– Я обхожу дома, где есть дети, учащиеся в младшей и средней школе, – начинает излагать свою историю Судзуки, не вполне уверенный в том, насколько она должна быть подробной. Все, что ему остается, – это прислушиваться к своему внутреннему чутью, понимая, что идея изначально была абсурдной. – Вы занимаетесь продажами, но у вас нет визитной карточки? – Ох… – На мгновение у Судзуки темнеет перед глазами. У него такое ощущение, будто они сели за стол играть в сёги и он проиграл с первого же хода. – По правде сказать, я отдал свою последнюю визитку в предыдущем доме. Простите, пожалуйста. Его сердце бьется как сумасшедшее. Он продолжает на ходу сочинять свою легенду, в которой, разумеется, нет ни слова правды. Выдумывает название частной репетиторской компании, называет адрес офиса, говорит о количестве учителей в штате, их большом опыте и их авторских методах обучения, сочиняет собственную карьеру учителя на дому, нанизывая одну более или менее правдоподобную деталь за другой. Он также притягивает за уши причину, по которой обходит дома без каких-либо рекламных проспектов и буклетов, находит извинение своей помятой повседневной одежде вместо делового костюма. Из его слов выходит, что компания в последнее время начала работать по всей стране и в последний месяц Судзуки было поручено обойти дома в городке Нэтодзава. Все это похоже на балансирование на туго натянутом канате, но месяц, проведенный во «Фройляйн», кажется, не прошел для него даром, и вся эта чушь, которую ему приходилось рассказывать клиенткам, пытаясь продать им диетические продукты, наконец ему пригождается. Закончив свое представление, Судзуки делает глубокий вдох и выдыхает через нос. «Довольно убедительно, учитывая, что это импровизация на ходу», – думает он. – Так что вы думаете? Может быть, Кентаро стоит позаниматься с частным учителем? – Что ж, – голос Асагао звучит спокойнее, чем ожидал Судзуки, в нем никаких признаков злости или раздражения. – Сколько это будет стоить? – Ох! – голос Судзуки едва не срывается. Он совсем забыл про эту деталь… – Про самое главное-то я запамятовал, оставив напоследок! – Несколько театральным жестом он взъерошивает волосы. Он понятия не имеет, каков диапазон цен на домашнее преподавание. – Давайте обсудим это, – он приподнимает брови. – Насколько это будет в моих силах, я хотел бы предложить вам ту цену, которая вас устроит. – Цену, которая меня устроит, гм? – Асагао улыбается. В выражении его лица проскальзывает заинтересованность – как легкий бриз, прошелестевший в лесной листве. Телефон Судзуки начинает звонить. Монотонно. Настойчиво. – Вам кто-то звонит, – замечает Асагао. – Да, это, наверное, из офиса, – Судзуки поднимается с дивана. – Вы не возражаете? Это точно Хиёко. Телефон выдали ему во «Фройляйн». – Конечно, – говорит Асагао, махнув рукой. – Без проблем. Судзуки берет телефон, быстро нажимает на кнопку «принять вызов», прижимает телефон к уху и отворачивается к стене, спиной к Асагао. – Ну? – не терпящим возражений тоном задает вопрос женский голос. – Я еще только в середине презентации. – Помня о том, что Асагао за его спиной, Судзуки продолжает разыгрывать роль торгового агента. – Какой еще презентации? Ты проник в дом этого парня или нет? – Да. Сейчас я провожу презентацию. – Почему ты так разговариваешь? «Я не могу прямо сейчас тебе объяснить». Он украдкой бросает взгляд на диван, чтобы проверить, там ли Асагао, и обнаруживает, что мужчина куда-то исчез. В то же мгновение слышит голос за другим своим плечом: «Я пойду приведу Кентаро». Все волоски на его теле поднимаются дыбом. Судзуки поворачивается на голос, чтобы увидеть, что Асагао стоит прямо рядом с ним и со спокойным выражением лица показывает пальцем на второй этаж. А он вообще не почувствовал его приближения… Ни малейшего ощущения того, что тот подошел к нему почти вплотную. Судзуки с энтузиазмом кивает. Его лицо расплывается в широкой улыбке. – Я сейчас с ним разговариваю, просто положись на меня, хорошо? – Он говорит тихо, подавляя свое страстное желание заорать в трубку. – А ты хорошо проводишь там время, никуда не торопишься… – Голос Хиёко звучит теперь скорее расслабленно. – Скажи мне, где ты находишься. – С ними всё в порядке? – С кем? – С парой ребят на заднем сиденье машины. «С парой этих доверчивых, не особенно умных ребят». – Ах да, с ними всё в порядке, – ее тон не особенно убедителен. – Мне нет никакого резона убивать их просто так. Но если ты в ближайшее время не скажешь мне, где находишься, с ними недолго все будет в порядке. – Послушай… – Судзуки объясняет, что происходит, говоря быстро и ровно. На одном дыхании он сообщает ей, что пока не уверен, что этот человек действительно преступник, что он проник к нему в дом и выяснилось, что у мужчины есть семья, и что он пытается стать репетитором его сына. В течение всего времени, что Судзуки говорит, он не спускает глаз со входа в комнату. Его приводит в ужас мысль о том, что Асагао возникнет из ниоткуда у него за спиной и толкнет его. А потом поезд метро ворвется в комнату и раздавит его своими бешено вращающимися колесами, несмотря на то, что они находятся в жилом районе, рядом с которым даже нет станции метро; несмотря на то, что Судзуки – в обычной гостиной обычного дома. Он живо представляет себе головной вагон поезда, выезжающего из тоннеля и пробивающего стену дома насквозь, разбрасывая во все стороны осколки бетона и древесные щепки. Поезд встает на дыбы, как дикая лошадь, на миг зависает в воздухе, как бы паря, а затем обрушивается на Судзуки всей своей чудовищной массой. В нем нет машиниста. Под ним нет рельсов. Это просто длинная вереница громадных прямоугольных вагонов, металлическое чудовище, перемалывающее его в кровавую кашу. – Ты что, совсем дурак? Каким еще репетитором? О чем ты, черт возьми, думаешь? – Мне нужно подобраться поближе к этому парню. – Он продолжает говорить тихо. – Я считаю, что это хорошая идея. – Я не могу понять, ты серьезно или издеваешься. Ты правда думаешь, что если так поступишь, то сможешь выяснить, Толкатель этот парень или нет? – Ты можешь представить себе Толкателя как человека, у которого есть милый маленький сын? – У кого угодно могут быть жена и дети, даже у самого плохого человека. У Тэрахары был сын. Одно это имя заставляет кровь пульсировать у него в висках. – В любом случае я собираюсь выяснить, тот ли он, кто вам нужен. Это не займет много времени. Просто подожди немного. – О, конечно, я могу подождать. Но вот Тэрахара – вряд ли. Он в страшном гневе. Так что на твоем месте я бы поторопилась. А если ты будешь недостаточно осторожен, то тебя тоже могут убить. – Что? – Предположим, что этот парень – убийца. Ты правда думаешь, что он впустил бы какого-то случайного молодого человека в свой дом? Частного учителя для своего ребенка? Если б он это сделал, то оказался бы самым неосмотрительным преступником всех времен, а если это не так, то он уже раскусил тебя и просто забавляется, прежде чем убить тебя. Есть только две возможности. Но если ты хорошенько поразмыслишь над этим, то поймешь, что это, скорее всего, второй вариант. Что скажешь? Судзуки не знает, как ему следует отвечать. Пытается собрать обрывки мыслей в своей голове, но там царит ужасная неразбериха. – Ты вообще меня слушаешь? Он не слушает. Он слышит шаги и речь людей – они все ближе. Он поспешно отворачивается спиной к входу и произносит сдавленным голосом: «Я тебе позже перезвоню», после чего отключается. – Вы закончили разговаривать по телефону? – спрашивает Асагао, входя в гостиную. Судзуки кивает, пытаясь расслабить сведенные спазмом мимические мышцы. – Очень вовремя, моя жена как раз вернулась домой, – Асагао указывает в сторону входной двери, – вместе с нашим младшим сыном. Судзуки не знает, должен ли он продолжать разыгрывать свою роль частного учителя. Но также не знает, что еще может сделать, если откажется от нее. Кит В такси к нему возвращается головокружение. Он мучительно кривится и откидывается на сиденье, глядя в окно, но ничего там не видя. У него такое ощущение, что его голова безвольно мотается из стороны в сторону. Сначала он думает, что такси просто едет по неровному участку дороги, но потом его желудок скручивается, и он понимает, что происходит. Между бровей у него собираются напряженные морщины, и он чувствует давящую боль за глазными яблоками. Его веки сами собой опускаются. «Едешь на такси средь бела дня? А ты любишь шикануть…» Голос раздается с переднего сиденья. Он поднимает глаза. Находит взглядом отражение глаз водителя в зеркале заднего вида. Но это не водитель. Когда Кит садился в такси, за рулем сидел мужчина средних лет в очках, с непричесанными волосами и акцентом региона Тохоку[21]. Теперь Кит смотрит на длинноволосую женщину. Ей около сорока, она красива и хорошо сложена. «Давно не виделись». Кит не отвечает. Он просто смотрит в окно. Мимо пролетает маленький опрятный магазин фототоваров с зеленой вывеской. В центре вывески – круглые часы. Он не успевает хорошо их рассмотреть, но стрелки, кажется, показывают, что вот-вот наступит полдень. Как только они выезжают на государственную межпрефектурную магистраль, ведущую к станции «Токио», дорожный поток замедляется, и такси начинает буквально ползти. Он думал, что дождь прекратился, но капли продолжают отскакивать от ветрового стекла. Может быть, они просто срываются с листвы деревьев, высаженных вдоль обочины. Машина перед ними останавливается, затем трогается, затем вновь останавливается, дюйм за дюймом продвигаясь вперед. Ее тормозные огни светятся красным в наполненном водяной взвесью воздухе. Похожий на водоворот вихрь облаков над их головами разворачивается, истончаясь вдали. «Кажется, скоро должно распогодиться, – нежным голосом произносит женщина. – Могу я задать тебе вопрос? Почему я должна была умереть? Я была всего лишь администратором в частном университете». Три года назад Кит заставил ее спрыгнуть с крыши многоквартирного дома. Он вспоминает, что заказ пришел от скромного на вид правительственного чиновника, но не может припомнить, из какого тот был министерства. «Почему я была убита?» – Ты сама себя убила. Женщина мягко улыбается. «Это просто техническая деталь. Я сама спрыгнула с крыши, но это ты заставил меня. Как двойное самоубийство по принуждению одного из самоубийц, только прыгнула в итоге я одна». – Один человек хотел, чтобы ты умерла. Кит слышал основную суть дела от клиента. У этого бюрократа был роман с офисной служащей из университета. В какой-то момент он осознал, что проводит с ней больше времени и занимается сексом чаще, чем со своей женой, и не на шутку перепугался. «Я имею в виду не последний год, – сказал мужчина с искренним изумлением, – я хочу сказать, что был с ней больше раз, чем вообще когда-либо занимался любовью с собственной женой». Он начал беспокоиться, что эта женщина собирается занять место его жены.