«Завтра?» – написал Бацаров. Причем не в группу, а лично ей, Польке. И все Полькины обиды тут же смыло, как дождем. И она написала: «Завтра». А завтра встретило ее слепящим солнцем из окна, теплой пшенной кашей на плите и звонком Ключниковой. – Муравей пропала, – сухо сказала она, не поздоровавшись. – Угадай, почему. – Куда пропала? – глупо спросила Полька. – А догадайся с трех раз, – предложила Ключникова своим давнишним ключниковским тоном, так, будто собеседницей ее была надоедливая трехлетка. – Пока вы там с Бацаровым играли в тили-тили-тесто, она вышла из дома, чтобы встретиться со всеми у меня. Потом ты сказала свое веское слово – типа сидим все по домам. Настя к тому времени была уже на улице, шла ко мне. Но ко мне она не дошла. И телефон теперь не берет. А теперь выскажи свои умные мысли по поводу того, куда она отправилась и где она теперь. Ох как это было несправедливо. – Вы же могли и без меня встретиться, – сказала Полька, изо всех сил стараясь, чтобы у нее не дрожал голос. – С каких это пор я у вас всеми командую? А у Насти, кстати, мог просто телефон сломаться. Или она обиделась и разговаривать не хочет. – Или, – а вот у Ключниковой голос дрожал, и еще как. – Или она просто сочла нас всех трусами и слабаками – из-за тебя! И пошла, и позвонила в эту чертову квартиру номер сто, чтобы найти брата! Из-за тебя! – Да почему из-за меня-то? – крикнула Полька. – Да потому! «Позовите Полину, позовите Полину», – протянула Ключникова, и Полька так и увидела ее перед собой – кривящую губы, будто вместо Польки с ней разговаривает ожившая какашка. – Все этот Бацаров. Увидел, что ты идешь мимо, ну и… Она, говорит, умная, наверняка что-нибудь подскажет. Черт, я уже и сама подумала, что ты нормальная. А ты… как была мелким кошмариком, так и осталась. Блоха на ниточке. «Саня. Я понимаю, ты испугалась, у тебя пропала подруга. И поэтому кричишь на меня. Давай не ссориться, давай подумаем, что делать». Полька прекрасно понимала, что сказать Ключниковой нужно что-то вроде этого. Но слишком уж заколотилось у нее внутри от «блохи на ниточке», слишком заполыхало лицо от ключниковского тона, слишком все вокруг закувыркалось от несправедливых обвинений. И Полька нечаянно сказала то, чего уж точно говорить не надо было. – Корова, – сказала она. – Лилипутка! – заорала Ключникова и бросила трубку. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Полька постаралась дышать, как ее учила мама. Хочешь успокоиться, говорила мама, просто размеренно и глубоко подыши. А вот фиг. Не получалось ничего. И вдобавок бабахнуло прямо по голове осознание того, что она, Полька, гораздо больше озабочена ключниковскими словами, чем пропажей Насти Муравей. – Что я все-таки за чучело, – сказала Полька вслух. Что-то надо делать, но что? Бацаров сказал, я умная, подумала Полька. Ничего я не умная, конечно. Ему просто так хочется думать, что я умная, потому что… почему-то. А вот он умный. Он-то уж точно что-нибудь придумает. Полька выбрала среди контактов в телефоне номер Бацарова. Ну давай, набери ему, сказала она себе. Это не страшно. Настя исчезла – вот что страшно, а не это. Давай. Ну! Вдох. Выдох. И тут позвонил сам Бацаров. – Привет, – сказал он. – Ты уже знаешь? – Знаю, – отозвалась Полька. – Настя пропала. Привет. – Это я виноват, – выдал он ненормально спокойным голосом. – Ты-то при чем? – изумилась Полька. – Так я же убедил всех оставаться дома, – донеслось до нее, как сквозь одеяло. – Вот она и пошла… одна. Обиделась и пошла, причем не к Ключниковой. – Вот ты умный, а говоришь глупости! – крикнула Полька в телефон. – Никто же никуда идти не собирался, кроме Муравья! Меня бы точно родители не выпустили! При чем здесь ты? – Я не умный, – сказал телефон страшно спокойным бацаровским голосом. – И не глупый. Я трус. – Почему? – испугалась Полька. – Потому что я сам должен был пойти к тете Гале и во всем разобраться, – донеслось в ответ из телефона. – Или хотя бы поговорить с ней по-человечески. А я не пошел. – Денис, – сказала Полька и сама слегка удивилась, каким взрослым и рассудительным голосом она, оказывается, умеет разговаривать. – Ты никакой не трус, ясно? И ты ни в чем не виноват. И вот что, не вздумай сейчас идти к своей тете. Давай встретимся в той беседке, во дворе у Ключниковой, хорошо? И все обсудим, ладно? – Уже сто раз обсуждали, – бесстрастно ответил Бацаров. – Денис, – твердо сказала Полька. – Я уже выхожу. Бацаров помолчал, а потом ответил все с таким же пугающим спокойствием: – Да. Пока. И отключился. Полька, кажется, никогда не одевалась так быстро. В армии, вспомнила она слова папы, на то, чтобы с утра привести себя в порядок, дается ровно две минуты, и поэтому там никто не копается, по три часа натягивая каждый рукав и любуясь солнечными зайчиками на стене. Вот сейчас папа был бы ею доволен. Но папа на работе, а она, Полька, должна бежать. Уже открывая входную дверь, Полька вспомнила, что так толком и не позавтракала. Она прямо в кроссовках метнулась на кухню, одним глотком выпила остывший чай, запихнула в рот две больших ложки пшенной каши, схватила большое желтое яблоко и так, с кашей во рту и яблоком в руке, вылетела из дома. Она неслась, разбивая вдребезги сверкающие лужи и рассыпая водяные брызги по асфальту, она нечаянно толкнула какую-то тетеньку и слышала, как та звонко ругается ей вслед. Она чувствовала, как в боку у нее от бешеного бега начала колоться презлющая железка, а в груди стало сухо и жарко, как в пустыне, но все равно бежала, не останавливаясь. А когда добежала до беседки, то увидела вот что. В беседке, глядя на нее дружно, как один, испуганными глазами, сидели рядочком: Костик Беда, Пашка Тры, Настя Солуянова и Ключникова. А еще – живая, здоровая и даже довольно красиво причесанная Муравей. Глядя на ее аккуратный хвостик и нежную челку, Полька очень отчетливо увидела саму себя со стороны – какая она, Полька, растрепанная, красная и запыхавшаяся. – Ты как выбралась? – выдохнула Полька. – Ты там была? – Полин, – сказала Ключникова и вся сморщилась. – Извини, пожалуйста. – Ну вы даете, – сказал Пашка Тры непонятно кому. – Поль, – это Ключникова. – Я не знала, правда. Я перепугалась просто. – Да что случилось-то? – это Полька. – Дураки мы все, вот что, – это Пашка Тры. – За себя говори, – Это Солуянова. Полька стояла, захлебываясь воздухом, смотрела на замочников и не понимала ну совсем ничего. – Вы решили, что я пошла к Зазубриной, да? – сочувственно спросила Муравей. – Не ходила я туда, вы что. Я с ума, что ли, сошла. К Саньке – да, к Саньке я побежала. Мать так орала, вы не представляете, и сапоги резиновые спрятала, так я в сандалиях прямо. А тут вы пишете – сидим дома, никуда не идем. Ну, я взбеленилась, конечно, походила под дождем, и домой. А там мать отцу нажаловалась. Он у меня телефон и отобрал. Типа раз себя вести не умеешь, – Муравей скорчила презрительную гримасу, – то и телефона не будет. И комп из моей комнаты унес. Так что я без связи пока. А сегодня они как на работу уходили, ключ от двери спрятали, ну да я знаю, куда они прячут… – Вынесла всем мозг и домой, – закивал Костик Беда. – Удобненько. – Ой, что ж у вас за мозги такие, что их так легко вынести, – слишком уж беспечно хихикнула Муравей. Какая-то она не такая, подумала Полька. Веселая уж очень. Как будто все в порядке. То все повторяла – у меня брат пропал, брат пропал, а вам типа дела нет. А то сидит и хихикает. Почему мы все трясемся, а она хихикает? Может, это и не Муравей вовсе, подумала Полька. Может, ее там подменили, в квартире номер сто. И сидит теперь тут с нами какая-то говорящая кукла с красивой челкой, а настоящая Настя Муравей где-то мучается. Где-то… Где… – А где Бацаров? – выпалила Полька. – А это тебе виднее, – весело глянула на нее Муравей. – Твой эльфийский принц нам не докладывает. Польке вдруг ужасно захотелось надеть Муравью на голову кастрюлю и как следует постучать по этой кастрюле палкой. Поскольку ни того, ни другого под рукой, к счастью, не было, Полька просто достала мобильник и набрала номер Бацарова. – Бип, – сказал телефон. – Бип. Бип. – Поль, – успокаивающе протянула Ключникова.