Не знаю, что сказать по поводу «нашего пледика». Полагаю, имеется в виду потрепанная пестрая тряпка, которую всегда приходится скидывать с кровати. Определенно, один из худших предметов в квартире. Усаживаюсь в кресле с последней версией фруктового чая и думаю о Тиффи. Мокрые волосы, голые плечи. В одном полотенце и под пледом. Плед не так и плох. Он необычный… Экстравагантный. Должно быть, вхожу во вкус. 35. Тиффи Это моя первая психотерапевтическая сессия с кем-то другим, а не с Мо. Он сам посоветовал. Сказал, что не повредит нормально походить к психотерапевту, который меня не знает. А потом еще Рейчел рассказала, что рабочая страховка покрывает – о чудо! – до пятнадцати сеансов психотерапии, целиком за счет издательства. Ума не приложу, почему они такое оплачивают, но зарплату упорно не повышают – может, им надоело, что народ увольняется по причине стресса? И вот я здесь. Чувство очень странное. «Кто-то другой, а не Мо» зовется Люси и в качестве платья таскает огромного размера свитер, чем, естественно, сразу же завоевывает мое расположение. Спрашиваю, где она его купила. Говорим о магазинах винтажной одежды в южном Лондоне, она приносит мне воды, и вот мы в ее кабинете, сидим друг напротив друга в одинаковых креслах. По непонятной причине жутко волнуюсь. – Итак, Тиффи, что заставило вас сегодня ко мне прийти? Открываю и снова закрываю рот. Господи, столько всего надо объяснить. С чего начать-то? – С этого и начинайте, – подсказывает Люси. У нее те же способности к телепатии, что и у Мо, их, видно, в универе такому обучают. – Что побудило вас взять телефон и договориться о встрече? – Хочу исправить то, что чертов бывший со мной сделал, – говорю я и ошарашенно замолкаю. Как я смогла прямо сказать это совершенно чужому человеку через пять минут знакомства? Стыдно. Люси и бровью не ведет. – Понятно. Расскажите подробнее. – Ну как, исцелилась? – интересуется Рейчел, со стуком ставя передо мной чашку кофе. Ах, кофе, живительная влага для уработавшихся! В последнее время он потеснил в моих пристрастиях чай – верный признак того, что я очень мало сплю. Рейчел пробирается к своему компьютеру, а я посылаю ей воздушный поцелуй. Как заведено, продолжаем разговор в мессенджере. Тиффани [09:07]: Было очень странно. Не прошло и десяти минут, как рассказала ей в буквальном смысле все самое неприличное. Рейчел [09:08]: Как заблевала себе волосы ночью в автобусе? Тиффани [09:10]: Нет, этот вопрос как-то не вставал. Рейчел [09:11]: А как сломала парню член в универе? Тиффани [09:12]: Тоже не вставал… Рейчел [09:12]: Ага, бедолага тогда так и сказал. Тиффани [09:13]: Очень смешно. Рейчел [09:15]: В общем, я убедилась, что знаю твоих стремных секретов больше, чем эта втершаяся к тебе в доверие самозванка. О’кей. Давай дальше. Тиффани [09:18]: Она почти не говорила. Еще меньше, чем Мо. Я думала, она объяснит, что со мной. А получилась, я сама поняла… Причем, не сиди она рядом, ничего бы не вышло. Так странно. Рейчел [09:18]: Что поняла? Тиффани [09:19]: Ну, например… Джастин бывал жесток. Он меня подавлял. И всякое другое. Рейчел [09:22]: Скажу только, что торжественно признаю свою ошибку. Герти права: он подонок. Тиффани [09:23]: Ты сознаешь, что написала «Герти права»? Рейчел [09:23]: Только ей не говори. Тиффани [09:23]: Уже отправила скриншот. Рейчел [09:24]: Зараза. Ну ладно. А снова пойдешь? Тиффани [09:24]: Три сессии на неделе. Рейчел [09:24]: Офигеть! Тиффани [09:25]: Из-за воспоминания, случившегося, когда меня целовал Кен, я теперь боюсь… Рейчел [09:26]: Чего? Тиффани [09:26]: А что если всегда так будет? Что если Джастин меня запрограммировал, и я БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ СМОГУ НИКОГО ПОЦЕЛОВАТЬ?! Рейчел [09:29]: Вот черт! Тиффани [09:30]: Спасибочки. Рейчел [09:31]: Сходи, что ли, к психотерапевту… Тиффани [09:33]: Спасибо, Рейчел. Рейчел [09:34]: Да брось, я же знаю, ты смеешься. Хохотнула, а потом типа закашлялась, когда увидела, что идет главред. Тиффи [09:36]: Но натурально ведь получилось? – Тиффи? У вас есть минутка? – зовет глава редакционного отдела. Чума! «У вас есть минутка?» никогда ничего хорошего не сулит. Если что-то срочное, но не страшное, он бы просто крикнул через офис или послал электронное письмо с агрессивно красными восклицательными знаками. Но нет, «у вас есть минутка?» означает что-то конфиденциальное, и почти наверняка проступок серьезнее, чем хихиканье с Рейчел. Что натворила Кэтрин? Выложила в «Твиттер» фото своих гениталий, как грозится почти всякий раз, как я передаю ей просьбу Мартина дать очередное интервью? Или дело в одной из многочисленных книг, которые я забросила из-за безумия вокруг «Провяжи дорогу в жизнь»? Я даже названий их не помню. Передвигала даты публикаций и, естественно, не согласовывала изменения с начальством. Наверняка это. Доигнорировалась до того, что чья-то книга пошла в печать с пустыми страницами. – Конечно, – бодро и деловито отзываюсь я, вставая из-за стола. Иду за ним в кабинет. Он закрывает дверь и присаживается на край стола. – Тиффи, я знаю, последние несколько месяцев были для вас очень напряженными. Сглатываю. – Ничего. Но да, спасибо! Странно на меня смотрит, что, впрочем, вполне объяснимо. – Вы отлично справились с книгой Кэтрин. Блестящая, высокопрофессиональная работа. Уловили новый тренд – нет, вы его сформировали! Превосходно! Озадаченно моргаю. Никаких трендов я не улавливала и не формировала – и вообще, редактирую книги по вязанию крючком с самого первого дня в издательстве. – Спасибо… – бормочу несколько виновато. – Мы под огромным впечатлением от вашей работы и хотим повысить вас до редактора. Проходит несколько секунд, прежде чем слова проникают в сознание, и у меня из горла вырывается какой-то сдавленный звук. – Вам нехорошо? – хмурится он. Откашливаюсь. – Нет, отлично! Спасибо! – вымучиваю я. – В смысле я не ожидала… Не ожидала повышения. Вообще не надеялась. Серьезно. Совсем уже махнула рукой. – Вы более чем заслужили, – милостиво улыбается он. Выдавливаю ответную улыбку. Не знаю, что делать. Вообще-то хочется узнать, сколько теперь будут платить, однако приличного способа задать этот вопрос не существует. – Огромное спасибо! – выпаливаю вместо вопроса и тут же чувствую себя убожеством, потому что, скажем прямо, повысить меня надо было еще два года назад, и нечего сейчас рассыпаться в благодарностях. Выпрямляю спину и снова деловито улыбаюсь. – Ну, пора за работу!