем помощники накрывали большой стол расставляя подносики с которых обычно дегустируют (словарь) такие мясные блюда а также вилки и ножи и миски словом, всю мамину посуду вытащили на свет лампочек которые зажглись все разом и нескольких толстых свечей для украшения а еще в воздухе парили разноцветные шарики и мне показалось все это похожим на Рождество но это было не оно а день рождения Бетины которая спокойно спала в своей кроватке несмотря на то что ей этой ночью исполнялось восемнадцать лет ни больше ни меньше но в моем доме все было по-другому потому что мы были другие каждый по-своему, в своей степени и на свой лад, и из радио Петры доносилась музыка в тот момент Ортис Тирадо пел поцелуй меня… поцелуй меня еще… как если бы сегодня был последний раз…[16] и я уже не помню как там продолжалось но я продолжала потому что уставший мозг по-моему похож на скворчащие мозги на гриле, бедный мой мозг я слишком много от него требую и теперь мне гораздо больше хочется спать чем участвовать в празднике и я так и сказала Петре но она разозлилась потому что сказала она я не имею права сбегать из-за легкой усталости тогда как она действительно вымоталась из-за своей древней профессии и вместо четверых ей пришлось обслужить пятерых клиентов и последний как назло был довольно молод и вымотал ее так что она хотела остаться в своей рабочей кровати но решила сдержать обещание и пошла на рынок. Передышка. Пришлось надолго прерваться потому что к этим делам с Петрой добавилось мое желание скорее закончить картину и помыться и привести себя в порядок и я спросила у Петры собирается ли она мыться и приводить себя в порядок потому что она вернулась довольно взъерошенная и она ответила что да хотя бы ради себя самой потому что ей себя жалко и мне стало грустно и я поцеловала ее смешное личико все в потекшей туши и смазанных румянах. Петра крепко обняла меня и вздохнула зачем мы только на свет появились… и я ответила что мы появились потому что влюбленные поддались порыву и не воспользовались презервативами а она сказала что всегда будет ими пользоваться чтобы не рожать недоразвитых детей в этом таком же недоразвитом и горьком мире и обнявшись мы пролили целый океан слез какого и представить себе не могли и я сидела на корточках потому что иначе никак не могло случиться единственное объятие и рыдание которое сжало и увлажнило наступавшие сумерки и помогло нам обеим. Радио пело романтическим голосом Ортиса Тирадо другую песню о последней ночи что я провела с тобой[17] и я умылась и пообещала себе не плакать больше пока Петра раздевалась и залезала в ванну и я увидела синяки темневшие на коже ее жалкого тельца и следы от укусов и царапины или что-то на них похожее но ничего не сказала и почти расплакалась снова но все же сдержалась. Синяки и прочие отметины на теле этой крошечной женщины послужили для меня источником некоторых болезненных образов которые я не смогла написать той ночью но зато смогла на следующий день и не знаю почему назвала картину «Магдалины» хотя на ней не было женщин но я хотела чтобы как картон так и холст рыдали так же как рыдали обнявшись мы и чтобы зрители увидев эти работы вздрагивали не понимая отчего. Я вышла во двор и увидела в свете углей на гриле как учитель или Хосе как вам больше нравится его называть фехтовал длинной острой железякой в форме вилки чтобы распределить мясо на решетке и меня поразила эта картина, он вспотел потому что было уже жарко и пот стекал по его обнаженному торсу потому что он снял рубашку и я увидела волосы у него на груди и под мышками тоже и подумала хоть бы меня не начало тошнить потому что тогда я испорчу праздник Бетины которая уже устроилась во главе стола и била ножичком и вилочкой по прикрепленному к ее креслу столику потому что хотела есть и хотя я старалась не обращать внимания я почувствовала газы которые она пускала и тут увидела Петру и мы решили сесть на другом конце стола на случай нежелательных неожиданностей и чтобы избежать возможных улыбок и смешков или чего-то из-за чего мы могли бы оказаться в центре внимания (idem) всех собравшихся а нам не хотелось превращаться в гарпий отравляющих праздник. Хосе сказал что пригласил еще одного учителя преподававшего математику, одинокого вдовца хотя у него были сын и дочь но они с ним не жили. Я видела этого учителя математики хотя никогда с ним не говорила у него была широкая улыбка похожая на ломтик (idem) арбуза, он всегда улыбался и в институте вел рисунок и никогда не отправлял никого на пересдачу. Возможно он придет с девушкой, сказал Хосе которая была очаровательной зеленоглазой и очень элегантной в отличие от учителя но и он нам должен понравиться потому что он добродушный и обходительный, и мне показалось странным звать в гости чужаков нам хватало и самого Хосе и не знаю почему я подумала о нем как о чужом хотя до сих пор никогда так не думала и уже все собрались и мама и дядя с тетей все были в сборе когда пришли приглашенные Хосе и Петра прошептала мне на ухо что со стороны учителя довольно нагло звать на семейный праздник своих знакомых. Но так уж сложились обстоятельства и мы примем их насколько нам хватит терпения но когда его чаша переполнится (idem) все закончится. Тут по рукам заходили подносики наполняясь едой и бокалы наполняясь напитками и я наблюдала за Бетиной которая хоть и размахивала ножичком и вилкой во время еды нуждалась в помощи потому что кто-то должен был нарезать ее еду и подносить кусочки к зубастому рту людоедки.