Леон договорился встретиться с мистером Уайтом на пирсе. Когда выходим на набережную, взвизгиваю от восторга. Пирс протянулся в серо-голубое море, как на картинках викторианских курортов, где отдыхали в уморительных купальниках до колена. Лучше не придумаешь. Достаю из сумки огромную широкополую шляпу пятидесятых годов и нахлобучиваю на голову. Леон позабавлен. – Вот так шляпа. – Вот так день! – парирую я, разводя руки. – Никакой другой головной убор его не достоин. Он ухмыляется. – На пирс? – На пирс! – киваю я, и края шляпы колышутся. 38. Леон Джонни Уайта замечаем сразу – на самом краю пирса, свесив ноги, сидит глубокий старик. Удивляюсь, что никто его оттуда не прогнал. Опасное место. Тиффи нимало не волнуется. Шагает пружинистой походкой, покачивая полями шляпы. Тиффи: Смотри! Точно наш Джонни Уайт, сразу видно! Я: Невозможно. Нельзя выиграть с первой попытки. Хотя, признаться, этот брайтонец подходит явно больше, чем обитатель Мидлендс с косячком. Не успеваю собраться с мыслями и решить, как лучше начать разговор, а Тиффи уже садится рядом с ним на ограждение. Тиффи, обращаясь к Джонни Уайту Шестому: Здравствуйте! Вы мистер Уайт? Старик поворачивается и улыбается. Дж. У. Шестой: Верно. Это вы мне писали? Я: Писал я. Леон. Рад познакомиться, сэр. Улыбка Дж. У. Шестого становится еще шире. Дж. У. Шестой: И я рад! Присаживайтесь. Тут мое любимое место. Я: А не опасно?.. Тиффи уже перекинула ноги. Я: Никто не боится, что вы спрыгнете или упадете? Дж. У. Шестой: Нет, меня здесь все знают. Весело машет продавцу сахарной ваты, который так же весело показывает ему кукиш. Дж. У. Шестой, посмеиваясь: Ну так что за семейная история, молодой человек? Вы мой потерянный внук? Я: Маловероятно. Хотя возможно. Тиффи глядит с любопытством. Не хочется сейчас пускаться в объяснения по поводу моей родословной. Переминаюсь с ноги на ногу, изнываю от жары; солнце отражается от воды и светит с двойной силой. От пота пощипывает лоб. Тиффи: Мы здесь ради нашего друга. Его зовут мистер Прайор… Позади кричит чайка, и Джонни Уайт Шестой вздрагивает. Дж. Уайт Шестой: Боюсь, вам придется рассказать подробнее. Я: Роберт Прайор. Видимо, служил с вами в одном полку во время… Поднимает руку, чтобы меня остановить. Улыбка сходит с губ. Дж. У. Шестой: Если не возражаете, я предпочту дальше не слушать. Не самая моя любимая тема для беседы… Тиффи, беззаботно: Мистер Уайт, может, пойдем куда-нибудь, где попрохладнее? Моя кожа – не для такого солнца. Демонстрирует бледную руку. К мистеру Уайту медленно возвращается улыбка. Дж. У. Шестой: Английская роза! И какая прелестная! Поворачивается. Дж. У. Шестой: Вам очень повезло, молодой человек! Таких девушек больше не выпускают. Я: О, она мне не… Тиффи: Я не… Я: Вообще-то, мы просто… Тиффи: Соседи. Дж. У. Шестой: О!.. Смотрит то на нее, то на меня. Видимо, не поверил. Дж. У. Шестой: Ну, неважно. Лучший способ охладиться – это искупнуться. Машет рукой в сторону пляжа. Я: У меня нет плавок. Тиффи, одновременно со мной: Если вы пойдете, мистер Уайт, я тоже! Гляжу во все глаза. Тиффи полна сюрпризов. У меня голова кругом. Я от их затеи не в восторге. А Дж. У. Шестой, напротив, рад-радешенек. Тиффи уже помогает ему слезть с ограждения. Бросаюсь на помощь: все-таки старичок, запросто может свалиться в воду. Идем по пирсу мимо аттракционов, переполненных торговых рядов, и у меня появляется время струсить. Я: Кому-то лучше приглядеть на берегу за вещами. Дж. У. Шестой: Ничего, Рэдли покараулит. Рэдли, как выясняется, – мужчина в разноцветном тюрбане, владелец небольшого кукольного театра. Здороваемся и бросаем ему сумки. «Потрясающе!» – восхищенно произносит Тиффи одними губами. Улыбаюсь. Должен признать, этот Джонни Уайт быстро становится моим любимчиком. Иду за Тиффи и Джонни Шестым, которые петляют между лежаками и загорающими. Останавливаюсь скинуть туфли и ощущаю ногами прохладную гальку. Низкое солнце освещает воду и серебрит мокрые голыши. Волосы Тиффи горят золотом. Джонни Уайт на ходу стягивает рубаху. А теперь… А-а-а… Тиффи – тоже! 39. Тиффи Так я себя не чувствовала уже очень давно. Собственно, если бы меня спросили несколько месяцев назад, я ответила бы, что чувствую себя так только с Джастином. Кайф от абсолютной спонтанности; бодрящее чувство, когда вдруг плюешь на планы и выключаешь уголки мозга, которые твердят о неразумности… Господи, как я по этому истосковалась! Смеясь, спотыкаясь, убирая лезущие в глаза волосы, стаскиваю джинсы. Мистер Уайт швыряет шорты в направлении нашей стихийной одежной кучи. Леон отстал. Оглядываюсь. Он тоже улыбается. Мистер Уайт разделся до трусов. – Готовы? – ору я. Волосы хлещут меня по щекам, ветер щекочет голую кожу живота.