Мы расстались пару недель назад. Ответ приходит почти мгновенно. О черт, прости! Так и думала, что-то случилось – ты был в записках очень молчаливый (то есть больше обычного!). Как ты? Думаю над вопросом. Как я? Лежу на постели дома у мамы, мечтая о голой соседке, а все мысли о бывшей девушке временно, но искренне забыты. Вероятно, не самый здоровый вариант, однако… Лучше же, чем вчера? Набираю ответ: Помаленьку. Долгая пауза. Стоит написать подробнее? Хотя моя немногословность никогда Тиффи не смущала. Может, это тебя повеселит: сегодня на работе с похмелья налетела на принтер. Фыркаю. Мгновение спустя приходит фото принтера. Он огромен. Поместится четыре Тиффи. Ты что… не заметила? Наверное, утратила способность останавливаться в нужный момент. Поговорила по телефону с моим фантастическим каменщиком-дизайнером, и вот… А, ясно… У тебя после него подкашивались ноги. Ага! Такой уж день выдался. Смотрю на последнее сообщение, пока не гаснет экран. «Такой уж день выдался». Какой такой? Когда подкашиваются ноги? Почему? Потому что она… Нет, точно не из-за меня. Смешно. Но что она в таком случае имела в виду?.. Надеюсь, переписка с Тиффи не будет отныне идти в таком ключе. Выматывает капитально. 31. Тиффи Мой папа часто говорит: «Жизнь – штука нелегкая». Одна из его любимых присказок. Вообще-то, я не согласна. Жизнь часто легкая, только этого не замечаешь, пока она как следует не утяжелится. Например, не ценишь здоровье, пока не заболеешь. Не придаешь значения целому ящику с колготками, пока не порвешь последние. Кэтрин только что написала на странице Таши Чай-Латте гостевой коммент о том, как связать крючком бикини. Сеть взорвалась. Столько ретвитов от знаменитостей, что я сбилась со счета. И поскольку Кэтрин терпеть не может Мартина, то всякий раз, когда ее разбирают психи или нужна помощь, она звонит мне. А я, ничего не соображая в пиаре, вынуждена плестись к Мартину, а потом передавать его ответ Кэтрин. Если бы это был развод, а я была бы их ребенком, давно вызвали бы соцслужбу. Когда наконец выхожу с работы, звонит Герти. – Только закончила? Уже попросила прибавки? Смотрю на часы – половина восьмого. Как можно проторчать в офисе без малого двенадцать часов и ничего толком не сделать? – Некогда было. Все равно ведь не дадут. Наверное, еще и уволят. – Абсурд! – Фиг с ним. Что новенького? – Подумала, тебе будет интересно: я перенесла апелляцию по делу Ричи на три месяца вперед, – небрежно бросает Герти. Резко останавливаюсь. Кто-то налетает на меня сзади и чертыхается. Конечно, внезапно затормозить в центре Лондона – тяжелое преступление, которое дает окружающим право тебя отмутузить. – Ты будешь его представлять? – Его нынешний адвокат никуда не годился. Честно. Подмывает нажаловаться на него в комиссию по стандартам. А еще я все-таки перепрыгнула ему через голову и капитально его разъярила… – Ты будешь его представлять? – Спроси еще разок, Тиффи… – Спасибо! Спасибо огромное! Господи, я… – Губы сами растягиваются в улыбку. – Ричи сказал Леону? – Ричи, вероятно, еще сам не знает. Я написала ему только вчера. – Можно я скажу Леону? – Отлично, избавишь меня от хлопот. Только я даю отбой, как телефон снова вибрирует. Сообщение от Леона; сердце чуть заметно екает. После нашей переписки на выходных он не оставлял ни записок, ни сообщений. Внимание-внимание: на лестничной площадке – огромный букет цветов от твоего бывшего. Не уверен, надо ли портить сюрприз (хороший или плохой?), но я бы лично предпочел знать. Снова останавливаюсь как вкопанная; парень в деловом костюме наезжает самокатом мне на ногу. С четверга от Джастина не было вестей. Ни звонков, ни сообщений – ничегошеньки. Я почти убедила себя, что он принял мои слова всерьез и не будет искать встречи. Следовало бы сразу понять – для него это совершенно нетипично. А вот букет – да. Не желаю от Джастина никаких букетов. Хочу, чтобы он оставил меня в покое – так сложно приходить в себя, когда он все время возникает то тут, то там. Шагая к подъезду, поджимаю губы и морально готовлюсь. Букет действительно огромных размеров. Я и забыла, как Джастин богат и как любит спускать деньги на всякую ерунду. Для ужина в честь моего прошлого дня рождения он купил негуманно дорогое дизайнерское платье из серебристого шелка со стразами. Было ощущение, что я напялила чужой маскарадный костюм. В цветы воткнута карточка: «Для Тиффи. Поговорим в октябре. Целую, Джастин». Поднимаю букет и проверяю внизу на предмет нормальной записки, но куда там. Нормальная записка – слишком просто. Джастин склонен к жутко дорогим и масштабным жестам. По непонятной причине я здорово злюсь. Наверное, потому что я не говорила Джастину, где живу. Или оттого, что он так грубо игнорирует мою просьбу и превратил «мне нужна пара месяцев» в «поговорим через пару месяцев». Запихиваю цветы в декоративный цветочный горшок, в котором обычно храню пряжу. Так и думала, что Джастин что-нибудь такое вытворит – явится с объяснениями и попробует снова вскружить мне голову. И все же его сообщение в «Фейсбуке», помолвка… Он опустил меня ниже плинтуса, и я совсем не та, что в прошлый раз, когда он уговаривал меня вернуться. Тяжело опускаюсь на диван и тупо смотрю на цветы. Думаю о словах Мо и о том, как я, помимо воли, вспоминаю то одно, то другое. Как Джастин подкалывал меня за плохую память и как меня это запутывало. Как ждала его с работы – всякий раз ощущая одновременно радость и тревогу. Как екало сердце, когда по четвергам он хватал меня за плечо и рявкал, чтобы я шла с ним выпить в паб. Тот поцелуй. Господи. Больше ничего подобного не хочу. Я сейчас счастливее. Мне нравится спокойная жизнь в квартире, которая уже стала моей. Через две недели закончится договор аренды. Леон об этом не заикался, и я тоже, потому что уезжать отсюда не хочу. У меня в кои-то веки есть деньги, пусть даже бо?льшая их часть уходит на оплату кредита. Есть сосед, с которым можно поговорить, – плевать, что не лично! И дом, который действительно по ощущениям наполовину мой. Беру телефон и отвечаю. Сюрприз плохой. Спасибо, что предупредил. Теперь в квартире куча цветов. Отвечает почти мгновенно, что для него редкость.